Старый мир. Починка жизни

языки застыли)

Мы увидим, метель, как тюлевая занавеска,
Делает знак: в комнате стало достаточно чисто.

P

И тогда,

И когда приноравливаешься к отсутствию цвета,
И к пиксельному мельканию вещества,
И к ружейным выстрелам, доносящимся
с перекрестков,

Где до событий торговали газетами,
И каждый пятый цветок отдавали бесплатно,
Смазывая товарно-денежные отношения
Молоком человеческой нежности,
Еще не имевшим цвета,

Приглядевшись, мужчина с его поэзией видят ясно:
Здесь присутствует Кто.

O

Как если бы ветер (я пишу, как ветер)
Отрицал человеческое участие

Как если бы комната была выскоблена до кости:
И что осталось после зачистки?

Как если бы ухо мира,
Его огромная воронка, описанная по-русски в 1837-м,

По смерти Пушкина, написано непушкиным,
Ловило и передавало одно и то же.

Вот Блок и говорит, как Матушка Гусыня,
Что в белом венчике из роз впереди Исус Христос.

Так и было.
Но кто поверит гусям.

N

Лежат, расстрелянные, в оврагах, полных звезд
и черемухи
Лежат в болотах, подобные стеблям, подобные рыбам
в консервных банках
Лежат под берегами, под озерами, под автобанами,
Под пастбищами для коров свободного выпаса,
Под ногами овец, охотно дичающих,
Умеющих быть без участия человека

Лежат под многоярусными парковками,
Под взлетными полосами аэропортов,
Где тонкий лед сцепляет пальцы травы
Где синие огни расставлены разумно
Где мощные вещи летают без наших рук

Где мое тело, говорит средний слой земли,
Ее средний класс: мертвый, не успевший родиться.

M

Я сказал, говорит поэзия, и знает, что говорит:
Я сказал – вы боги, и сыны Всевышнего все вы,
Вы же падаете, как дураки,
Как обычные князья и полководцы
(политики и аристократы,
а также представители крупной буржуазии),
Как обычные смертные люди,
Словно нету ничего проще
Паденья и развоплощенья.
Вы все время умираете,
Словно это нормальное дело.
Не пора ли взять себя в руки?
Не сделать ли усилие,
Говорит поэзия из-под земли, дыша в камышинку.

L

Давай соберем это тело заново
(ножки в Медведково, попка в Чертаново).

Вечный огонь горит, пожирая павших,
Неучтенных, ненайденных и пропавших.

Не отдавай ему эти клетки, клеточки,
Нервные окончания, капиллярные сеточки,

Ребристое нёбо, пух паха и прах пуха,
Нежные перегородки ума и слуха:
Как мы с тобой соберем их на страшный суд?
Кости твои не знали, что их спасут.

Мешочки с семенем, всё, что тело съело,
Железо, за век ставшее частью тела,

Части тела другого тела, лежащего здесь