Сердце Анны

– Но ты же моя сестра! – не сдержалась Маргарет. – С каких это пор тебе стало некомфортно быть рядом со мной?! Я не понимаю этого!

Роберт взял жену за руку, нежно посмотрел в её глаза. И она мгновенно успокоилась, поняв, что говорить дальше об этом нет смысла. Амелия ничего не ответила и, как ни в чём не бывало, непринуждённо продолжала пить чай.

Маргарет поникла в недоумении. Её любимая сестра была уже не такой милой, как когда-то. Холодная, переполненная гордыней, угрюмая и уже не питавшая к ней нежности, как в те далёкие времена, когда она и Амелия жили в своём домике в Девоншире. Маргарет ещё раз взглянула на неё и убедилась: это больше не она, не её сестра. Осталась только внешность, а душу словно кто-то подменил.

Роберт тоже был ошеломлён её отказом. Любой пожелал бы жить в поместье Рочфорд, но этот шанс выпал ей, простой женщине из провинции. И что мы видим – возмутительный отказ! Этим гордость сэра Рочфорда была затронута до самой её глубины. Но он, как истинный джентльмен, не показал вида. Внешне он остался таким же спокойным, а лицо его не выдавало тех эмоций, что бурлили внутри.

– Ну, что же, – сказал Роберт, – как вам будет угодно. Я обычно не повторяю своих предложений дважды. Впервые в жизни я сделал исключение. Надеюсь, что Вы, мадам, не будете потом сожалеть.

После завтрака Амелия сказала мужу, что желает уехать домой уже этим вечером. Уильям не отказал ей в этом, хотя в душе он не мог понять причин её нелепого поведения. Он сам верил и учил других верить в хорошие качества, которые есть в каждом человеке, даже в самом, казалось бы, чёрством. Но это было его заблуждением и излишней наивностью. Касательно поведения Амелии, Уильям всегда находил оправдания, тем самым утешая себя самого.

Мистер Уоррен известил сэра Рочфорда об их скоротечном отъезде, сославшись на срочные, нерешённые дела, что остались у него в Девоншире. Уильям расположил к себе Роберта простотой и чистотой души. Таких людей, как он, не было в кругу его знакомых, а среди друзей можно было отыскать не более одного. Люди с подобным характером, как у Уильяма, были для Роберта словно громоотводом, смягчая его порой трудный характер. Поэтому, его отъезд немало огорчил сэра Рочфорда. Ему очень хотелось иметь рядом такого друга, по-настоящему искреннего, того, с кем можно быть самим собой, не надевая маски совершенства.

Но больше всего мысли Роберта терзала Амелия. Он всегда считал, что сам он переполнен гордыней, с коей ему едва ли удавалось бороться. Роберт считал её своим вечным, неизлечимым недостатком. Впрочем, как иногда говорила Маргарет, ему это прощалось по праву человека благородных кровей. Но Амелии, не имеющей громкого имени, находившейся не в самом завидном положении, это было ни к чему и даже выглядело неприлично!

Близился вечер. Сэр Рочфорд велел управляющему всеми слугами в доме, мистеру Филипу Нортону, готовить экипаж к отъезду Уорренов. Маргарет попрощалась с Амелией на словах, без сестринских объятий и слёз грусти расставания. Раньше, она всегда обнимала её и целовала в щеку, но теперь не пожелала этого сделать. Маргарет лишь опустилась на колени, чтобы обнять трёх своих племянниц, которых, как ей казалось, она видит в последний раз.

Уоррены уехали. Некоторое напряжение, которое душило Маргарет во время завтрака и всё время, пока Амелия находилась в поместье, наконец-то покинуло её. А вот Роберт оставался неспокоен.

– Маргарет, знаю, ты можешь меня неправильно понять и, вероятно, будешь злиться, – говорил он ровным голосом, – но даже если ты более не станешь со мной говорить, я всё же скажу: я больше не желаю видеть Амелию в нашем доме! Она наглая, неблагодарная, завистливая и недостойная женщина! А, казалось бы, жена священника.., – он недоуменно покачал головой. – По тебе Амелия явно не тосковала, хотя она твоя родная сестра. Я крайне поражён!

Слова Роберта ничуть не обидели Маргарет. Он лишь вслух произнёс то, что она и сама уже успела понять.

– Ты прав. Ей больше не стоит приезжать сюда. Думаю, Амелия и сама этого не захочет. Я ничего не ощутила от её присутствия, кроме неприязни и холода. Ни единой капли прежнего тепла! Это больше не моя сестра. И я никогда не думала, что скажу это…

Маргарет было очень печально и тяжело говорить и даже думать об этом. Поэтому она и Роберт условились никогда больше не вспоминать об Амелии и ей подобных людях.

– Знаешь, когда я начинаю думать о нашей дорогой Анне, грусть уходит, унося с собой плохие мысли. Она единственная наша радость, только ради неё и стоит жить!

Маргарет улыбнулась и прильнула к груди мужа.

Мысли их обоих пришли в абсолютное спокойствие. Весь оставшийся вечер Маргарет, Роберт, малышка Анна и даже старый сэр Чарльз, который решил покинуть свою комнату, провели у камина. Вся семья, хоть и маленькая, но крепкая и любящая, собралась вместе. И так хорошо и спокойно им было вчетвером, что становилось ясно: у них есть всё и больше никто не был нужен.

Глава 5

Время шло быстро. Каждый день стал проходить насыщенно и интересно. Сэр Рочфорд, как и любой другой любящий отец, хотел, чтобы его дочь окружало всё самое лучшее. Мысли в его голове были заняты в основном только Анной. Даже Маргарет не так сильно тревожилась о ней. Почти каждые выходные к Роберту в поместье приезжали некоторые из его друзей, чтобы поиграть в покер и что-нибудь обсудить за стаканчиком бренди. Разговоры о делах уходили на второе место, так как главной темой беседы для Роберта стала его дорогая и горячо любимая дочь. Ему очень нравилось рассказывать о том, какая она замечательная, как быстро растёт и меняется…

Дети, рождённые в богатый семьях, зачастую становятся эгоистичными, так как получают всё, чего хотят. Но Анна росла совсем иной. Она знала, что папа и мама, любовь которых безмерна, сделают для неё всё, что угодно – любые подарки, игрушки, домашние животные и прочие радости, какие только могут существовать. Однако Анна никогда и ни о чём не просила, а тем более, плача и капризно топая ногами. Все, включая слуг, были очень этому удивлены. Миссис Норрис частенько говорила об Анне с остальными служанками, когда приходила обедать в людскую.

– Анна поистине удивительная девочка! Я не встречала раньше таких детей. Когда-то я служила гувернанткой в доме судьи, сэра Мэнкена, нянчилась с его сыном Билли, так это был ужасно капризный ребёнок! Никак нельзя было совладать с ним! Да, впрочем, и мои дети не отличались покладистым характером. А с мисс Рочфорд мне настолько легко, что порой я забываю, что нахожусь на работе.

Все в доме любили её, а иначе и быть не могло!

Однажды Маргарет захотела подарить Анне что-нибудь особенное и удивительное, как и она сама. Девочки в её возрасте, а ей было уже больше пяти лет, конечно же играют только с куклами. Получить в подарок именно эту игрушку была бы рада любая малышка, даже если кукла окажется двадцатой по счёту. Но Маргарет посчитала, что куклы и другие игрушки никак не смогут выразить её бесконечную любовь к дочери. Поэтому она пожелала, чтобы в саду вокруг озера в каждое свободное местечко земли посадили белые королевские лилии. Маргарет всегда считала, что её прелестная дочь очень похожа именно на этот цветок.

Одним тёплым и солнечным июньским днём Маргарет повела Анну прогуляться по саду.

– Там ждёт тебя сюрприз, родная! – радостно и загадочно сообщила она дочке.

Анне стало ужасно интересно. У себя в мыслях она начала перебирать все возможные варианты того, что может ожидать её там. Догадки переполняли её мысли, но даже во всём множестве предположений не было и намёка на истинный подарок.

Они приблизились к озеру, и Анна увидела настоящее чудо! Такого множества белых цветов она не видела никогда! Цветов было настолько много, что казалось, будто это огромный белый ковёр или россыпь из белоснежных звёзд.

– Прекрасные цветы, правда? – спросила Маргарет.

– Да… Как же красиво, мамочка! Их так много! Откуда они все взялись?

– Их посадили специально для тебя, моя радость! Это лилии, и все они твои! – говорила Маргарет, наклонившись к дочке. – Я очень хочу, чтобы ты всегда оставалась такой, как этот цветок – сильной и крепкой, как его стебель, красивой внешне и в душе, и полная нежности и чистоты в сердце, как белоснежный цвет их лепестков. Оставайся такой несмотря ни на что, даже если в жизни придётся непросто. Не теряй себя, и в этом будет твоя сила!

* * *

Годы шли, и Анна становилась всё прекраснее. У неё были длинные, тёмно-каштановые вьющиеся волосы, пышные ресницы и румяные щёчки. А её голубые глаза, подобные морю, пленили и очаровывали каждого, кто в них смотрел.

Всё чаще у Анны стали проявляться скрытые ранее таланты. Склонность к танцам, музыке и даже пению очень обрадовала Роберта и Маргарет. Их дочь была на сколько красива, на столько же и талантлива.

Настал ответственный час. Анне исполнилось восемь, и её следовало отдать в школу, во всяком случае так считали леди Рочфорд и миссис Норрис. Они уверенно склонялись к тому, что девочке в её возрасте необходимо больше общения, а именно со сверстницами, ведь находясь в поместье Анна была этого безнадёжно лишена.

– Роберт, дорогой, – сказала одним вечером Маргарет. – Не думаешь ли ты, что нашу дочь пора отдать в школу?

Сэр Рочфорд отложил газету и снял очки.

– В школу? Нет, не думаю. К чему такие сложности? Она может учиться и здесь, дома. Слава Богу, мы можем себе это позволить!

– А как же общение? Миссис Норрис говорит, что это очень важно в её возрасте.

– Вздор! У Анны уже есть необходимое ей общение. У неё есть мы все! Кто ещё необходим?

Он с удивлением развёл руками.

– Но ей нужны друзья – такие же девочки, как она. Сидя здесь, она их не отыщет, если только в лице своих кукол.

Сэр Рочфорд задумался.

– Что ж, возможно, ты права! Но тогда я сам лично займусь этим вопросом.

Маргарет осталась довольна. Её слова всё-таки убедили мужа и довольно быстро, совсем без особых усилий, а это ей удавалось крайне редко. Она очень хотела, чтобы Анна росла так, как полагается всем детям, и поступление в школу было неотъемлемой частью этого особого предписания.

На следующий день сэр Рочфорд поехал в главную гимназию города. Это была лучшая школа исключительно для девочек. Договориться о том, чтобы Анну взяли туда обучаться, не составило труда. Хотя школа была и без того переполнена, директор, увидев фамилию Рочфорд на карточке, которую ему передала секретарша, очень обрадовался визиту столь ценного гостя. Анну определили в самый хороший, по мнению мистера Грина, класс. Школа большая и красивая с безупречной репутацией и самыми лучшими учителями внушала сэру Рочфорду мысль о том, что он, возможно, поступает правильно. Но в то же время ему по-прежнему хотелось, чтобы его дочь всегда находилась рядом, хотелось не упускать её из вида ни на минуту.

– Я устроил Анну в гимназию для девочек, – сообщил сэр Рочфорд жене, вернувшись в поместье. – Достойная школа, полагаю! Директор, мистер Грин, обещал мне за ней особенно приглядывать. И быть может, нашей девочке там понравится. Во всяком случае, я надеюсь, что мы приняли верное решение!

– Как я рада! – воскликнула Маргарет, – Конечно, мы правильно поступаем! Как и должны. О, как же быстро летит время! Анна уже идёт в школу, уже в этот понедельник! Эту радость стоит отметить! Я сообщу ей об этом немедленно!

Анна, убеждённая матерью и миссис Норрис, что посещение школы необходимо, начала ощущать интерес к тому новому, что ей предстояло. Миссис Норрис было велено сопровождать девочку в школу и обратно, а также заниматься её подготовкой. Но в первый день Маргарет собирала и одевала дочь сама.

– Это так замечательно, что мы с папой можем дать тебе лучшую жизнь, – говорила Маргарет, надевая Анне воротничок. – Я с сестрой не имела возможности учиться в столь элитной школе. Мои отец и мать сделали всё возможное, чтобы мы могли учиться и получить необходимые знания. Но, всё же, моё образование было совсем скудным. А вот ты сможешь научиться большему. Станешь такой же умной и образованной, как твой отец.

– Это хорошо! – отвечала Анна. – Миссис Норрис говорит, что ещё я смогу завести друзей. Знаешь, мне бы очень хотелось, чтобы у меня появилась подруга, такая же хорошая, какая есть у тебя.