Сесилия Агнес – странная история

– Мне правда не стоит вернуться с тобой к бабушке?

Дедушка взглянул на нее.

– А ты хочешь вернуться?

Нора покачала головой, повесила сумку на плечо.

– Честно говоря, не знаю. Дедушка легонько улыбнулся.

– Езжай-ка домой. По-моему, так будет лучше. Заедешь в другой раз, когда она успокоится. Ну, беги скорей!

– Спасибо, дедушка! – Нора торопливо обняла его. – Здорово, что ты приехал.

Она пошла прочь, но уже через несколько шагов дед окликнул ее:

– Так что передать бабушке? Нора обернулась. Со смехом.

– Скажи, что я поступлю, как Карита. Вернусь!

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ШЕСТАЯ

В поезде Нора сразу нашла себе свободное местечко в углу. Ей нравилось сидеть в углу. Народу в вагоне было немного, всего несколько человек в разных концах, загородившиеся развернутыми газетами.

Она смотрела в окно и то и дело зевала. Наплакавшись, она всегда ужасно хотела спать.

Поезд вот-вот тронется. Кондуктор захлопывает двери. Хорошая штука – поезд. Так бы и ехала на нем – сколько угодно и куда угодно.

Ой, до чего же клонит в сон. Нора зевала как заведенная, даже слезы на глазах выступили. Хорошо бы «уйти во сне далёко за предел пространства и времен».

Откуда это? «Уйти во сне далёко за предел…»?

Ну конечно, от Дага! Он иногда говорил так вместо «доброй ночи». Желая ей увлекательных снов. Но сейчас она не хотела видеть сны. Хотела просто спать.

Нора спряталась за оконной занавеской и прислонила голову к стене. Поезд мягко тронулся…

Откуда-то издалека донесся смех, и веселый голос крикнул в окно: «Я вернусь!» Точь-в-точь как она сама несколько минут назад крикнула дедушке.

Что скажет бабушка, увидев, что она не вернулась с дедушкой, как велено?

Нет, об этом она сейчас думать не в состоянии. Хорошо, что поезд уже в пути. Отошел от перрона, выехал из города и катит все дальше, дальше… А она успокаивается, дремлет, кемарит.

Неожиданно она вздрогнула и огляделась по сторонам. Сон как рукой сняло.

Кофейная тележка!

Карита?

Откуда-то донеслось дребезжание. И Нора кое-что вспомнила.

В тот раз, когда они с Дагом ездили за куклой, в поезде по дороге в Стокгольм! Она сидела отдельно от ребят, дремала в уголке, а в вагон, дребезжа, вкатилась кофейная тележка.

И еще ей вспомнилась чудесная улыбка.

Ради такой улыбки она готова была идти хоть на край света. А женщину, которая улыбалась, вроде бы звали Каритой? За спиной у Норы, кажется, сидела девочка, она-то и назвала женщину по имени – Карита? Или это был сон?

Да, действительно, какой-то сон ей тогда снился, это точно. Но о чем он был, она не помнила. Помнила только улыбку.

Нора прислушалась. Нет, тележки не слыхать. На миг у нее мелькнула мысль пойти на поиски, но дремота одержала верх, и она опять уснула за занавеской.

Проснулась она оттого, что поезд начал тормозить. Почти приехали. Нора поспешно встала, надела пальто и, застегивая пуговицы, посмотрела в окно. На платформе стояли пассажиры, собиравшиеся сесть в поезд, но никого знакомого она не приметила.

Впрочем, нет! Даг! Вон он – стоит и ждет.

Она помахала ему, но он ее не увидел.

Вот так сюрприз! Откуда он знал, что она приедет этим поездом? Именно сейчас? Вернулась-то она куда раньше, чем рассчитывала. Может, дедушка позвонил и попросил Дага встретить ее? Беспокоился – вдруг она еще в расстроенных чувствах. Но о расстройстве она давным-давно забыла.

Надо же, Даг здесь!

Нора попыталась открыть окно, окликнуть Дага. Ведь он остался далеко позади. Почему он ждет не у подземного перехода в город? Стоит на дальнем конце платформы. Может, решил, что она в последнем вагоне? Прошлый раз, когда ездили в Стокгольм с Андерсом и его ребятами, они сидели именно в последнем вагоне. Вот он и подумал, наверно, что она опять будет там.

Окно не открывалось. Придется ждать.

Наконец поезд остановился, Нора подбежала к двери, но все пассажиры конечно же столпились именно там. Опять жди.

От нетерпения она была как на иголках, хоть это и глупо. Даг увидит, что в последнем вагоне ее нет, и наверняка станет искать. Беспокоиться незачем.

Но, спрыгнув на платформу, она не увидела Дага. Прошлась туда-сюда – нету его, как сквозь землю провалился. Те, кто ехал дальше, уже сели в вагоны, прибывшие разошлись. Платформа почти безлюдна. Даг исчез.

Может, ей померещилось?

Да нет. Дага ни с кем не спутаешь. Это был он.

А вдруг он сел на поезд и куда-то уехал? Чепуха. Куда ему ехать? Нет, объяснение может быть только одно: поскольку она задержалась, Даг, скорей всего, подумал, что она не приехала, и спустился с платформы по лестнице на том конце. Дальше там был туннель, который вел в другую часть города. Может, у него какое-то дело в тех краях, вот он и решил мимоходом глянуть на платформу – вдруг она приедет этим поездом? Но ее он не увидел и потому сразу ушел.

В таком случае далеко он уйти не мог. Она бегом припустила по платформе, вниз по ступенькам, в туннель. Шаги отдавались гулким эхом. Туннель был длинный, очень темный, с редкими голыми лампочками. Других шагов не слышно. Значит, Даг уже успел выбраться из туннеля. Идти дальше, пожалуй, бессмысленно, и все-таки Нора пошла.

Туннель вывел ее на просторную площадь, где стояло множество автобусов. Во всех направлениях от площади разбегались улицы, а Нора понятия не имела, куда пошел Даг, так что лучше всего повернуть обратно. И в ту же минуту она увидела его.

Он стоял неподалеку, возле одного из автобусов, оживленно разговаривая с кем-то внутри. Его собеседника она не видела.

У Норы ёкнуло сердце. Значит, он встречал вовсе не ее. Высматривал и ждал кого-то другого. Конечно же, ту девочку, про которую никому словом не обмолвился.

Должно быть, они заранее договорились, что он будет ждать у последнего вагона, а последний вагон она выбрала явно затем, чтобы поскорей добраться до автостанции.

Вот это любовь! Значит, Даг пришел на вокзал и дождался поезда, который вдобавок на полчаса опоздал, – только чтобы проводить ее два шага до автобуса. Провести с ней хоть несколько кратких минут. Не иначе как вправду влюбился.

Да, это называется любовь.