Привстает к ним рыба на хвосте,
Будто серый пламень на кусте.
Дочку кормят грудью,
Говорят ей: Груня!
Груня понимает,
Руки поднимает,
Из-под небного свода воскового
К нам выкатывает царственное слово.
«Сонные здания…»
Сонные зда —
ния.
Перекрикивая поезда,
Мелкая скачет птица,
Наводняется борозда,
Вдоль которой хочу пуститься.
Да, я знаю свой год издания
И видала свои страницы.
Человек, стою как теплица,
Запотели стеклица смотровые,
Растения в ней живые.
Печки, почки, рифмоузлы
В молоке, как в постели —
Еле видимы в теле,
Простотелы и то ли немы,
То ли злы.
А там, где недавно бежало, сегодня лежало
И мокрыми линзами свет, как могло, отражало,
Не спит половик-полосат.
И в люльке младенец носат.
«Было, не осталося ничего подобного…»
Было, не осталося ничего подобного:
Сдобного-сьедобного, скромного-стыдобного.
Чувства раздвигаются, голова поет,
Грязно-белый самолет делает полет.
Ничего под праздники не осталось голого:
Ты держись за поручни, я держусь за голову,
У нее не ладятся дела с воротником,
И мигает левый глаз поворот-ни-ком.
(Горит золотая спица,
В ночи никому не спится.
– ЮКОС,ЮКОС,
Я Джордж Лукас.
Как вам теперь – покойно?
Что ваши жены-детки?
Все ли звездные войны
Видно в вечерней сетке?
Спилберг Стиви,
Что там у нас в активе?
Софья Коппола,
Где панорама купола?
Ларс фон Триер,
Хватит ли сил на триллер?)
Летчица? наводчица; начинаю заново,
Забываю отчество, говорю: Чертаново,
Говорит Чертаново, Банный, как прием?
Маша и Степанова говорят: поём.
А я ни та, ни ся, – какие? я сижу в своем уму,
И называть себя Марией горько сердцу моему,
Я покупаю сигареты и сосу из них ментол,
Я себя, как взрывпакеты, на работе прячу в стол,
А как стану раздеваться у Садового кольца —
С нервным тиком, в свете тихом обручального кольца —
Слезы умножаются, тьма стоит промеж,
Мама отражается,
Говорит: поешь.
«И-го-голос пророс…»
И-го-голос пророс
Покатать глагольное.
Меж коммерческих роз —
Вёдро колокольное.
Кончилась засуха,
Наступила Пасха,
Позвонками пробегают
Ласка и опаска.
Мало сна,
Но весна красна,
Что ни зуб у черемухи – белый клык,
И открыты воздушные ложесна,
Мутно-нежные, как балык.
В тридцать лет