Дневник дылды

Ни за что;)

– Готово, – произнёс Лаврентьев, подключив последний провод. – Замыкаем ключ.

– Нет, не готово, – влезла я, наслаждаясь раздражением на лице одноклассника.

– Готово, – еле сдерживая себя, прошипел брюнет.

– Нет.

– Я сказал, готово, – как попугай повторил парень, замкнув ключ.

Секунда и стрелка вольтметра отклонилась в противоположную сторону.

– Я же сказала, что не готово, – наслаждаясь ситуацией, издевалась я. Заметив, что парень, действительно, не понимает, добавляю. – Ты полюса перепутал, инженер.

Глава тридцать пятая

– Что ты будешь? – спросил меня Виталик, когда мы стояли у прилавка с выпечкой, в пекарне. Я уже пять минут не могла выбрать между круассаном со сгущёнкой и пончиком в глазури. Я надеюсь, все понимают важность этого выбора? – Малявка, не надо так серьёзно относиться к обычному обеду.

– Мне нужно взвесить все «за» и «против», – словно зомби прошептала я и начала считать в уме цену за грамм. Вес тоже имеет значение! – Вдруг я сделаю неправильный выбор? – с видом бывалого философа, рассуждала я, сравнивая объём начинки и калорий.

– Господи, это никогда не кончится, – устало вздохнул парень, но тем не менее улыбка появилась на его лице. – За десять лет ты так и не научилась выбирать десерты. Дайте, пожалуйста, оба, – обратился к буфетчице Малюков и протянул карту для оплаты.

– Ты! – сказала я, ткнув парню в расстёгнутую куртку ногтем. – Лишил меня права выбора! Ты лишил меня голоса! – напирая на рыжеволосого, продолжала я. Виталик в ответ на это только открыто смеялся, улыбаясь во все тридцать два зуба. – И ты, – договорить мне не дала девушка, протягивающая Малюкову бумажный пакет с выпечкой, – купил мне еды. Ладно, прощён. –закончила я и выдернула обед из рук довольного друга.

– Ничего не меняется. Камбарова всё также готова прощать меня за сладости. Много лет назад ты так согласилась забыть мою прогулку с Евой, – напомнил спортсмен и забрал со стойки две чашки кофе.

– Я следовала нашему правилу «одного киндера». У меня был только один выход, даже если это означало закрыть глаза на ту белокурую стерву, за шоколадное яйцо, – оправдывалась я, выискивая взглядом свободный столик.

Из-за нахождения этого кафе сразу между двумя школами, найти себе местечко в разгар общего обеда – было настоящим подарком судьбы.

– Ты помнишь «правило одного киндера»? Серьёзно?! – радостно воскликнул парень, чудом не облившись. – И почему сразу «стерву»? Ей было всего четыре года.

– А уже стерва, – упорно повторила я. – Потому что с тобой, за спиной у меня, только стервы гуляли, – заявляю я, аккуратно обходя столик шумной компании.

– Камбарова, только не включай женскую логику! Я верю, что твои мозги до такого не опустятся, – попросил Виталик, усаживаясь за единственный свободный столик.

По-моему, даже кофе остыл, пока мы его искали.

– Эй! Она у меня от рождения заложена! – обиженно воскликнула я и вытащила выпечку из пакета. Мой пончик знатно помялся, но выглядел он всё равно прекрасно, а вот кексы Малюкова, с разными видами ягод, до сих пор были целы. – Какие вкусы? – спросила я, указав на четыре маффина, покрытых разноцветными кремовыми пиками.

– Клубника, черника, банан, шоколад, – объяснил спортсмен, поочерёдно указывая пальцем на каждый. Заметив мой хищный взгляд, он быстро добавил, накрыв свой обед рукой. – Ни за что! Камбарова, у тебя своё есть!

– Ну, пожалуйста! Давай напополам, я своим поделюсь! – упрашивала я, надеясь, что это прозвучало заманчиво.

Разламываю пончик, сильно измазавшись глазурью, и протягиваю одну часть другу.

– Ладно, – устало согласился парень, закатив глаза. – С тобой невозможно! Как тебя ещё подруги не убили? – сам с собой рассуждал собеседник. – Ешь и не толстеешь! Ты, наверное, ведьма.

– Нет, я просто танцевать люблю, и вот и весь секрет, – отмахнулась я и попробовала шоколадный маффин. Мм! Нежный растопленный шоколад идеально сочетался с хрустящей корочкой. – Попробуй! Это божественно!

Подношу ко рту баскетболиста остаток выпечки. Он незамедлительно, одним укусом, проглотил кекс и сразу же расплылся в такой же довольной улыбке.

– И правда, вкусно! Надо будет потом ещё купить, – предложил рыжеволосый, отпив кофе.

– Ни за что! – воскликнула я, накинувшись на следующий маффин. Заметив удивление на лице Малюкова, добавляю, – Если брать всегда одно и тоже, то мы не сможем попробовать все пятьдесят видов кексов! А если меня завтра машина собьёт, и я умру, так и не попробовав все, то как ты дальше жить сможешь?

– Шикарн… то есть ужасно! Буду страдать и мучится, от угрызений совести! – театрально нахмурившись, ответил Виталик и разломал следующий десерт.

Одну половину взяла я. Чуть кисловатая начинка, со сладкими нотками в прямом смысле растаяла на языке.

– Черника, – довольно промычала я, дожёвывая.

Точно такой же счастливый собеседник кивнул, а затем резко остановился и засмеялся с полным ртом, из-за чего сразу подавился.

– Губы. У тебя губы синие, – извините за выражение, просто угорал рыжий, пытаясь, в перерывах между приступами хохота, отдышаться.

Достаю маленькое зеркало из рюкзака и подношу его к лицу. Действительно: губы, язык и даже немного щёки посинели.

– У них такие красители сильные?! – взвизгнула я, пытаясь оттереть краску салфеткой. Мне это почти удалось, но основной цвет всё равно остался. – Теперь, все мои друзья подумают, что я либо умираю от переохлаждения, либо чего ещё похуже, – пыталась пошутить я, про себя отметив, что ситуация у друга ничуть не лучше. – Малюков, на себя посмотри!

Сейчас настала моя очередь смеяться. Передаю юноше зеркало и терпеливо жду его реакции, которая не заставила себя долго ждать. Несколько секунд посмотрев на своё отражение, спортсмен, как и я, разразился диким хохотом.

– Мне страшно дальше есть! Давай с собой возьмём? – предложил баскетболист, еле-еле отдышавшись.

У меня уже болел живот от таких нагрузок.

– Давай. Бери куртку, – напомнила я, когда парень прошёл мимо вешалки.

Маленькие снежинки, больше похожие на крупу, падали с неба, когда мы вышли из кафе. Благополучно забыв перчатки дома, я грела ладони об высокий стакан с кофе, в то время, как Виталик пытался незаметно стащить еду из общего пакета (за что получил несколько подзатыльников).

Мы уже входили во двор, как на меня резко налетел незнакомый мальчик, лет тринадцати. Одноразовая крышечка сплющилась вместе с картонной чашкой, вылив на меня остатки горячего напитка.

– Извините! – сразу произнёс пацан, испуганно остановившись передо мной.

Видимо, он ожидал, что я накричу, потому что еле заметно съёжился, словно от холода, и вжал голову в плечи.

– Ничего, всё хорошо! – беззлобно ответила я, оттягивая ворот намокшей, из-за расстёгнутой куртки, водолазки.

Кожу нещадно жгло, вроде бы уже остывшим кофе, а ткань, словно назло, липла обратно из-за сахара.

– Ты как? – спросил Малюков, стоило мальчику убежать обратно.

– Горячо! Очень горячо! – всё так же, растягивая кофту пальцами, прошипела я.

До боли в висках сжимаю зубы, дабы ненароком не сказать в сторону друга что-то плохое. Кажется, у меня останется ожог или как минимум след.

– Пойдём переоденешься. У меня запасной комплект есть, чтобы после физкультуры переодеться, – предложил Виталик, за локоть ведя меня в сторону школы.