Наваждение. Книга 3. Затмение и любовь

Ее внимательный и располагающий взгляд быстро скользнул сначала по фон Бергу, затем по Екатерине.

– Барон фон Берг и моя невеста синьорина Катарина. Я бывал уже в вашем ателье пару лет назад.

– А я все думаю, откуда вас знаю. У меня отличная память на лица, – продолжала радушно улыбаться хозяйка ателье.

Модистка не стала вдаваться в подробности предыдущих визитов барона. Очевидно, он приходил сюда не один – ателье было женское.

Генрих продолжил:

– Моей невесте необходимо бальное платье для вечера у графини Альберти. Предполагаю, мы не первые обращаемся к вам с такой просьбой.

– Да, мы уже сшили несколько платьев для этого вечера. В образе кого хочет предстать синьорина? – осведомилась модистка.

– Даже не знаю, – замялась девушка. – Я никогда не принимала участия в подобных балах.

– Я предложил образ леопарда, – было очевидно, что Генриху очень хотелось видеть свою невесту именно в костюме дикой кошки. – У вас наверняка найдется леопардовый палантин.

– Безусловно. А что скажет синьорина?

– Может, простое платье из шелка цвета шоколада, леопардовый палантин, раз так желает мой жених, и маска? Не нужно ни когтей, ни хвоста, ничего экстравагантного. Не хочу слишком обращать на себя внимание вызывающим костюмом, – призналась девушка.

– Хорошо. Но до завтра сшить костюм мы не успеем. Пойдемте, посмотрим, что у нас есть. Кроме того, могу предложить готовые костюмы павлина, райской птицы или мотылька. Их легко можно подогнать под фигуру. Но мотылек очень откровенный, – улыбнулась синьора Бруни.

– Нет, ничего откровенного не надо, – решительно заявила Екатерина. – Пусть все будет элегантно и ненавязчиво.

– И пусть лучше все-таки леопард, – вставил свое веское слово фон Берг. – Не надо никаких насекомых и птиц.

– Я поняла, – кивнула модистка, улыбаясь, и жестом пригласила девушку следовать за ней. – Пойдемте, подберем то, что понравится и вам, и вашему жениху. А вы, господин барон, чувствуйте себя как дома. Сейчас принесут напитки. И наберитесь терпения, быстро хороший бальный туалет не подобрать.

– Готов ждать, сколько потребуется, – заверил ее барон, удобно расположившись в большом кресле. – Можете не торопиться.

Синьора Бруни была знатоком своего дела. Она достаточно быстро отыскала среди готовых нарядов то, что надо. Платья шоколадного цвета не нашлось, черное модистка посчитала слишком скучным. Наконец, она остановила свой выбор на желтом.

– Не слишком ярко? – с сомнением поинтересовалась девушка. – На леопарда не очень похоже… Хотя, даже не знаю… Вам виднее.

– Нет, однозначно, не ярко. Это же бал-маскарад. Давайте посмотрим. Но, если не понравится, будем искать дальше. Без роскошного костюма вы не останетесь, поверьте.

Помощницы модистки быстро сняли мерки и наметали платье по фигуре Екатерины. Богатый опыт синьоры Бруни не подвел. Яркое желтое платье прекрасно подошло девушке, подчеркивало ее фигуру, шло к темным волосам, и было в высшей степени элегантно. Черные шелковые перчатки за локоть дополнили изысканный туалет. Палантин из леопарда больше напоминал плащ. Девушка закуталась в него, посмотрела в зеркало и осталась довольна.

– Увы, маски леопарда у нас нет. Можно купить в магазине масок, недалеко отсюда. Там есть на любой вкус и выбор у них просто колоссальный. Но примерьте эту, – синьора Бруни протянула девушке черную бархатную полумаску, отделанную тонким кружевом. – Думаю, она неплохо подойдет.

Екатерина надела маску, и получившийся образ леопарда ей понравился. Она довольно улыбнулась:

– Неплохо, правда? Загадочно и несколько легкомысленно. Как и надо для маскарада.

– Великолепно. Белиссимо, как говорят у нас.

– Мне очень нравится итальянский язык, – призналась девушка. – Обязательно буду его учить.

– Да, наш язык прекрасен, – не без гордости произнесла синьора Бруни. – Поверьте, он намного мелодичнее французского. Желаете примерить другие костюмы или платья?

– Нет, мне все нравится. Но интересно, что значит откровенный костюм мотылька? Можно его просто посмотреть? – любопытство снедало Екатерину.

Модистка лукаво улыбнулась и приказала одной из помощниц надеть его и продемонстрировать клиентке.

– Если пожелаете, можем его немного переделать. Вам он тоже пойдет. Но в первоначальном виде вы его вряд ли захотите примерить.

Через несколько минут в комнату вошла девушка, одетая в узкую юбку из переливающегося синего шелка. Прозрачная шифоновая накидка на плечах, расшитая перламутровыми блестками, изображала крылья. Диадема с двумя длинными белыми павлиньими перьями имитировала усики бабочки. Верхняя часть платья отсутствовала. Массивное колье-ошейник из жемчуга дополняло смелый туалет.

Екатерина несколько опешила от такого необычного костюма, но вспомнила, что ей рассказывал Генрих о нравах высшего общества Венеции, и рассмеялась:

– Я должна была догадаться. Подумала, что откровенный, это просто глубокое декольте и пара смелых разрезов на юбке. Костюм очень красивый, просто произведение искусства, но для меня не подойдет. Даже если к нему добавить верх. Тогда он потеряет шарм.

– Как приятно, когда клиент понимает задумку модельера, – модистке явно польстил этот комплимент.

– И что, подобные костюмы будут на дамах на балу в честь дня рождения графини Клары? – осторожно поинтересовалась девушка.

– Да, несколько подобных будут. Их заказывали в нашем ателье, – кивнула модистка. – Воспринимайте это просто как искусство, театральный костюм, если угодно. К спектаклю под названием «Радость и счастье». Согласитесь, жизнь должна приносить удовольствие. И мы находим его в каждой мелочи. Так здесь и живут – одним днем, беззаботно и не задумываясь о будущем.

– Пожалуй, вы правы, – девушку поразило такое мировоззрение. – А ведь как это мудро! Наслаждаться каждым мгновением.

– Скоро и вы примете этот взгляд на вещи вообще, и на вашу жизнь в частности, – заверила Екатерину синьора Бруни.

– Возможно. Я пока еще не привыкла к нравам Венеции. И, думаю, никогда не смогу позволить себе такой туалет. Это просто не мой стиль. Я слишком консервативна в ваших глазах?

– Отнюдь. Вам и не надо привыкать к этому. Будьте самой собой, – ободрила девушку синьора Бруни. – Здесь каждый волен делать то, что пожелает. Лишь бы это не вредило другим. Хорошо, что вы не идете на поводу моды. У вас есть свой стиль, которого вы придерживаетесь, и это создает неповторимый образ. Я обратила внимание на то, как вы одеты и какие подбираете аксессуары. У вас утонченный вкус.

– Благодарю, – Екатерине оказалось приятно услышать такое мнение от опытной модистки.

– Это чистая правда, – искренность синьоры Бруни была очевидна. – Ну что ж, покажем вашему жениху, что у нас получилось?

Екатерина поняла, что волнуется. Отчего? Она не сомневалась, что ее маскарадный костюм понравится Генриху. Но она вспомнила, как фон Берг смотрел на нее, когда подбирал ей наряд для бала в Дворянском собрании. Тогда его восхищенный взгляд пронзил ее сердце. До этого так на нее не смотрел ни один мужчина.

Екатерина царственно вскинула голову и гордо вошла в зал, где ее ожидал фон Берг. Она улыбалась ему. Он смотрел на нее не отрываясь, и тоже улыбался. Его стальные глаза потемнели, в них горели нежность и страсть. Видимо, этот взгляд не ускользнул от синьоры Бруни, она подошла к столику с модными журналами, склонилась над ними и начала собирать их в стопку.

– Вы невозможно красивы! – он повторил ту самую фразу, которую произнес пару месяцев назад, и которую она так ждала, и поцеловал ей руку. Девушка чувствовала его горячее дыхание через шелк перчатки. – Надеюсь, завтра вы наденете колье из эдельвейсов.

Она сжала его руку, и Генрих поцеловал каждый ее пальчик, медленно, чувственно.

– Но леопарды не носят эдельвейсы, – тихо возразила девушка и рассмеялась.

– Вы будете исключением из правил, – нашелся фон Берг.

– Я покину вас на пару минут, – предупредительно сообщила модистка и бесшумно удалилась, прихватив журналы и оставив их наедине.

Генрих провел рукой по бархатной полумаске, поправил волосы девушки и нежно поцеловал ее в губы. Она жаждала этого поцелуя и ответила на него страстно, нетерпеливо.

– Как же я люблю вас, Катрин, – снова прошептал ей на ухо барон и сжал девушку в объятиях. – Маска делает вас загадочной, таинственной и незнакомой.