Кельтский Мел

Сейчас Софи готовила второй этап игры и послала в базу запрос о следующей воронке. Короткий ответ базы Эйден состоял из трех слов и не удивил Софи: “Кельтский мел три”.

Софи связалась с Романом.

Чат Мастеров IQuest

Софи. Роман, привет. Для следующего этапа нужен древний порошок – кельтский мел. Запланируйте с Дашкой его покупку. Инструкции есть в глубинной сети.

Роман. Хорошо, мы займемся. Софи, что значит тройка в сообщении базы Эйден?

Софи. Помнишь легенду про ведьм, которые спаслись, использовав кельтский мел?

Роман. Ульстерские ведьмы?

Софи. Да. Мне кажется, дело в том, что их было трое. Похоже, кельтский мел реагирует на тройственность некоторых вещей. Так что на следующем этапе будет три участника.

Роман. Понятно. Софи. Я хочу быть в команде. Работать с глубинной сетью и темными картами надо на месте. Это быстрее и надежнее. Никто не сделает это лучше меня.

Софи. Я сама думала о чем-то таком. Поговорю со Старшими Мастерами. Ты готовься. Пока подключи Дашку к глубинной сети. Пора.

Роман. OK. Купим мел, подключимся к DNet. Буду держать в курсе.

038. Что такое кельтский мел

Кельтский мел напоминает тонко истертую золу серого цвета, что неудивительно, ведь на самом деле, он и является золой или пеплом.

Частицы кельтского мела очень малы, практически невесомы, взлетают при малейшем движении воздуха. Вы легко разотрете щепотку порошка пальцами, и он исчезнет с поверхности вашей кожи, чуть поменяв ее цвет и чувствительность.

Сперва алхимики и химики спорили, что именно должно сгореть, чтобы образовался кельтский мел. Они цеплялись за каждую идею и бросались ее проверять. Но ответа так и не нашли. В этом, к счастью, нет никакой беды, потому что кельтский мел существует, его можно купить, если знать где и у кого.

А еще в ирландском офисе IQuest, в подвале, где скопилось всякое недоисследованное старье, стоит ящик, выстеленный изнутри хрупким пожелтевшим пергаментом. Ящик заполнен наполовину серым порошком. Он плотно закрыт крышкой, на которую навешен тяжелый замок. Ключ от него находится тут же и даже привязан к петле веревочкой, чтобы не потерялся.

Рядом кто-то оставил записку с восклицательным знаком, призывающую открывать крышку с осторожностью, строго в отсутствие избыточной влажности и сквозняков. Этот сундук хранит подлинный кельтский мел, собранный в старину времен.

Считается, что для успешного использования кельтского мела, надо выполнить два условия.

Первое. Кельтский мел должен быть приобретен участником дела за собственные средства у того, кто понимает, что продает, тем, кто понимает, что он покупает.

Второе. Если кельтский мел использовался в каком-то деле хоть раз, то должен быть использован и при завершении дела.

Кроме Мастеров, о кельтском меле осведомлены дакоты. На самом деле, они знают о меле больше всех. Но никого об этом не информируют.

В розницу кельтский мел продают на блошиных рынках и городских развалах. Найти инструкцию по покупке кельтского мела у надежного торговца можно в глубинной сети DNet, там же можно узнать цену за пакетик в текущем сезоне.

Обмана тут не бывает. Бизнес старый, передающийся из поколения в поколение. Это не самый прибыльный, но тайный, кастовый и почетный вид мелкого барахольного предпринимательства. Сами торговцы о кельтском меле знают мало, но обращаются с ним всегда по одним правилам. Если покупатель не знает, как найти торговца, как подойти к нему и сколько заплатить, то и мела не получит. Случайных продаж тут не бывает.

039. Пожар в офисе ASprotection

Ранним утром в субботу в офисе ASProtection в северной части Васильевского острова отключилось электричество. Мигнули лампочки серверов. Подключилось резервное питание. Два сервера, помигав светодиодами, ушли на перезагрузку.

Окраинная промышленная улица была ожидаемо пустынна. В офисе ASProtection в субботу утром никого не было. Только у входа на маленьком газончике, уже оттаявшем после зимы, сидел ворон Мунин и что-то флегматично ковырял перед собой. Выше Мунина, на крыше соседнего дома, в котором уютно располагались похоронная контора и магазин надгробий, сидел другой ворон и даже не пытался изобразить, что он чем-то занят, кроме наблюдения. Второго ворона звали Хугин, и это была его первая рабочая экспедиция.

Резервные генераторы ASProtection включились, заработали и издавали ровный гудящий звук. Еще два сервера ушли на перезагрузку, и что-то стало щелкать в электрическом шкафу. Сработал автоматический привод оконных жалюзи. Жалюзи открылись и закрылись. Потом еще раз. Закрылись клапаны воздуховодов. Температура росла.

Если приложение умного офиса корректно работало в то утро, то оно показало бы, как тепловая диаграмма серверной покраснела, и кривые поползли вверх. Мунин отлетел подальше от здания, оставляя его в поле зрения левого глаза. Сработали датчики противопожарной системы. Еще раз сработали реле воздуховодов. Лязгнули, захлопываясь, двери серверной. Там было жарко. Сигнал тревоги ушел на пульт противопожарной службы.

Говорят, интернет вещей – наше будущее или даже наше настоящее. С ним можно спроектировать и построить удобные системы управления производством, офисом и домом. Это правда. Но важно не потерять это управление.

К счастью, в субботу утром не было задержек на пути пожарной бригады к офису ASProtection, и система автоматического пожаротушения сработала в пределах нормы. Никто не пострадал, потому что никого не было ни внутри, ни рядом. Два ворона поднялись и улетели, разочаровав кота, который начал плотоядно приглядываться к Хугину.

Когда Влад приехал в свою контору, огня уже не было. Офис был на месте и снаружи был почти невредим. Влад застал запах потушенного пожара, мокрого горелого дерева и пластика, разгром и конец своего бизнеса.

040. Дашка и Роман покупают кельтский мел

Роман не стал тянуть с покупкой кельтского мела.

Инструкции глубинной сети по его приобретению были короткими и исчерпывающими. DNet-глубинная сеть не считает нужным предлагать миллион однотипных ответов, когда можно ограничиться достоверной содержательной информацией.

Кельтский мел этой весной в Санкт-Петербурге продавался в любую субботу, начиная с 11 часов утра, на городской барахолке в Удельном. Если не будет дождя, конечно. Добросовестный покупатель должен был дойти до развалов старья в конце рынка, отыскать “женщину третьего возраста массивной комплекции, торгующую дырявой утварью и другими не имеющими ценности объектами с деревянного столика и ломаных ящиков”. Глубинная сеть старалась быть корректной, но была безжалостно правдива. Указанную даму следовало спросить, есть ли у нее кельтский мел, в случае положительного ответа вручить 540 рублей, получить товар и удалиться.

В безоблачную апрельскую субботу, когда Дашка встретилась с Романом на углу Удельного парка, пахло весной. Весенний Петербург оттаял и всерьез собирался зеленеть. Дашка и Роман прошли сквозь парк, болтая о работе и о кельтском меле. Роман вооружил Дашку раздобытыми в глубинной сети инструкциями. Через пятнадцать минут они дошли до Удельного рынка. Прошли сквозь ряды скучных ларьков и палаток, лавки секонд-хенда и вышли к богатым развалам настоящего старья. Роман остался стоять у столика с медными чайниками и самоварами, а Дашка пошла искать торговку кельтским мелом. Скоро она увидела даму, соответствующую описанию глубинной сети. Дашка направилась к ней.

Знала бабка, чем торговала, или не знала, понять было сложно. Физиономия у нее была кривая, то ли от старости и перенесенных испытаний, то ли из-за характера и застывшей ухмылки. Перед ней стоял косой решительно несимпатичный столик и пара занозистых деревянных ящиков, бог знает из-под чего, – это был ее прилавок. Как Дашку проинструктировал Роман, она, подойдя к бабке, спросила, есть ли у нее кельтский мел. Мел был. В широкогорлой стеклянной банке с притертой крышкой. Банку бабка достала, наклонившись и пошарив левой рукой в ящике, на котором она сидела.

Бабка предъявила товар. Порошок, похожий на серую пудру или тщательно истертый пепел, внушал доверие. Сомнений, что это он самый, не было. Дашка протянула бабке 540 рублей бумажкой и четырьмя монетками. Торговка запихнула денежку в глубины одежды, точными движениями отсыпала в прозрачный пакетик порцию мела, подождала, пока уляжется поднявшееся облачко порошка, тщательно закрыла пакет, передала Дашке. Задвигая банку в ящик под собой, она пробурчала:

“Ну все, вроде”, – и отвернулась, давая понять, что сеанс общения завершен.

Дашка кивнула со “спасибо”, мысленно приветствуя бабкин лаконичный стиль, и пошла, пробираясь сквозь ряды торговцев к тому месту, где ее ждал Роман. Дело было сделано.

Когда Дашка оглянулась, пройдя метров пятьдесят, чтобы на всякий случай запомнить место, бабки она уже не смогла разглядеть.

041. Африка. Тонг раздумывает о последней битве

Тонг больше не встречал странного бога. Однако дарованное им спокойствие оставалось с Тонгом и помогало достойно ждать последней битвы. Мысли царя оставались невозмутимыми, даже когда случалось что-то волнующее, и его соплеменники кричали, переживали, хватались за голову, оружие и друг за друга. Тонг был свободен от суеты.

Был у спокойствия еще один плюс. Тонг перестал опасаться ухода. Ему было все равно, что последняя битва близко, и что он ее проиграет. Он хотел видеть на шаг дальше проигранной битвы.

Однажды вечером он устроился под тростниковым навесом и запретил соплеменникам тревожить себя, чтобы ни происходило. В благословенном одиночестве он мысль за мыслью обдумывал битву, свой уход и возможные последствия.

Битва неизбежно случится. Слишком много людей ее ждут. Слишком многие хотят убедиться в предначертанном исходе. Всякое человеческое существо страшно радуется возможности вскричать “Я знал! Я чувствовал! Я говорил!”. Это одно из кратких острых, но дешевых и бесполезных людских наслаждений, от которого не могут воздержаться даже не самые глупые из людей. Тут Тонг почувствовал, что он сворачивает с тропы обдумывания на тропу суждений. Он чуть качнулся, сменил ритм дыхания, очистил ум от ряби и вернулся к своим раздумьям.

Битва случится. Тонг, царь племени Тонга, ее проиграет. Будет много боли, крови и смертей среди людей Тонга и среди людей будущего прославленного победителя. Тонг не любил, когда проливалась кровь. Он убрал красный цвет из царских цветов и запретил кровавые ритуалы в своем царстве. Но в этом случае кровь прольется без меры. Когда последняя битва закончится, проигравшие и выигравшие, будут стараться заглушить боль, потери и пустоту шумным празднованием победы и скорбным плачем, но это не вернет ни одной жизни. Однако маятник качнется.

Равновесие начнет восстанавливаться. К концу третьей недели празднеств в честь владыки, так предсказуемо одержавшего победу в последней битве, все начнет меняться. Сначала в утреннем небе появятся и уже не поблекнут цвета поверженного царя Тонга. Чуть позже прогрессивная красильня на окраине деревни станет красить новые куски тканей и перекрашивать нераспроданные в цвета поверженного Тонга. И наконец на месте гибели царя Тонга шаманы зажгут поминальные костры и будут петь о том, что Тонг, сын божества, вознесся в небесную высь и присоединился к единому богу.

Такой исход устраивал Тонга. Но он чувствовал долг перед своими воинами и их семьями, он не желал им боли, потерь и смерти. Последняя битва – шанс царя Тонга вернуть этот долг, даже если никто этого не ждет и не просит. Цена последней битвы для Тонга будет самой высокой, почему же тогда не попытаться получить за нее максимум.

Часть 3