Тени и призраки

– Очень на это надеюсь, – строго посмотрел на золовку Евгений. – Ты понимаешь, как все это может быть неуместно? В доме траур.

– Масяня будет сидеть в комнате тихо. Она очень спокойная.

– Следи за ней.

Рита кивнула и пошла к себе. Сейчас самое время выйти погулять и проветрить голову. Она надела на кошку шлейку, накинула куртку и вышла в сад. За воротами стоял черный фургон с золотым логотипом на лаковом борту. Лавровый венок венчала корона. Внизу надпись «Дорога в вечность». Очень претенциозно. И очень пошло.

Автоматические кованые ворота медленно открылись, фургон подъехал ко входу, развернулся на подъездной площадке. Привезли Марину.

Рита поспешила вглубь сада. Она не хотела смотреть, как сестру вносят в дом. Небо хмурилось, но дождь пока не начался. Рита шла по дорожке, мощеной гранитной брусчаткой. Масяня сидела у нее на руках и вертела головой в поисках птичек. Вот только птиц не было. Звенящая тишина висела над домом Рогулиных.

Большой участок с настоящим парком, фонтаном перед домом, беседкой, зимним садом и отдельно стоящей баней располагался в тупике. Подъезд к нему вел только с одной стороны. На эту же сторону выходил и главный фасад особняка.

Одной стороной участок граничил с лесом, двумя другими выходил в сторону реки, делающей тут резкий поворот. Собственно, участок располагался на излучине реки, на ее крутом берегу. Их окон второго этажа должен открываться великолепный вид на речные дали.

Высокий особняк Рогулина походил на средневековый замок. Облицован диким камнем темно-серого и бежевого цветов. Цоколь, два этажа и мансарда. Башенки, эркеры, острая черепичная крыша и кованые флюгера. Мелкие переплеты на окнах. Большой красивый дом словно из сказки. Была ли Марина счастлива в этом замке? Или жила в золотой клетке? Почему она пила, что ей не хватало?

Извилистая тропинка вывела к ограде, за которой виднелся лес. Вдоль ограды шла дорога, отсыпанная гравием. Рита спустила кошку на землю, привязала к кованному пруту ограды шлейку.

– Посиди тут, – велела Масяне, и направилась к калитке.

Рита подергала ее – заперта. Врезной замок был пыльный, но вокруг замочной скважины чистые полосы и блестящая царапина. Похоже, его недавно открывали. Наверное, Женя или Марина гуляли вдоль леса.

За забором остатки снега истоптаны крупными собачьими следами. Очевидно, обитатели коттеджного поселка выгуливали своих питомцев в лесу. Евгений не любил животных и в доме никогда не держали ни собак, ни кошек.

И вдруг в стороне от тропинки, ведущей к калитке Рита тоже увидела собачьи следы. Как они сюда попали? Не через забор же собака перепрыгнула? Он метра три высотой, не меньше. И прутья частые. Через них едва кошка пролезет. А следы крупные. Странно…

Рита побрела вдоль забора, но больше ничего необычного не заметила.

Черный фургон уехал. Рита отвязала Масяню. Та решила размять лапки и потрусила рядом с хозяйкой. Правда, уже метров через десять легла на тропинку и вопросительно посмотрела на Риту, намекая, что пора взять ее на руки.

Через боковой вход Рита вошла в дом, оставила Масяню в комнате. Быстро собралась и поехала в город за цветами для сестры.

Ей не сразу удалось найти нужный сорт орхидей. Но, в конце концов в одном из фирменных цветочных магазинов Рита купила тигровые орхидеи. На ярком желтом фоне бордовые полосы. Марина любила этот цветок. Цветок похоти и разврата, как она говорила. Сестра прикалывала его на платье или украшала им свои пышные белокурые волосы.

Рита невольно коснулась рукой коротких каштановых волос. Какие же они разные с сестрой во всем. Были разные…

В гостиной играла тихая печальная музыка. Зачем? Кому это надо? Или это репетиция завтрашнего прощания? Как репетируют свадьбы? Рита подошла к гробу из красного дерева. Марина была ослепительно прекрасна. Даже при жизни она не была так красива. На лице легкая улыбка. Словно спит. Рита положила цветы ей на грудь.

– Надо было купить розы, – услышала она за спиной тихий и слегка раздраженный голос Евгения. – Орхидеи выглядят вульгарно и неуместно.

– Марина их любила, – вздохнула Рита и вдруг из ее глаз хлынули слезы. Она разрыдалась в голос. Прижимала ко рту руку, пытаясь заставить себя замолчать, и не могла.

Только сейчас к Рите пришло осознание – она потеряла сестру. Больше Марина не позвонит и не ответит на звонок Риты. Не будет говорить ей колкости. Не будет поддевать. Она больше не будет жить и дышать. Марина умерла…

Евгений обнял Риту за плечи.

– Хорошо, хорошо, пусть сегодня орхидеи полежат тут. Все равно завтра все будет декорировать специалисты.

Ночью Рита почти не спала. Сидела у окна и смотрела на темный парк. Поднялся ветер. Он гонял по парку прошлогоднюю листву, трепал кроны деревьев. За забором шумел лес, качая голыми ветвями.

К утру все стихло. Облака развеялись. Ярко светило солнце на голубом мартовском небе. Природе нет дела до жизни людей, до их печалей и радостей.

К десяти утра начали прибывать друзья и близкие. Рита вышла в гостиную. Ее орхидеи стояли в углу в узкой керамической вазе, задвинутые за вазу с алыми розами. Они и правда смотрелись чужеродно среди торжественной и мрачной обстановке.

К Евгению подходили знакомые, жали руки, говорили слова соболезнования. К Рите не подходил никто. Очевидно, никто из них понятия не имел, что у Марины была младшая сестра.

В одиннадцать поехали на кладбище. Траурный кортеж из десятков машин растянулся как черный удав. Евгений просадил Риту в свой автомобиль, они сидели рядом на заднем сидении.

– Ты хорошо держишься, – положил он ладонь на ее руку. – Я тебе за это очень благодарен.

Странная фраза. Он же не думал, что Рита будет биться в истерике или поведет себя как дурочка? Неужели боялся, что Рита может испортить общую тожественную картину?

До кладбища доехали быстро. Прямая аллея, усаженная высокими туями, вела к одноэтажному зданию с мраморными колоннами в стиле классицизма. Очевидно, тут расположился зал прощания. Рита никогда не была на этом кладбище. Элитное, закрытое для простых смертных. Она только слышала, что такое есть в городе.

В просторном и высоком зале рядами стояли кресла, обитые темно-бордовым бархатом. Как в театре. Гроб поставили на деревянное резное возвышение. Начались речи. Они были похожи одна на другую. Помним, любим, скорбим, не забудем, спи спокойно, вечная память, земля пухом…

У Риты было ощущение, что все произносившие скорбные речи любовались собой. Они говорили ради того, чтобы привлечь внимание к себе. Наплевать им было на Марину.

Ни одной искренней слезинки. Подруги Марины время от времени вытирали глаза, не размазывая по лицу косметику. Они пришли пощеголять роскошными траурными туалетами и элегантными шляпками, покрасоваться жемчугами и бриллиантами. Шелковые перчатки, идеальные прически, изысканный макияж. Очередная модная тусовка в элегантном черном цвете.

Наконец настала очередь Евгения. Его речь была короткой. Он поблагодарил всех многочисленных присутствующих за поддержку в такую трудную для него минуту.

– Марина была необыкновенным человеком. Она любила жизнь, она наслаждалась каждой ее минутой. И она не хотела лежать в холодной сырой земле.

Что? Рита не сразу поняла, о чем говорит Евгений.

– По желанию Марины мы предаем ее тело огню. Прощай, моя любимая. Печать о тебе навеки поселилась в моем сердце.

Евгений склонил голову, положил алые розы в гроб Марины. Служащие закрыли крышку из красного дерева. Заиграла траурная музыка, открылся люк в полу и гроб опустился вниз вместе с возвышением, на котором стоял. Люк закрылся.

Рита не верила своим глазам. Зачем кремируют ее сестру? Ничего подобного Марина не завещала. Она вообще не думала о смерти. Наверняка это идиотская идея Евгения. Но зачем ему это нужно?

Глава 5

Поминки в пафосном ресторане «Звездная пыль» проходили чинно. Снова звучали речи. Но с каждой выпитой рюмкой коньяка они становились короче. Зато над столами повис оживленный шум голосов. Время от времени слышался сдержанный смех. На поминках всегда так. Напряжение уходит, настает расслабление. Тем более что в жизни умершего наверняка были светлые моменты. Так почему бы и не вспомнить о них?

Рита ела стерляжью уху и никак не могла отделаться от странных мыслей. Что за дурная идея кремировать Марину? Зачем?

Или у Евгения была на это какая-то причина? Может, сестра умерла не от сердечного приступа? Может, Женя боялся, что возможно повторное вскрытие?

Чем больше думала об этом Рита, тем больше убеждалась – что-то тут нечисто. Она не сомневалась – Марина не озвучивала желание о своей кремации. Она вообще не думала о таких мрачных вещах. Иногда Рите казалось, Марина собирается жить вечно. И о будущем она никогда не задумывалась.

Но почему Марина начала пить? Очевидно, в семье был разлад. Это нормально, многие семьи переживают кризис. И многие расходятся. Это тоже не конец света. Марина наверняка отжала бы у мужа все, что ей полагается и даже больше. Так почему же она пила? Уж точно не от тоски и не от семейных проблем.

Надо разобраться, что на самом деле происходило с Мариной в последнее время.

Сосед по столу подлил Рите коньяк.