Он, молча, наблюдал, как я продвигаю ему тарелку и дощечку с лепёшками.
– Это очень обижает, Сонья, – в его голосе звучала горечь. – Я кажусь тебе опасным?
Вскинув голову, поймала на себе такой голодный взгляд, что отшатнулась. Пленник моргнул и улыбнулся.
С первого этажа донёсся тихий звон, призывающий послушниц на работы в нижних ярусах. Северянин повернулся и выглянул в окно.
– Там внизу ведь есть ещё помещения? Что вы там прячете, Сонья?
Этот вопрос показался мне очень странным и заставил крепко призадуматься.
– Расскажи мне о храме, – он присел на корточки и придвинулся ещё ближе к решётке.
Подняв руку, я указала на мои губы.
– Да, «печать безмолвия», ведь так? – этот мужчина знал то, что ему не положено.
Схватив дощечку, я не удержалась и написала.
«Вы кто?»
Он рассмеялся, черты его лица разгладились и стали добрее.
– Я?! – его правая бровь приподнялась. – Младший вардиган клана Бессон. Знаешь кто такие варды?
Я неуверенно кивнула и покосилась на свою дощечку.
– Ну, спроси, Сонья.
Поднявшись, он взял тарелку и отнёс её на лавку. Его голова немного не доставала до потолка. Какой же у него рост?! Наверное, если я встану рядом, даже до плеча макушкой не достану.
– Ну, вишенка, спроси меня.
Нахмурившись, я пыталась сообразить, как он меня назвал. Слово это я слышала, но не могла припомнить его значение.
«Что такое вишенка?» – показав ему надпись, нахмурилась.
Он прочитал, а затем, подойдя к решётке, резко просунул руку между прутьями и схватил мой локон.
– Это ягода, Сонья, – улыбнулся он. – Твои волосы такого же цвета.
Замерев, я не шевелилась. Северянин тоже не двигался.
– Боишься?
Медленно кивнув, покосилась на его руку. Пальцы разжались, выпуская прядку моих волос. Отойдя от решётки на шаг, покачала головой. Мне стало не по себе, я вспомнила, как меня звал отец.
«Ягодка моя».
Глава 7
Схватив дощечку, я вытерла рукавом свои надписи и, развернувшись, бросилась в сторону лестницы.
– Сонья! – голос северянина сотрясал стены. – Сонья, вернись! Вернись, драгоценная моя.
Эта последняя фраза придала мне скорости.
Что ему нужно от меня? Почему он так странно себя ведёт?
Схватившись за ручку двери, я не удержалась и обернулась. Мой слух уловил странный лязг: словно чем-то били по металлу.
Северянин пытался сдёрнуть ошейник. При этом его лицо, оно расплывалось.
Моргнув, подгоняемая страхом, я поспешила на кухню. Перепрыгивая через ступеньки, слетела вниз и тут же столкнулась нос к носу с Тларой.
Лицо жрицы перекосило.
– Куда так спешишь, послушница? – прокаркала она. – Свой обед, лютая, ты ещё не заработала. Отправляйся в погреба. Сегодня ты нужна там.
У меня внутри всё похолодело. Я ненавидела спускаться в подземные ярусы, а уж находиться рядом с алтарём тем более.
Видимо, я не сумела скрыть свои эмоции. Потому как жрица довольно оскалилась и, схватив меня за руку, сжала, причиняя боль. Её ногти впивались в кожу.
Протащив до входа в подземелье, она буквально закинула меня на верхние лестницы.
Обернувшись, я попыталась ударить её наотмашь, но она увернулась и захлопнула дверь.
В нос тут же ударил запах плесени и сырости.
Сглотнув, я покрутилась на месте. Мрак наступал ослепляя.
Поняв, что деваться мне больше некуда, тихо спустилась сначала на первый ярус, а затем на второй.
Меня приветствовала тишина.
Впереди виднелся рассеянный свет от лучин. Отойдя подальше от перил, я поспешила туда. Внизу у алтаря кто-то был. Я отчётливо расслышала голос.
Любопытство терзало, но страх его подавлял.
Стоны. Тихий шёпот.
Сглотнув вязкую слюну, я всё же приблизилась к перилам и выглянула.
Так и есть. У белоснежного алтаря, освещённого тремя стойками с факелами, крутилась Верховная.
А на самом камне лежала бледная послушница.
Девушка была намного старше меня. Когда-то мы занимали соседние комнаты, а затем она прошла ритуал с пленным и понесла ребёнка. Ей не повезло – родился мальчик. Она тогда чуть с ума не сошла, когда Верховная, отняв его, увезла за остров.