Власть последнего Хранителя

– Да уж, глупее некуда. Теперь тебе надо будет очень постараться, чтобы сдать экзамен с первого раза.

– Умеешь ты подбодрить, – улыбнулся Коля.

– Что верно, то верно, – довольно промурлыкал тот. – И все же мне непонятно, о чем ты так глубоко задумался, что даже не услышал Мымрина приказа проследовать к доске.

– Сам не пойму. – Молодой человек нахмурился. – Просто засмотрелся на ворона.

На самом деле Коля никак не мог понять, что же его так обеспокоило. Казалось бы, ну что необычного может быть в птице, которой вздумалось посидеть на дереве, да еще и в окно заглянуть. И все же поведение ворона было настораживающим, хотя Коля не мог разобраться, в чем именно, и поэтому не хотел развивать эту тему.

– Не могу поверить, – вдруг расхохотался Виктор, – ты рассматривал какую-то ворону и умудрился из-за этого схлопотать «неуд»? Нет, однозначно, Григорьев, на такое способен только ты.

– Хорошенький комплимент, – огорченно вздохнул Николай.

– Эй, ну ладно. Больше оптимизма! Подготовишь Мымре какой-нибудь доклад или реферат, подмигнешь ей – она тут же и растает.

– Ну да, как же! Ее ничего, кроме Багдадского халифата, в жизни не интересует, а я вряд ли сойду за томного султана.

– Отчего же не сойдешь? Намотаем тебе чалму из разных тряпочек, мочалку вместо бороды приклеим да халатик на кухне стырим. Чем не султан?

– В таком случае из меня выйдет достойный бомж, возомнивший себя султаном, – вполне подходящая пара этой кикиморе.

Николай выпятил грудь и состроил такую мину, что друзья громко рассмеялись, чем привлекли внимание стоящих неподалеку девчонок. Они, внимательно оглядев нарушителей спокойствия, задержали взгляды на Николае, продолжая шушукаться. Высокий и стройный, с правильными чертами лица, Коля частенько ловил на себе заинтересованные взгляды девушек и понимал, что нравится им. Особенно их привлекали его ярко-синие глаза, резко контрастировавшие с черным цветом волос. Несмотря на это, он был застенчив и чувствовал себя не в своей тарелке от такого усиленного женского внимания.

– А вон та, в желтой юбочке, вроде ничего, – констатировал Витька, который, в отличие от своего друга, редко упускал возможность приударить за понравившейся ему девчонкой.

– Вик, ты меняешь девушек как перчатки, может, тебе стоит завести серьезный роман?

– Ага, вот ты больше года встречался с Ленкой – лямур и все такое. Что сейчас? Вы все равно расстались, а время, можно сказать, потрачено впустую. Молодость-то проходит, – широко улыбаясь, заметил Виктор.

– Боюсь, с такими аппетитами тебе не только молодости, а всей жизни не хватит!

Спускаясь вниз по лестнице, они продолжали беззлобную словесную перепалку, и, когда вышли из здания института на свежий весенний воздух, оба были в прекрасном настроении и весело смеялись.

– Мне не совсем понятно ваше веселье, Григорьев, – послышался резкий голос. Коля обернулся и увидел Евдокию Павловну, преподавательницу истории арабских стран, в студенческой среде именуемую мымрой, стоявшую в окружении студенток.

Маленького роста, худая, она была довольно молода. Однако ее старомодный костюм зеленого цвета, бордовые туфли фасона «прощай, молодость» и огромный синий портфель добавляли к ее возрасту лет двадцать. Тонкие волосы были высоко забраны в жидковатый пучок, лицо скрывали огромные очки в роговой оправе.

И все же, несмотря на полное отсутствие вкуса, прозвище Мымра Евдокия Павловна заслужила отнюдь не своим внешним видом. Оно ей было даровано за жесткий характер и слишком строгий, «домостроевский» подход к обучению студентов. На ее лекциях и семинарах последние трепетали как осиновый лист и, понятное дело, мало усваивали из сказанного ею, а полученный на ее семинаре «неуд» предвещал по меньшей мере трехкратный поход на сдачу экзамена.

Преподавательница раздавала студенткам какие-то бумаги, одновременно куря свои неизменные ментоловые сигареты «Мор».

– Подойдите сюда, мне нужно с вами поговорить. А вы, девочки, свободны, – сказала она, и Коля, обменявшись удивленными взглядами с Витькой, подошел. – Сегодня вы меня очень неприятно удивили, если не сказать – оскорбили. Я вижу непонимание на вашем лице и хочу пояснить, что не люблю, когда у меня на семинарах студенты считают ворон за окном.

Коля, кстати, хотел сказать, что там была всего лишь одна, но с грустью подумал, что это вызовет лишние замечания по поводу его умственных способностей, и не стал.

– Вы, я надеюсь, не за этим поступали в институт, – продолжала она, – потому что счетом обычно занимаются в первом классе.

– Извините, Евдокия Павловна, – начал было он, но Мымра, глубоко затянувшись сигаретным дымом и выпустив его в сторону Николая, прервала его:

– Я, молодой человек, еще не закончила. К извинениям перейдем позже. Так вот, я переговорила с остальными профессорами, и они уверили меня, что вы очень старательный и подающий надежды студент, хотя лично я другого о вас мнения. Вы рассеянны и несобранны, что не может являться качествами студента, достойного учиться в Московском университете. Однако вы все же имеете шанс исправить сегодняшний «неуд», выступив на ежегодном чтении докладов на историческую тематику. Хочу сразу предупредить, что предлагаю вам это исключительно потому, что сегодняшний «неуд» – единственный на вашем, Николай, счету. У меня есть для вас подходящая тема для доклада. Если вы хорошо выступите и не опозорите меня перед лицом профессоров из других вузов, я, так и быть, закрою глаза на сегодняшнее происшествие.

Все это было сказано так, что Николаю не оставалось другого выбора, если он не хотел окончательно завалить этот предмет.

– Спасибо за ваше предложение, – молодой человек попытался улыбнуться, – я предоставлю доклад. Когда состоятся чтения?

– Через две недели. У вас есть двенадцать дней. При разумном распределении личного времени этого должно хватить. Вот ваша тема и список рекомендуемой литературы. – Она протянула довольно внушительную пачку листов. – Советую не тратить времени впустую, – заявила она, покосившись на Виктора. – Всего хорошего.

Она затушила окурок в пепельнице и удалилась обратно в институт.

– Что Мымра от тебя хотела? – поинтересовался Виктор у подошедшего к нему Николая.

– Предложила мне выступить на чтениях с докладом и исправить мой «неуд», – задумчиво ответил тот.

– Ну ты не перестаешь меня удивлять. Что, сама предложила? Видать, ничто человеческое ей не чуждо.

– Ты на что это, царская морда, намекаешь… – Коля не успел закончить фразу из известного фильма, как к ним подошли еще четверо ребят из параллельной группы.

– Эй! Что такие пасмурные! Пошли в парк пить пиво, – сказал один из них.

Виктор посмотрел на Николая. Тот, помявшись, ответил:

– Спасибо, сегодня я пас. Мне в «историчку» тащиться надо.

– Ты что? В такую погоду? – хором грянули ребята.

– Доклад твой подождет, а погода может испортиться, – добавил Витька.

Посмотрев еще раз на пачку врученных ему Мымрой листов, Николай вздохнул и поступил так, как на его месте поступил бы почти каждый, – убрал их в сумку и зашагал вместе с компанией по направлению к парку.

Он возвращался домой в прекрасном расположении духа. Даже висящий камнем на его душе доклад особенно его не беспокоил. Коля всегда хорошо учился и не видел для себя каких-либо трудностей в его подготовке. Родители были на даче, и он мог работать совершенно спокойно, ни на что не отвлекаясь.

Он уже подходил к дому, как внезапно к нему вернулось ощущение, которое он испытал на том злополучном семинаре, – за ним явно кто-то наблюдал. Он обернулся, но никого не заметил. Странная догадка мелькнула в его голове, и он посмотрел на росшее поблизости дерево. С его ветки спорхнул и улетел прочь огромный ворон. «Это всего лишь игра воображения, это не может быть одна и та же птица», – сказал он себе, поежившись. Но непонятное чувство не покидало его. Он мысленно вызвал образ того ворона, которого видел сегодня утром. Что же в нем было не так? И вдруг он понял, в чем дело, и холодок пробежал по его спине. Взгляд ворона совершенно не вязался с обычным птичьим обликом, он был слишком разумным, чтобы принадлежать простой пернатой твари. Ворон смотрел на Николая с узнаванием и с каким-то удовлетворением, словно искал его очень долго и теперь нашел.

«Бред какой-то, – сказал сам себе Коля. – Наверное, на солнце перегрелся или выпил слишком много пива». Мотнув головой, он направился к своему подъезду. Однако эта мысль весь оставшийся вечер возвращалась к нему, и он даже среди ночи проснулся оттого, что ему приснился этот пристальный, изучающий птичий взгляд.

Глава 2

Николаю Григорьеву с самого детства снился один очень странный сон. В нем могли меняться формы предметов, краски, но суть оставалась одной. Он находился в просторном зале. Лучи солнца, падающие сквозь резные, во всю стену, окна, освещали два высоких трона перед ним. На одном из них восседал черноволосый мужчина в белых одеждах. Рядом с ним сидела очень красивая женщина с длинными золотистыми волосами. По правую руку от мужчины стоял светловолосый мальчик лет пяти. Все они смотрели на находившегося прямо перед ними человека в черном плаще. Каждой клеточкой тела Николай чувствовал исходящие от него холод и зло и каким-то образом знал, что этой семье грозит страшная опасность. Он просто обязан был предупредить их об этом. Но что бы он ни делал, не мог сдвинуться с места. Пытался кричать, но никто не слышал его, пытался жестами привлечь к себе внимание, но никто не видел его. Он просыпался от этой безысходности, плача от осознания, что ничем не может им помочь.

Когда он впервые рассказал этот сон своим родителям, они, как-то странно переглянувшись, уверили его, что это всего лишь кошмар, навеянный многочисленными фильмами ужасов, которые он мог видеть по телевизору или видео. Однако такое объяснение ненадолго удовлетворило Николая. Он рос, а сон продолжал сниться с завидным постоянством. Тогда мама начала сетовать на загруженность бедного мальчика в школе, придумав версию о психологическом напряжении, которое таким образом находило выход наружу. Но Коля не очень-то верил в подобные объяснения. Он считал себя уже взрослым человеком, который, естественно, не боится никаких фильмов ужасов, к тому же он не чувствовал особенной нагрузки в школе. В конце концов он перестал обсуждать свой сон с родителями, решив самостоятельно справляться с этой проблемой.

Сегодня ему опять снился кошмар, но на этот раз сюжет поменялся. Он опять стоял в большом зале, только два трона пустовали. Он огляделся в поисках уже знакомой ему семьи, и от того, что увидел, сердце ухнуло куда-то вниз. Мужчина и женщина стояли на коленях на полу и, похоже, никак не могли подняться, хотя внешне ничто им не мешало.

Человек в черном плаще подходил к светловолосому мальчику и уже собирался схватить того за горло, как Николай закричал:

– Не смей его трогать!

Мужчина замер, а потом медленно повернулся к Николаю. Лица его по-прежнему не было видно, но Коля ощущал, что тот пристально смотрит на него. Из-под капюшона раздался насмешливый голос: