Право на измену

Ляжет Демид спать, она примет душ, сделает себе бутерброды и сладкий чай. И будет есть в постели. Чего никогда не позволял ей делать Демид.

Однозначно, в предстоящем разводе есть и положительные стороны. Впрочем, у медали две стороны. В любой ситуации есть что-то хорошее и что-то плохое…

Наконец Демид выключил телевизор и ушел из зала. Хлопнула дверь в ванную, через некоторое время Демид прошел в гостевую спальню. Похоже, перетащил свои вещи туда. Гостевая меньше кабинета, но это уже его дело, где он будет теперь обитать. Когда-то они мечтали, что это будет детская… Мечты разбились о реальность, как корабль о скалы в ненастье.

Скоро в квартире наступила тишина.

Мира долго стояла под теплым душем. Ей хотелось смыть с себя всю грязь, всю боль, которую она испытала сегодня. Потом набрала еды из холодильника, сделала сладкий чай, водрузила все это на поднос и принесла в спальню. Удобно разместилась на кровати.

Кожа не шее все еще саднила, глотать было больно. Мысли так и не пришли в порядок. Вспоминая произошедшее, Мира сама себе не верила. Нет, быть такого не может. Не может Демид так себя вести. Абсурд какой-то! Это было словно ужасное наваждение, кошмар наяву.

Как можно так скрывать свою сущность? Как можно так чудовищно врать и так по-зверски вести себя? А потом просто спросить, хочет ли жена развода. Спросить, будто невзначай поинтересоваться, а не хочет ли она чая?

Словно ничего страшного не произошло. Не было измены, не было изнасилования, не было пощечин.

Мира отставила поднос на прикроватную тумбочку, выключила телевизор. Встала, подошла к двери и подперла ее стулом. Глупо, конечно. Если надо будет, Демид за секунду вышибет его. Да и вряд ли он будет это делать. Он уже понял, что друзья не дадут Миру в обиду.

Только Мире все равно было неспокойно. Воспоминания о случившимся бросали ее то в жар, то в холод. Ей становилось страшно. Может, и правда надо было переночевать у Анжелы и Ромы? Но она не сможет всю жизнь прятаться по друзьям и убегать от проблем.

Мира свернулась калачиком и закуталась в одеяло. Слезы снова потекли из ее глаз. Как ее Демид превратился в такое чудовище?

Ей было жалко себя, своей наивности и доверчивости. Почему она была такой дурой?

Были бы у них дети… Будь она не так занята на работе, уделяй больше времени мужу и не ушел бы он налево, не стал бы искать острых ощущений…

Нет, вины ее тут быть не может. Ей пора избавляться от идиотских комплексов. И пора перестать думать о том, что она сделала не так. История не терпит сослагательных наклонений. Мира имеет то, что имеет. Прошлое не вернуть и не исправить.

Значит, надо двигаться дальше. Ломать себя, не бояться трудностей. А их будет много… Очень много…

Сон не шел, Мира ворочалась в постели, снова и снова вспоминая случившееся. Только под утро, когда небо уже посветлело, она забылась тяжелым сном, словно провалилась в липкую и душную темноту.

Спала Мира недолго, часа три от силы. Она проснулась резко, словно ее окатили ледяной водой. Села на постели, не сразу вспомнив, что произошло.

И тут же на душе стало пусто и холодно. Голова была тяжелой. Глаза резало – то ли от пролитых слез, то ли от бессонницы. На часах всего семь утра. А сегодня суббота, можно было выспаться как следует и набраться сил. Но нет, не получится.

Она снова стояла под теплыми струями воды. И они снова не приносили ей облегчения. Когда Мира вышла из душа, то ощутила запах свежезаваренного кофе.

– Мира, доброе утро, – в коридор из кухни вышел Демид. – Хотел подать тебе завтрак в постель, но опоздал. Я яичницу пожарил. Как ты любишь, с гренками и с ветчиной.

– Я не хочу есть, – опешила Мира и настороженно посмотрела на мужа.

– Верю. Но очень прошу, составь мне компанию. Мне надо многое тебе сказать… – неуверенная улыбка играла на его лице. Демид походил на побитого щенка. Таким Мира его никогда не видела.

Нет, ей не стало жалко мужа, но она решила, что поговорить им все равно надо. Никуда от этого не деться.

На столе стоял букет алых роз. Ее любимых, на длинных стеблях. Именно такой она вчера ударила Демида по лицу. Ударила зло, с остервенением, с ненавистью. Но это был праведный гнев. Демид это заслужил.

Но неужели он с утра пораньше купил их для нее? Давно Мира не получала цветов от мужа без повода. Только на дни рождения и на Восьмое марта. Но это давно стало всего лишь привычкой.

– Мира, я не спал всю ночь… – начал Демид.

– Я тоже, – Мира села за стол, но не притронулась ни к кофе, ни к яичнице. Ей не хотелось есть. И уж тем более есть то, что приготовил муж.

– Я бесконечно виноват перед тобой. Я редкая скотина, – Демид опустился перед ней на колени. – Прости меня, прости, если сможешь. Я… Я не знаю, что вчера на меня нашло. Я не должен был так поступать с тобой. Я порву с Алиской, обещаю. И никогда больше не обижу тебя. Я тебя люблю. Я не могу жить без тебя…

Он уткнулся ей головой в колени. Наверное, она должна была погладить его по волосам, заплакать от умиления, простить и все забыть. Но…

Я, я, я и снова я… Мира не верила мужу. Не могла, хотя и очень хотела. Она не чувствовала ничего, кроме брезгливости. Мира замерла и мечтала только о том, чтобы Демид встал с колен и сел подальше от нее.

– Не надо, Демид, – попросила Мира, старясь унять дрожь в голосе. Сейчас это была дрожь омерзения, а не страха или злости.

– Дай мне шанс искупить вину… – Демид поднялся и теперь нависал над Мирой как скала.

– Я не готова говорить об этом, – Мира поднялась. Она не хотела находиться рядом с мужем ни секунды. Ей стало душно, словно он снова схватил ее за горло.

– Я буду ждать, сколько потребуется. Но дай мне возможность все исправить, дай возможность вернуть нашу любовь. Я поддался инстинкту, и повел себя как животное. Я понимаю, как ранил тебя, какую боль причинил.

Мира невольно усмехнулась. Что он знает о боли, об унижении, об ужасе, что она пережила?

– Хорошо, – вздохнул Демид, опустив голову. – Я понимаю тебя. Я все понимаю. Но хочу надеяться, что мы сможем преодолеть все трудности. Я не стану торопить тебя. И очень прошу, не спеши с разводом. Да, ты имеешь право наказать меня. Я и готов понести наказание.

Мира рассмеялась нервным смехом.

– Наказать? – она посмотрела ему в глаза. – Теперь я должна причинить тебе боль? О, вот это у нас будет любовь! Как у вас с Алисой! Она тоже любит тебя бить? Или это будет только мое право? А душить ты будешь ее?

– Ты не так меня поняла, – поспешно проговорил Демид. – Нет, нет, я не о том. Я готов искупить свою вину. Что мне сделать, чтобы ты простила меня?

Сейчас Мира была подобна пороху, готовому взорваться от любой искры. Но она смогла взять себя в руки и успокоиться.

– Я не знаю, – призналась она. – Я пока не думала о том, что будет дальше. Мне нужно время, чтобы осмыслить… – она запнулась. – Осмыслить то, что ты вчера сделал со мной, – она смогла назвать вещи своими именами. И от этого ей вдруг стало легче.

– Но ты сама…

– Я сама во всем виновата? – вскинула брови Мира, и судорога пробежала по ее лицу, кривя губы в странной усмешке.

– Я не то хотел сказать…

– Что я сама захотела это попробовать? – она снова теряла над собой контроль.

А этого ей совсем не хотелось. Мире хотелось тишины. И чтобы Демид ушел. Ушел немедленно. Иначе она снова сорвется, снова будет скандал, и кто знает, чем это кончится для Миры?

– Пожалуйста, дослушай меня, – попросил Демид. – Ты сама знаешь, какие мужчины странные существа, – ловко вывернулся муж. Так ловко, что Мира улыбнулась. На этот раз спокойно и даже мирно. – Мы не ценим того, что имеем. Мы ищем чего-то большего, и своими руками рушим свое счастье.

– Мне нужно время, чтобы понять, как быть дальше, – призналась Мира. – Я не хочу скандалов.

– У нас их никогда и не было, – приободрился Демид. – До вчерашнего дня, – это была правда. Были размолвки, были обиды, но не более того. – Понимаю, что ты не сможешь сразу забыть случившееся. Но перелистнуть эту страницу мы можем. Вместе, как раньше. Рука об руку. Мы все преодолеем.

Говорил Демид убедительно. Но слишком правильно. Это настораживало.