Дневник дылды

– Нет, он мне не враг, но и не друг, так что не волнуйся, – быстро протараторила я, вызвав своими словами облегчённый вздох со стороны спортсмена. Похоже, он нуждался в этих словах, так как после них сразу стал выглядеть спокойнее. – Просто знай: нас ничего не связывает, кроме того факта, что я работаю в кофейне, у его сестры.

– Я рад. Так ты простишь меня? – спросил Малюков и, не дожидаясь моей реакции, достал из рюкзака «Киндер-сюрприз».

Весело усмехаюсь при виде шоколадного яйца. Помнит ведь про правила. Только хочу ответить «да», как рядом появляется Лаврентьев, так не кстати подобравший время.

– Держи, – сказал Егор, протянув мой телефон.

Не веря глазам, принимаю гаджет и снимаю блокировку. Полностью заряженный.

– Откуда у тебя её телефон? – влез Виталик, выпрямляя плечи.

– Она забыла его у меня дома, в субботу вечером, – объяснил довольный, как Чеширский кот, брюнет, точно так же вытянувшись.

– «Ничего не связывает» говоришь, – тихо повторил Малюков мои слова минутной давности. Только открываю рот, чтобы что-то добавить в своё оправдание, но меня осадили. – Хорошо.

– Ты не так понял. Я приходила к его сестре, Лизе, посмотреть фильм, а они вместе живут, – пытаюсь образумить я лучшего друга, хотя по зелёным глазам было видно, что все мои старания бесполезны. – Ты чего молчишь? Скажи ему! – ударив Лаврентьева в бок, воскликнула я.

– Что мне сказать? Ты приходила к нам домой, мы смотрели ужастик, ели пиццу. Что-то ещё? – ехидно уточнил брюнет, ухмыляясь.

Ладони так и зачесались, моля дать ему знатную пощёчину, но я сдержалась… На этот раз.

– Поздравляю, Камбарова! Я от тебя такого не ожидал! – разведя руками, повысил голос рыжий и отошёл от меня на несколько шагов. – Лаврентьев, ты выиграл, мне нечего сказать!

– Виталик, я не к нему приходила! Послушай! – не выдержав такого игнорирования с его стороны, взвизгнула я. Вокруг начали собираться люди, желающие посмотреть «представление». – Ты веришь ему больше, чем мне?

Минуту рыжий немигающим взглядом смотрел мне прямо в глаза, а затем, тяжело вздохнув, сказал лишь:

– Встретимся после моего возвращения, – быстро бросил Малюков и направился в сторону выхода.

Подбегаю к нему и ещё сильнее дёргаю за рубашку, рискуя порвать ткань на месте швов.

– Один: один. Ты не имеешь права злиться, Виталик! – пригрозив пальцем, сквозь зубы прошипела я, хотя горячие слёзы уже начали скапливаться в уголках век. – Ты пришёл и подговорил моих родителей! Ты без разрешения сунул нос не в своё дело, хотя я тебе запретила! И почему ещё ты так ненавидишь Егора? Да, я признаю, он эгоистичная зараза, каких ещё свет не видывал, но ты отнял у него баскетбол! И чтобы насолить тебе он полез в эти танцы! Так что никто из вас двоих не в праве меня в чём-то обвинять, потому что сами использовали меня ради мести! – гаркнула я, глубоко вздохнув.

Всё, я это сказала. Аж легче стало.

Малюков и Лаврентьев минуту просто шокировано стояли и пялились на меня, пока я восстанавливала дыханье после своей «пламенной» речи.

– И коль сегодня день откровений, то знай: вчера я должна была встретиться с ним, – продолжили я, указав на брюнета, – чтобы помочь с дрессировкой его собаки, – затем подхожу в плотную к Лаврентьеву и со всей силы заряжаю ему пощёчину. – Это, за то, что ты не пришёл, – разворачиваюсь и, взмахнув волосами, гордо удаляясь.

Надоели эти двое.

Глава пятьдесят девятая

После уроков выхожу из школы и уже собираюсь пойти домой, но мой взгляд приковала знакомая серебристая машина, около ворот. Подойдя к прислонившемуся к бамперу водителю, радостно улыбаюсь. Лёша в свою очередь приветственно раскрыл руки, приглашая в объятия. От него пахло еловыми ветками, с нотками морской соли. Очень приятный одеколон.

– Привет! – поздоровалась я, когда мне удаётся выбраться из огромных складок мужского пальто. – Поехали?

– Конечно! – согласился он, но поспешно добавил. – Слушай, у тебя случайно нет сталкеров? – настороженно уточнил напарник, указывая куда-то мне за спину. – Вон те два парня уже несколько минут не сводят с нас глаз.

Знатно испугавшись, разворачиваюсь и сразу пересекаюсь взглядом с Виталиком и Егором. Последний явно пытался убить меня силой мысли.

– Это мои знакомые, не обращай внимание, – отмахнулась я, переводя тему. – Мне кажется, нам пора, – как можно быстрее напомнила я, заметив, что Лаврентьев начал приближаться к нам.

Пытаюсь силой запихнуть Лёшу в машину, но брюнет только сильнее выпрямился, вежливо улыбаясь незваному гостю. Дурацкие правила этикета в его крови!

– Ника, мы же договорились, что ты мне с Тишкой поможешь, – не поздоровавшись, влез Егор, поравнявшись с нами.

– Мы не договаривались. Вчера ты не пришёл, так что советую поискать нового кинолога. Я помогать не буду, – отрезала я, переведя внимание на Яковлева. – Лёша, поехали, родители ждут.

– Конечно, – видно, что даже его воспитания не хватило на что-то большее в сторону баскетболиста. – Это, видимо, тот парень, которого мы вчера искали?

– Вы искали? А он, что делал? – не дав мне ответить, перебил злой Лаврентьев. У всех сегодня такая задача – позлиться на меня, что ли? Заметив, что я не собираюсь никак реагировать, он продолжил. – Я вчера не смог прийти, прости. Меня пригласили на неожиданный просмотр в команду, я звонил тебе, но ты оставила телефон у нас, – защищался Егор.

– Есть соцсети. Мог бы написать, я на ноутбуке проверяю их, – судя по изменившемуся взгляду спортсмена, он об этом не подумал. – Поехали, Лёш, – и не сказав ему больше ни слова, сажусь в машину, дверь которой мне вежливо открыл Яковлев, и уезжаю.

Глава шестидесятая

Маленький магазинчик, полностью набитый костюмами, встретил нас зефиром в милых вазочках (которого после моего прихода значительно уменьшилось. Мама вместе Ксенией Павловной (очень приятной и милой женщиной) медленно ходили между рядов, перебирая платья с жёсткими юбками, в сплошь усыпанными стразами и блёстками. Они так плохо держались на ткани, что при резком повороте могли создать яркий «дождик». Нам с Лёшей участвовать в выборе не хотелось, поэтому мы вовсю пользовались бесплатным кофе для покупателей.

– Ника, подойди, пожалуйста, – из другого конца магазина крикнула мама, держа вешалку с ярко-красным платьем. – Примерь, для латиноамериканского направления должно подойти.

Успев наслать проклятия на всё живое, встаю и иду к ней. Молча принимаю костюм и скрываюсь в примерочной, услышав тихое «держись» от Лёши. Как тут держаться? Пятнадцатый наряд за последний час!

Когда я его надела, то немного обомлела. Я, конечно, поняла, что раз за разом костюмы становились всё откровеннее, но не ожидала, что всё станет настолько! Если говорить кратко, то это оказался алый танцевальный купальник, вместо подола у которого была бахрома из ниток. Но даже такая «юбка» еле доходила до середины бедра спереди и сзади, а по бокам была ещё короче. Сквозь вырезы на рёбрах, виднелись выступающие кости, а плечи и вовсе были прикрыты только двумя тоненькими лямками. Ко всему прочему, вся ткань переливалась на свету из-за обилия блёсток и страз. В дополнении к костюму шла большая серёжка-кисточка, которая весила как половина Вселенной.

– Какая красотка! – воскликнула Ксения Павловна, когда я вышла из кабинки.

Хотелось накинуть на себя пуховик и застегнуть его под горло, вместо того чтобы ходить полуголой. Неожиданно из соседней примерочной вышел Лёша. Ему повезло больше: брюки, чёрные туфли и белая рубашка, с вырезом и закатанными рукавами. Заметив меня, парень остановился, удивлённо открыв рот.

– Вам не кажется, что это немного слишком? – аккуратно спросила я, показывая на чересчур большое количество открытых участков тела.

На мой вопрос, мамы только рассмеялись.

– Будь у нас твоя фигура, мы бы вышли в бикини! – гордо произнесла Ксения Павловна, вытирая слёзы от смеха. Мы же с Яковлевым от такого заявления одновременно поперхнулись воздухом. – Тебе очень идёт, а насчёт откровенности не волнуйся. По сравнению с остальными, ты будешь самая прикрытая.

– Тебе правда идёт, – влез Яковлев, поправляя новые туфли. – Красную помаду ещё и будет вообще бомба!

– Я думаю, выбор очевиден, – подытожила мама, несмотря на мои протесты. – Теперь нужно платье для вальса, – услышав это, мы с парнем, как по команде, громко вздохнули и ушли переодеваться. – Лёше, наверное, этот костюм подойдёт в обе секции, – продолжала родительница, чем очень обрадовала брюнета.

Ещё полчаса мы вдвоём сидели на диванчике, выпивая по десятому стаканчику кофе. Молодая консультантка только недовольно хмыкнула, в очередной раз наполняя вазочку зефиром. Ну а что? Я после школы голодная, хореограф, видимо, тоже.

Наконец, родительницы принесли огромный фиолетовый свёрток и велели идти мерить. Этот костюм мне понравился в разы больше: обтягивающий верх переходил в пышную юбку, которая начиналась от середины бедра. Пышные волны, на уровне щиколотки, были натянуты на тонкие проволоки, подпрыгивая при малейшем движении. Всё это держалось на тонком вороте на шее, который застёгивался на пуговичку. Плечи и ключицы были открыты, показывая выступающие косточки. К локтям и кистям крепились длинные «летающие» полотна, закрепляющиеся на пояснице. Красиво!

– Оно идеальное! – вздохнула мама, когда я вышла.

Впервые, за сегодняшний день, я с ней согласилась.

Еле погрузив покупки в машину Яковлева, я уже начала думать, как нам четверым в неё влезть, но Ксения Павловна опередила мои раздумья: