Душа демона. Инверсия

– Привет! Садись, отвезу домой. – Сказал друг, и Данил безропотно сел в машину.

Почти всю дорогу мужчины молчали. Тишину, натянутую как струна, немного сглаживала тихая музыка, играющая в салоне. Однако это не помогало обоим избавиться от внутреннего напряжения.

– Дэн, – наконец, не выдержал Марк. – Мы с женой вчера забрали Соф из больницы. Врачи сказали, что ей лучше быть с близкими. Прости, я не знаю, как с тобой об этом говорить. Но ты должен понимать, что ей хуже, чем тебе.

Данил не отреагировал на слова друга, глядя на пролетающие мимо серые обочины дороги, а тот после небольшой паузы продолжил:

– Ей прогнозируют максимум полгода. Врачам не удалось ликвидировать последствия облучения. Ты должен быть рядом с ней. Она очень нуждается в твоей заботе.

Услышав приговор, Данил бросил затравленный взгляд на отражение друга в зеркале заднего вида. Он совершенно не представлял, как вести себя в присутствии умирающего шестилетнего ребенка. К тому же ребенка, который может прочитать его страшные мысли.

– Я не могу, – одними губами беззвучно произнес мужчина.

Настаивать Марк не стал.

– Мы оформили над Соф опеку, – сказал он. – И какое бы ты решение не принял, мы всегда готовы помочь. Если передумаешь, приезжай. И, пожалуйста, не забывай: у тебя есть друзья. Не отталкивай нас.

Вскоре автомобиль по узкой проселочной дороге подъехал к рубленному бревенчатому дому. По всему периметру строение обступал плотный лесной массив и своей уединенностью напоминал жилище лесника. Данил, конечно, к касте лесных жителей не относился. Однако его нелюбовь к городскому шуму подвигла мага купить участок и построить дом на периферии. Там, где спокойнее дышится, и нет посторонних людей. А утром можно выйти босым на лужайку перед крыльцом, и не важно, снег под ногами или влажная от росы трава, никто не будет смотреть на тебя, словно на полоумного.

Когда Марк уехал, Данил долго не решался зайти в дом. Все вокруг казалось ему чужим. Когда, все же пересилив себя, маг открыл входную дверь и прошел в гостиную, спертый воздух ударил ему в нос, напоминая ненавистную тюремную камеру. В первый момент мужчина в нерешительности стоял в дверном проеме, собираясь с мыслями. А потом порывистым движением дернулся вперед, напоминая спринтера в начале забега. Данилу было неприятно все, что наталкивало его на воспоминания о заключении. Поэтому, несмотря на уличный холод, он практически бегом прошел по всем комнатам и открыл настежь окна. После, не желая оставаться в темном замкнутом пространстве, маг двинулся к выходу. Но проходя мимо небольшого комода в прихожей, он внезапно остановился, а его взгляд упал на фотографию, висящую на стене в деревянной рамке. Изображение было необычным. И могло показаться, что оно живет собственной жизнью, двигается и меняет цвета. На снимке была запечатлена их звезда: Марк, Саня, Катюха, вечно улыбающийся Ким и он сам. А эффект движения объяснялся просто: в момент съёмки все они были на связи с Астралом, который незначительно искажал пространство вокруг них.

Идея сделать подобное фото принадлежало Элиру. Как же тяжело Данилу было вспоминать про демона. Маг стал причиной смерти очень дорогого для него человека. И загладить такую вину было невозможно. Да и поздно уже было что-то исправлять. Элир погиб несколько недель назад. И неоплаченный перед ним долг Данила так и остался на совести мага.

А ведь демон мог спасти Соф…

Мужчина закрыл глаза, не желая больше видеть запечатленное на фотографии прошлое. Но это не помогло ему уменьшить внутреннюю боль. С силой сжав кулаки, он не сдержался и ударил по стене. Рамка пошатнулась и, не удержавшись на креплении, упала на пол. Но Данил будто бы и не заметил разбитое стекло, крошевом разлетевшееся по полу, развернулся и вышел на крыльцо.

Почему?! Почему его преследует смерть? Что нужно сделать, чтобы перестали гибнуть дорогие ему люди?

Но серое небо и мокрый липкий снег не могли дать ему ответ. Никто не мог. А в груди поднималась ядовитая ненависть.

К кому?

Сам не понимая зачем, маг стал вспоминать, когда все началось. Что стало поворотной точкой, и его жизнь вдруг пошла под откос?

Мысли отчетливо выстраивали картинки прошлого. Калейдоскоп крутился, а перед глазами медленно проявлялся женский облик. Невероятно красивое лицо с точеными чертами, будто выведенными художником в яром приступе вдохновения. Длинные густые волосы, распущенные светлым шелковистым водопадом. Изгибы изящной миниатюрной фигуры, которые не могли не сводить с ума. И презрительный взгляд глубоких черных глаз, будто призывающих смерть.

Леонтайн…

Наверно человеку нужно в таких ситуациях кого-то ненавидеть. Просто, чтобы не сойти с ума. И демоница подошла на эту роль безукоризненно. Именно она вынудила Данила предать друга, унизила и чуть не убила. Из-за нее он был вынужден пойти на служебное преступление. А дальше его невезение сорвалось в штопор.

А ведь если бы он был рядом с Ариной и Соф в момент прорыва, то смог бы их защитить.

Гадина!

Маг сжал пальцами перила крыльца. Дерево затрещало под его нажимом, но все же выдержало.

Первым порывом после неожиданного осознания было практически неконтролируемое желание мести. Данилу нестерпимо захотелось увидеть страдания в глазах Леонтайн. За ту боль, что чувствовала Арина и Элир в последние мгновения их жизни. За слезы маленькой Соф, которая лишилась матери. За страх ожидания смерти близкого человека, который не отпускал мага ни на секунду.

Плохо соображая от ярости, Данил прямо сейчас готов был сорваться на поиски демоницы. Лишь бы отвлечься от терзающих его мыслей, разрывающих голову. И ему было не важно, что он абсолютно ничего о ней не знает.

А потом вдруг на смену ненависти пришел стыд. Как же эгоистично пытаться заглушить свой страх и боль, бросив Соф одну! Трусливо и мелочно. Девочка действительно нуждается в его поддержке, любви и участии. И она не должна страдать от одиночества только потому, что он боится, пытаясь забиться в самый дальний угол и спрятаться ото всех. Сейчас он должен быть рядом с ней. А Леонтайн подождет… Придет и ее время…

Через пару дней, приведя дом в относительный порядок и немного успокоившись, Данил забрал племянницу к себе.

– Знаешь, а я был уверен, что ты передумаешь, – улыбнувшись, произнес Марк, стоя в прихожей своей квартиры и наблюдая, с какой нежностью и вниманием друг одевает ребенка. – Если что-то понадобиться, обращайся, не раздумывая.

Данил в ответ благодарно кивнул, и они с Соф уехали.

Первые дни наедине с девочкой дались магу непросто. Он очень волновался, справится ли с той ответственностью, которую взвалил себе на плечи. Однако, чем больше он был рядом с Соф, тем легче и спокойнее ему становилось. Ее неординарные способности давали Данилу возможность неограниченного общения с ребенком. Ни речь, ни блокнот, ни язык жестов, который он так до конца и не освоил, при разговоре с ней магу были не нужны. Он просто «громко» думал, а племянница тут же все понимала. Они вместе играли, читали, гуляли по лесу. И в такие минуты мужчина оттаивал, ненадолго забывая о тяготящих его проблемах.

К счастью, дар Соф был избирателен и неразвит. Она легко настраивалась на волну присутствующего рядом, но могла прочитать только сиюминутные поверхностные мысли.

Почему к счастью?

А кому хочется, чтобы в его голове ковырялись посторонние? Даже очень близкие, маленькие и любимые.

Данил прекрасно помнил, как пару лет назад, гуляя с Соф, он неожиданно встретил подругу Арины. Сестра всегда отзывалась о ней, как о милой, скромной и застенчивой девушке. Одним словом, подружка-божий одуванчик. Однако наивная любознательность Соф еще раз доказала прописную истину: в тихом омуте черти водятся. И пока Данил вежливо выслушивал несвязный лепет, казалось бы, смущенной подруги и пытался мило улыбаться в ответ, племянница вдруг дернула его за рукав пальто и задала ошеломительный вопрос:

– А зачем тетя Ира хочет тебя к кровати наручниками пристегнуть? Вы в полицейских играть будете? Я тоже хочу!

Даже сейчас вспоминать курьезную ситуацию без улыбки было невозможно. В тот момент маг не мог видеть свою вытянутую от удивления физиономию, но пунцовое лицо «божьего одуванчика» он запомнил на всю жизнь.

К сожалению, в данный момент ситуация была совсем не смешной. Маг очень боялся еще больше ранить Соф своими переживаниями. Он пытался контролировать свои мысли. Но ему не всегда это удавалось. Порой грусть и боль вырывались на поверхность, и тогда девочка подходила к Данилу, обнимала его и ободряюще говорила, что все будет хорошо. Мужчине очень хотелось верить ее словам. Но показания медицинского сканера были неутешительны. Прибор показывал планомерное разрушение энергетической системы ребенка.

В один из пасмурных вечеров Данил уложил Соф спать, а сам включил ноутбук в намерении проверить почту. Не то, чтобы у него была какая-то активная переписка. Скорее куча спама и ничего полезного. Но одно письмо он все же ждал. С огромным нетерпением и надеждой.

Пару недель назад, как раз после того, как он забрал племянницу домой, у него возникла безумная идея. Леонтайн никак не шла у него из головы, не давая по ночам спать. Неосуществленное желание с силой сдавить тонкую шею демоницы порождало жар во всем теле. Мужчина ворочался в кровати, а воспаленный мозг бредил, прокручивая перед глазами ненавистное лицо. Но внезапно его осенило!

Леонтайн ведь тоже доминант! Как и Элир! И ее кровь может оказаться для Соф спасением!

Эта мысль стала отправной точкой, которая позволила превратить навязчивое и пагубное желание отомстить в конкретную цель. Почти недостижимую, и все же рождающую ветхую надежду.

Однако одному Данилу было не справиться. Мужчина не владел необходимой ему информацией. И тут он вспомнил о Димке. Прогнозный гуру, как его называли в Комитете, был одноклассником мага, и в компьютерных технологиях ему не было равных. Уж кто бы смог найти иголку в стогу сена, так это именно он. Но согласится ли прогнозист помогать в поисках Леонтайн? Особенно если учесть, что задуманное не вполне законно, и может иметь нехорошие последствия.

Но особого выбора у Данила не было, и он написал другу сообщение с просьбой встретиться. К немалому его удивлению, Димка тут же приехал и был безумно рад видеть Данила. Отношение прогнозиста к магу совершенно не изменилось. И компьютерщик весь вечер болтал без умолку, рассказывая о системе мониторинга разломов и хая новое питерское руководство Комитета, от которого все филиалы, по его словам, рыдали.

Данил напряженно слушал болтовню друга, иногда кивал, пытаясь по мере своих возможностей поддержать разговор. Вероятно, кому-то его немногословность могла бы показаться существенным препятствие в общении. Но для Димки немота друга не имела абсолютно никакой роли. Он чувствовал интерес и соучастие мага, а большего ему было и не нужно. Да и мало кто из знакомых прогнозиста мог выслушать наболевшее так, как это получалось у молчаливого и невероятно терпеливого Данила.

Когда, наконец, одноклассник уже собрался домой, маг устало потер пальцами виски, тяжело вздохнул и, написав в блокноте несколько предложений, показал их Диме. Быстро прочитав строчки, компьютерщик удивленно уставился на друга.

– Ты хочешь, чтобы я помог отыскать Леонтайн? – Он пристально посмотрел на Данила, будто пытаясь понять, не спятил ли тот.

Однако маг смотрел на него серьезно с плохо скрываемой надеждой.

– Тебе кто-нибудь говорил, что ты псих! – Вдруг усмехнулся Димка. – Мало тебе от нее досталось?

В ответ Данил бросил хмурый взгляд на друга, потом снова написал в блокноте: