Кельтский Мел

Аполлон. В самом деле? Тогда я поговорю с ней, хм, о композиции и о числе три, пожалуй. Хуже не будет. Она же сейчас в нашем мире?

Гефест. Да. Во-первых, лето. Во-вторых, она вчера была у меня, просила огранить подарок Гермеса.

Аполлон. Отлично, ты уж постарайся.

Тонг. Гермес, я уверен, ты не все сказал. Хорошую новость утаиваешь, брат?

Гермес. Есть одна. Гадес чувствовал себя виноватым и одолжил мне шлем невидимости. Мы можем использовать сами или доверить игрокам.

112. Дашкино новое жилье и временной тоннель

Водитель не был болтливым. Он кивнул Дашке, придержал дверь, и они стартовали. Машина быстро доехала до строительной зоны в глубине набережной. Из трех свежих корпусов, расположенных за забором, один выглядел достроенным. Автомобиль миновал шлагбаум и подъехал к дому. Дашка поблагодарила водителя и поднялась по ступенькам.

В холле было пустынно. Вряд ли дом был густонаселен. Кое-где большие зеркала. Две пары лифтов с широкими дверями. Мужичок в кепке, выглянувший из-за стойки, кивнул и показал рукой на дверь лифта. Дашка коснулась желтой пластины. Лифт полетел вверх. Дашка вышла на последнем этаже.

Здесь было ее новое жилье. Жилье на день, на неделю или как получится. Столовая с двумя прилегающими спальнями и широкими лоджиями. На столе кто-то оставил несколько пультов управления, бумажный листок с паролем от wifi, белый ноут и смартфон с зарядками.

Было тихо. Дашка вышла на правую лоджию. Окно было снято, а на полу стояла станция зарядки, может, для бегающего пылесоса, может, для дрона или моноколеса. Другая спальня была устроена симметрично, но там окна лоджии были закрыты и никаких девайсов не было. Зато было кресло, которое сразу понравилось Дашке.

Внезапное пробуждение, тревога за Романа и собственная поспешная эвакуация отступили на задний план. Дашка легла на диван, закрыла глаза. Было хорошо.

Левая рука была теплой, но что-то поменялось. Дашка переместилась в сон или другую быль, где она, маленькая, опять в полотняном платье, взлетала над сгорающим домиком и его разваливающимися стенами. Она крепко держалась за чьи-то руки. Дашка не сомневалась, что все эти истории про нее. Про нее в другом месте и времени.

Сейчас Дашка знала, что у нее был выбор. Выбор уйти или остаться, выбор жить здесь или пропустить этот эпизод и рвануть дальше. Она уже когда-то оставалась и когда-то уходила. Но принимать решение ей не хотелось. Хотелось побыть в покое.

Первыми неладное заметили в IQuest. Темные карты стали другими. Серебристое облачко Дашкиной локации продолжало пульсировать, но цвет менялся с каждой пульсацией от чернильного до ярко-желтого. Это был нештатный режим. Никаких угроз в районе Дашкиной локации не было. Но что-то происходило.

Прибывший смарт терминал Хугин подтвердил местоположение Дашки. Внизу в тихом и пустом холле мужик в кепке уже встречал медиков из хакотской клиники. Дашку увезли.

113. Виктора отстраняют от работы

Когда после обыска хакотский адвокат и его молчаливый клиент покинули второй отдел, Петрович позвонил Виктору. Петрович был зол. Он выразил уверенность, используя для ясности идиоматические выражения, что Виктор его подставил.

Теперь на помощь низового отдела нельзя было рассчитывать, разве что действовать через управление, а это Виктору было неудобно. В управлении будут задавать вопросы. А момент был не тот, чтобы все объяснить.

Но отправиться в управление Виктору пришлось. Его туда вызвали. Виктора ждали начальник и худой дознаватель из отдела собственной безопасности с серой канцелярской папкой, от которой веяло нехорошим.

Дознаватель показал Виктору видео заснеженной Аптекарской набережной. На видео мотоциклист в черном шлеме сбивал мужчину в форме работника коммунальных служб, бил его ногой и уезжал, оставив на снегу. Видео было снято сверху со стороны Большой Невки. Воронки в этом ракурсе на заснеженном фоне не были видны. Зато действия Виктора смотрелись впечатляюще и недвусмысленно. Дознаватель говорил мало и тихо. Он попросил Виктора вспомнить, где он был февральским утром и не был ли он участником показанной ему сцены.

Такого поворота событий, да еще спустя несколько месяцев после инцидента, Виктор не ожидал. Разумеется, он сказал, что не помнит то утро. Задал пару вопросов, пытаясь выяснить, что именно известно и вести себя естественно. Ответов не получил, но получил приглашение побеседовать через пару дней. После этого дознаватель ушел, а Виктор остался с начальником.

Начальник покашлял, похмыкал, побарабанил пальцами по столу. До выяснения обстоятельств он отстранил Виктора от работы, предложив сосредоточиться на докладе о текущих делах и представить его в течение недели.

Виктор вышел из управления, пытаясь сложить картину случившегося. Картина не складывалась. Кто сделал видеозапись? Как она попала в руки дознавателям и почему сейчас? Добрались ли следователи до приятеля и коллеги Сергея, чей мотоцикл Виктор тогда брал?

Данных не хватало, времени для раздумья почти не оставалось. А приход третьей воронки приближался. Это была последняя воронка, указанная в списке игрового чата. А значит, это был последний шанс зацепиться за дело, раскрутить его мощным махом и разом решить все проблемы.

Виктор не знал, что ему показали лишь часть видео и что дело о нападении на набережной первое время вел Сергей.

114. Сергей, ход следствия, новые улики

Первые подозрения у Сергея могли возникнуть в начале марта, когда пострадавший тракторист рассказал ему про мотоциклиста в черном шлеме. У Сергея был свой роскошный черный мотоцикл известной марки и черный шлем к нему в придачу. Но Сергей тогда не связал эти два факта. Они лежали в разных плоскостях.

Однако что-то неумолимо потянуло Сергея зайти в гараж, где зимовал мотоцикл. Спустя несколько дней Сергей добрался до него.

Дальше все было просто. Гараж, конечно, был основательно занесен снегом, но совсем не так, как соседние. Двери кто-то открывал не так давно, отчетливые следы от хода ворот были заметны на снегу. Мотоцикл был внутри, стоял как обычно, шлем был на месте. Едва заметно было помято переднее крыло с левой стороны. Этого не было раньше. Сергей сфотографировал повреждение, достал пакетик для вещдоков и надел перчатки.

После осмотра мотоцикла он отправился в будку сторожа. Его интересовали файлы видео наблюдения и журнал посещений за февраль. В журнале не было записей в этот день. Видео тоже не было. Сторож был новенький и в феврале не работал на этом месте. Помочь толком Сергею он не мог. Но мотоцикл явно использовали, а затем аккуратно вернули на место. Это мог сделать Виктор, у него были вторые ключи. Сергей не просил их вернуть, чтобы не обострять и так осложнившиеся отношения. Похоже, зря.

Когда Сергей вел следствие, он собирал картину происшедшего и проверял версию, добавляя новые сведения. Пока данных было маловато, но все они вписывались в версию причастности Виктора. Доказательств не хватало, но было достаточно, чтобы сосредоточиться на разработке именно этой версии.

Сергей не стал говорить с Виктором. Он понимал, что ставки слишком высоки, чтобы делиться информацией и подозрением с другой стороной. Виктор просто так не раскроется и может втянуть в эту историю Сергея самым неблагоприятным образом. Мотоцикл был собственностью Сергея, и пойди докажи, что это не Сергей прятался под шлемом, атакуя человека на набережной. Поэтому смысла выходить на Виктора Сергей пока не видел.

В следующие три дня Сергей работал. Он сменил замок на гараже. Он получил отчет экспертизы окурков на набережной. Однозначных результатов они не дали, разве что марка сигарет была та же, что курил Виктор. Для суда мало, для Сергея – подходящий кусочек паззла. Он нашел дежурившего в тот день в гараже сторожа и поговорил с ним. Сторож припомнил Виктора и уверенно выбрал его фотографию из трех предложенных на экране смартфона. Не доказательство, но в паззл пойдет.

Надо было ждать и собирать недостающие детали по каплям, по крохам, пока круг не замкнется. Обязательно всплывут обстоятельства или мотивы. Дело стало личным. Это была жестокая атака на тракториста и подстава для Сергея.

Недостающие обстоятельства всплыли летом. Кто-то аккуратный и анонимный прислал видеозапись произошедшего на Аптекарской набережной инцидента. На записи был момент столкновения мотоциклиста и пострадавшего тракториста и тридцать минут после без вырезов и врезок, включавшие видео преследования уехавшего, его путь до гаража, принадлежавшего Сергею, вход в гараж неизвестного в шлеме, выход Виктора без шлема, посадка в машину, номер машины, отъезд. В записи были геолокационные метки и время. Запись была подлинной. Виктор и его машина идентифицировались без сомнений.

Эта запись намертво привязывала Сергея, как собственника гаража и мотоцикла, к совершенному преступлению, хотя и доказывала, что он в столкновении не участвовал. Вариант был один. Идти с к начальству и в отдел собственной безопасности. Так появилась серая папочка с именем Виктора на обложке.

115. Хакотская клиника, Заславская, Дашка

Хакотская больница – это стандарт лечебной медицины, как его мыслят хакоты. Это настолько высокий стандарт, насколько позволяют местные условия и не публичный, но влиятельный попечительский совет, не обходящий своим вниманием никакие существенные аспекты работы больницы. Здесь работает компетентный и надежный персонал, начиная с охранника в фойе и заканчивая главврачом, с которым пациент вряд ли близко познакомится. Зато он может быть уверен, что главный врач (как и охранник в фойе) знает о каждом пациенте именно то, что позволяет помочь ему в наилучшей степени.

Разумеется, на хакотской клинике ни в одном месте не написано, что она хакотская, но знающие люди, хотят попасть именно к хакотскому врачу или в хакотскую клинику, как бы она не называлась. Хакоты имеют давно сложившуюся медицинскую практику, и в рекламе не нуждаются.

Дашку в клинику привезла хакотская скорая помощь. Вера Заславская наблюдала ее второй день. До сих пор было непонятно, что произошло с Дашкой, это было непривычно и интересно.

Дашка пришла в себя к вечеру второго дня. График на мониторе показал легкий всплеск каких-то параметров. Глаза Дашка открывать не спешила. Она, вообще, никуда не спешила. Дашка прислушалась к себе. Все вроде нормально, но это не тот диван, на котором она уснула, не ее новое жилище. Запахи другие. Левая рука нормально, правая, правая тоже. Зверски хочется есть.

Дашка открыла глаза.

Доктор, женщина с орлиным носом и скрученной копной чуть седых волос, посмотрела на нее и кивнула. Подождала, проверила пульс. И негромко спросила:

– Ну, как вы, Даша?

– Нормально, – ответила Дашка, – ничего не болит. Что со мной случилось?

– Ты выключилась на пару дней. Выглядела так, словно спишь, но это был не совсем сон. Разбудить мы тебя не могли. Опасности не видели. Поэтому наблюдали, обследовали и ждали, – Заславская всегда старалась понятно объяснять пациентам их состояние, – ты помнишь, что произошло, и как ты себя чувствовала перед тем, как уснуть?

– У меня был непростой день, я переживала, устала. Я легла отдохнуть. Я ничего не ела и почти не пила. Не принимала лекарств, не падала и не ударялась. А где я? Как попала сюда?

– Ты в клинике. Сейчас приглашу твоего друга Романа, если ты не против. Он тебе объяснит, как и почему ты попала к нам. Но проблем у тебя с этим не будет, это я и сама могу ответственно сказать. Меня зовут Вера Заславская, я твой лечащий врач. Обращайся с вопросами, не стесняйся. Мы тут пациентов не обижаем.

Дашка улыбнулась. Эта доктор ей понравилась.

116. Роман и Дашка разговаривают в клинике