Татуировки. Неизгладимые знаки как исторический источник

«Воссоздание мифа» и происходило во время ритуалов посвящения. Причем посвящаемых условно можно делить на три категории. Первая – наиболее многочисленная, к ней относятся лица обоих полов, достигшие соответствующего возраста. Вторая категория – вступающие в тайный союз представителей одного пола (были в истории союзы мужские, но были и женские тайные общества). И, наконец, наиболее ответственные испытания предстояло перенести будущим специалистам в области сакрального – шаманам и колдунам.

Прошедшие обряды люди несли на своем теле, в прическах и одежде соответствующие знаки, обозначавшие их социальный статус и этническую принадлежность, т. е. своеобразный сакральный текст. Манипуляции с телом и их последствия имели огромное информационное и психологическое значение для жизни представителей общества традиционной культуры. Не исключено, что они вообще оказали исключительное воздействие на становление «разумного человечества». Считают же некоторые антропологи, что действия, сопряженные с манипулированием телом покойного сородича, помогали умерить агрессию еще питекантропам и стали важным фактором социализации уже на стадии эволюционного развития, предшествовавшей появлению Homo sapiens sapiens.

Феноменология тела находит неожиданный отклик в работах современного философа В. Подороги. Он представляет тело в образах становления, как совокупность порогов: «объект», «мое тело», «аффект». «Мы в каждый конкретный момент являемся смешанными телами – состояниями… мы всегда пересекаем этот уникальный порог становления, изменяя дистанции, обрывая и возобновляя коммуникации с собой и с Другим, захватывая и отдавая свои экзистенциальные территории, преобразуясь из одних тел в другие…» [Подорога, 1995, с. 20].

Слишком сложно? Ну что же, попробуем начать иначе…

Способ манипуляции человеческим телом

Татуировка – один из способов манипулировать человеческим телом, включающий нанесение шрамов, рубцов, прокалывание, прижигание.

В отличие от других способов менять свою внешность, например причесок или грима, татуировка, как правило, остается навсегда. Уже одно это слово «навсегда» должно привлечь наше особое внимание…

Следовательно, в глазах наших предков нанесение татуировок было делом не легкомысленным. Считается, что фактические доказательства практики татуирования в Древнем мире были распространены уже в IV тысячелетии до н. э. в Египте. На самом деле, по-видимому, эта традиция намного древнее и встречалась гораздо шире – и в мире, давшем начало современной западной цивилизации, и на Востоке, и на бесчисленных островах мирового океана.

Европейские исследователи традиционных культур Африки, Азии и Океании составляли подробные этнографические описания, повествующие об обычаях местных народов покрывать свое тело сложными орнаментами. В то же время многие сугубо европейские традиции долгое время оставались недооцененными.

Современное слово «татуировка» (tatoo в международном варианте) происходит от полинезийского слова tatau[1 - Объяснений этому слову приводится множество. Один из возможных вариантов мы рассмотрим в четвертой главе.]. Капитан Джеймс Кук первым из европейцев услышал и записал это выражение в 1769 г.

«Неизгладимые знаки»

Л. Я. Штернберг, написавший более ста лет назад соответствующую статью для крупнейшей российской дореволюционной энциклопедии Брокгауза и Эфрона, назвал татуирование обычаем выводить на теле неизгладимые знаки. Главная особенность татуировок в отличие, скажем, от окрашивания заключается именно в том, что наносимые знаки становятся нестираемыми навсегда. Поэтому, если говорить о «непреходящести» как о главном критерии татуировки, то помимо введения под кожу красящих веществ к ней следует причислять и многие другие необратимые манипуляции с человеческими телами вроде шрамирования, намеренного выбивания зубов или даже ритуальных ампутаций.

Собственно говоря, об этом писали уже первые исследователи феномена татуировок. Они обращали внимание на то, что заметный эффект в нанесении на тело узоров достигается разными способами у светлокожего и темнокожего населения Земли. Действительно, введение красителей под кожу представителям негроидной расы или жителям тихоокеанских островов не может иметь такого эффекта, как у обитателя Северной Европы. Поэтому более употребительный и совершенный в художественном отношении способ татуировки для темнопигментированных людей заключался в накалывании и рубцевании кожи специальными шильями, иглами, колючками, обломками раковин и тому подобными инструментами. По словам Штернберга, в таком виде татуирование напоминало процесс оспопрививания[2 - Поколение молодых людей, рожденных в восьмидесятые годы ХХ в., уже не застало обязательных прививок от оспы. Пожалуй, это единственный пример успешной борьбы человечества против смертельного заболевания. Всеобщая вакцинация привела к исчезновению болезни даже в странах третьего мира, и Всемирная организация здравоохранения решила прекратить оспопрививание. Сейчас сложилась любопытная ситуация. Округлые шрамы на внешней стороне предплечья приобрели новое, информационное значение. Они действительно сблизились по смыслу с татуировками, будучи способными «выдать» возраст моложавого владельца шрама.].

Разные способы нанесения татуировок

По мнению Л. Штернберга, самый первобытный инструмент для татуирования – природное острие колючки. Для создания сложных рисунков уже нужны другие приспособления, состоящие из соединенных в ряды остроконечников. Красящее вещество можно вводить под кожу разными способами. Краску втирают рукой по свеженаколотому месту или работают уже окрашенным инструментом, предварительно погружая его в соответствующий раствор. В некоторых традиционных культурах применяли устройство наподобие чернильной ручки.

Материалом для красителя очень часто служили угольный порошок, разведенный в воде, сажа от домашнего очага; позже – порох. Для получения разноцветных узоров использовали киноварь и тушь.

Иногда татуировки наносили без предварительной разметки. Но, поскольку любые ошибки здесь непоправимы, рисунок иногда намечался заранее углем или даже при помощи специального штампа.

В разных культурных традициях интенсивность татуировки и шрамирования существенно варьировалась. Это касалось и площади воздействия на кожные покровы, и глубины проникновения инструментов. В Японии, Новой Зеландии, на островах Пелау или на Формозе, на Маркизских островах узоры татуировки занимали значительную часть поверхности тела, образуя живописный покров.

Многообразие традиций не облегчает работу этнографов, пытающихся интерпретировать феномен татуировки. К примеру, в некоторых племенах татуировки наносили только представителям одного пола, в других – были приняты разные знаки для мужчин и женщин, в третьих – общий племенной знак. Иногда татуировка была знаком профессии или конфессиональной принадлежности.

Часто, по мнению европейских очевидцев, процедура нанесения неизгладимых знаков «у первобытных народов» производилась с намеренной жестокостью. (Причины такой жестокости мы рассмотрим позже.)

Наиболее болезненна скарификация, или шрамирование, поскольку вместо точечных уколов эта манипуляция сопряжена с разрезанием кожных покровов. Намеренно растравляя такие раны, представители некоторых традиционных культур добивались эффекта выступающих над кожей рельефных рубцов. Использование краски при таком методе татуирования совсем не обязательно, оно диктуется лишь культурными традициями.

Нанесение клейма, то есть выжигание раскаленным металлом, – еще один способ оставить на теле неизгладимый знак. Способ известен с глубокой древности, например, применялся носителями вучедольской археологической культуры в III тысячелетии до н. э. на Балканах [Медникова, 2001; 2004]. Клеймение или, как раньше говорили, клеймование имело широкое распространение среди африканских народов.

Еще один, весьма болезненный, вариант – прошивка кожи с последующим извлечением ниток. Иногда эти нитки предварительно обмакиваются в краску.

Но самый ужасный, по словам Штернберга, способ произведения неизгладимых знаков на теле связан с разными формами калечения. В результате делаются отверстия в щеках, носовой перегородке, губах, отрезаются суставы на пальцах, выбиваются, обтачиваются или инкрустируются зубы и т. п. Самая безобидная разновидность пирсинга, перфорация ушной раковины, известная всем, кто носит сережки, в туземных культурах иногда доходит до такой крайности, что мочки ушей опускаются на плечи.

Основные идеи антропологов о происхождении татуировок

Первоначально антропологи, пытаясь объяснить происхождение татуировок, обращали основное внимание на декоративное значение рисунков. В этом смысле несмываемые знаки рассматривались как закономерный итог эволюции идеи окрашивать тело или как постоянное украшение, которое не надо подновлять.

Рис. 1.2. Растягивание мочки уха у аборигенов Борнео

Эти взгляды в полной мере проявились в переведенной с французского энциклопедии «Человек и земля» [Реклю, 1906], в тексте, не менее цветистом, чем причудливые узоры самой татуировки: «…Первобытный человек применял искусство и к своей собственной персоне. Существуют племена, которые не носят одежды, но никогда еще не приходилось встречать племен, которые бы не украшали свое тело; если вообще и имеются представители человечества, которые живут в одиночку, изолированно и не стараются себя украсить, то, несомненно, таких людей можно найти разве лишь в среде каких-нибудь злодеев или людей, во всем отчаявшихся. В обычной жизни, как в прежние времена, так и теперь, человек постоянно старается нравиться другим или, по крайней мере, любуется самим собой. Человек по природе своей не располагает такими вспомогательными ресурсами, какими обладают звери, птицы и пресмыкающиеся, у которых в течение периода любви вырастают украшающие их перья или появляется яркая окраска. Ему недостаточно ярких взоров, обаятельных улыбок, чувства своей силы и здоровья: ему необходимы еще особые прически и внешние украшения. Действительно, первобытные люди нисколько не меньше заботятся об украшении своей персоны, чем самые отъявленные фаты цивилизованного общества; нередко им случается проводить целые часы при создании своей сложной прически, и они гораздо сильнее увлекаются модой в выборе перьев, булавок, стекляшек и материй для украшения своего тела, чем охотой и войной. С каким наивным благоговением поворачивается во все стороны дикарь, чтобы показать все то великолепие красок, ярких и кричащих, которыми он изукрасил свои члены! Жирная земля, различные сорта глины, охры, а в тропических областях, особенно в Южной Америке, красящие плоды, например генипа и руку, являются между объектами торговли одними из наиболее ценных. Украшения и узоры на теле различаются не только сообразно с материалами, доставляемыми различными странами, но также и сообразно с формой прически и цветом лица; сами художники, опытные в кокетстве, умеют согласовать ту или другую окраску и производимый ею эффект со всеми этими условиями. К внешним средствам, служащим для того, чтобы делать себя более красивыми или, в других случаях, более страшными, первобытные люди присоединяли и до сих пор присоединяют во многих странах производство на теле неизгладимых отметин, делание рубцов и надрезов, удаление частей тела, татуировку и раскрашивание тела».

Этнограф Ф. Кох-Грюнберг описывал раскраску тела индейцами Южной Америки в следующих выражениях: «Молодежь раскрашивает себя почти каждый день, и встречаются настоящие дэнди, которые занимаются изобретением новых рисунков и тратят на свой туалет не меньше времени, чем европейская девушка, собирающаяся на бал» [Народы мира, 1916, с. 68].

Татуировка казалась характерной традицией «первобытных» народов, живших к моменту их знакомства с европейскими путешественниками преимущественно в теплом климате. Поэтому первоначально она считалась некоей заменой одежды, скрывающей тело обитателей Северного полушария.

Но такая «декоративная» трактовка не могла преобладать долгое время. Под напором фактов она уступила место признанию крайнего разнообразия причин, побуждающих представителей традиционных культур модифицировать свое тело.

Феномен манипуляций с человеческим телом занял столь важное место в наблюдениях этнографов, что в начале ХХ в. А. Хэддон писал:

«Уродование тела надрезами, прободение носа и ушей, выбивание зубов, нанесение точек или насечек на коже совершается в разные периоды жизни; некоторые виды уродования производятся в раннем детстве, а искусственная деформация черепа посредством дощечек или бандажей начинается часто непосредственно после рождения. Мотивы, побуждающие первобытного человека уродовать свое тело, по объяснениям туземцев, весьма разнообразны; некоторые из них правдоподобны, другие вероятны, но во многих случаях трудно найти какое-нибудь логическое основание для них.

Некоторые женщины с западных островов Торресова пролива вырезывают на теле изображение своего тотема. На Борнео и частью в Новой Гвинее некоторые татуированные знаки служат указанием, что данный человек – воин и убил врага. У иных народов татуировка разрешается только человеку свободному, и, следовательно, она является сословным знаком. На Новой Зеландии иногда вырезывается на теле герб почетных предков. В иных случаях татуировка имеет целью сделать человека стойким против вредных животных, либо излечить его или предохранить от болезни. Разрисовывание кисти руки у кайанов на Борнео препятствует удалению души из тела во время болезни, а кайянские женщины верят, что их рисунки действуют как факелы на том свете, где они в противном случае остались бы навсегда во тьме, такое же верование мы встречаем у народов Тихого океана. У разных народов мы находим разные объяснения обычая татуировки… Приведенных нами примеров достаточно, чтобы доказать, что первоначальным мотивом татуировки всегда было не одно только желание украсить свое тело, а, скорее всего, разнообразные цели социального или маго-религиозного характера. То же можно сказать и об искусственной деформации черепа…» [Народы мира, 1916, с. 14] (рис. 1.3 и 1.4).

Рис. 1.3. «Пирсинг» нижней губы у ботокудов Бразилии

Рис. 1.4. Татуировка на руке даяков Борнео

Европейские авторы начала ХХ века обсуждают несколько основных мотивов татуирования – декоративный как основной, информационный и магико-религиозный: «Желание нравиться или устрашать было не единственной причиной производимых страданий и иногда даже мук, претерпеваемых человеком при подобных операциях. Большинство племен и любой представитель каждого из них старались также отметить чем-либо свою индивидуальность, указать свое происхождение, похвалиться своими славными деяниями, удовлетворить своему тщеславию и утвердить свою славу навеки в памяти людей. У культурного человека наших дней имеется его паспорт и его документы, человек прежних времен выставлял все свои титулы пред лицом всех на своем собственном теле. Очень часто в подобных случаях отличия, к которым стремился человек, вели к уменьшению красоты, к обезображиванию его. Подобно тому, как цивилизованный человек иногда бахвалится своими пороками и преступлениями, так и дикарь хвастается своими руками, на которых не хватает пальцев, челюстями с выбитыми зубами, губами, которые растянуты кольцами, или рубцами на своем лбу. Иногда и другие причины побуждают человека обезображивать себя: носящие траур жертвуют добровольно частью своего тела в честь друга или родственника, отошедшего в вечность, либо с той целью, чтобы последовать за ним хотя бы одною частью своего “я”, либо для того, чтобы сделать себе благосклонным дух усопшего, витающий над его очагом.

Bce эти многочисленные причины ведут к одной и той же цели. Так, амулеты, предназначенные для того, чтобы защищать обладателей их от колдовства, являются в то же время и драгоценными украшениями: например, коралловое колье элегантной красавицы дает ей не только верную защиту от злых духов, но и выгодно оттеняет белизну ее шеи и красоту ее плеча. Татуировка, в своей первобытной форме очень грубая, сделалась затем одним из наиболее утонченных искусств; она развивалась, однако, лишь в странах, население которых может, прогрессируя в области умственного развития и техники, обходиться без одежды» [Реклю, 1906].

Язык современных справочников более сух и рационален, но основные идеи, похоже, не изменились. В Британской энциклопедии татуировка – нанесение постоянных (долговременных) знаков или орнаментов путем введения пигмента под кожу, которое осуществлялось в большинстве частей света, кроме населения с темным цветом кожи и большинства китайцев. Орнаменты татуировок, в соответствии с представлениями разных народов, делаются с целью магической защиты против болезней и несчастий; обозначают статус человека, его принадлежность какой-либо группе. Но основной мотив татуирования – эстетический.

Татуировка с позиций «зооцентризма»

Итак, мы можем сказать, что татуировка для человека – один из способов манипулировать своим телом, фактически приводящий к искусственному изменению окраски кожных покровов. А как обстоит дело с естественной окраской тела у человека? И вообще, не вспомнить ли нам забытые большинством читателей со школы сведения об окраске животных? Это может оказаться полезным для дальнейшего повествования, ведь тезис о нашей принадлежности животному царству, кажется, никто еще не отменял (хотя попытки неизменно продолжаются).

Причины многообразия видов были открыты Ч. Дарвином, сформулировавшим понятие естественного отбора – главной движущей силы эволюционных процессов. Естественный отбор отсекает менее приспособленные варианты и способствует выживанию наиболее приспособленных к конкретным условиям среды особей. Окраска и форма тела животных – наглядный пример адаптации организмов к среде обитания.

Если живое существо не обладает средствами защиты от хищников – мощными когтями, клювом, зубами и тому подобными приспособлениями, – оно часто имеет покровительственную (маскирующую) окраску, делающую его незаметным на общем фоне родной для него окружающей среды. Такая окраска характерна, например, для животных пустыни или для тех, кто может полностью «слиться» визуально с местной растительностью. Иногда, чтобы «раствориться» в природе, нужна не однотонная окраска, а так называемая расчленяющая, или по-научному дизруптивная (лат. disruptus – разорванный). Скажем, у травоядного и нехищного животного зебры Гранта окраска, на первый взгляд, очень заметная, черные полоски на белом фоне. Но, оказывается, в сумерках, когда крупные африканские кошки выходят на охоту, шкура зебры неотличима от растительности. Даже при достаточно ярком освещении, если зебра стоит неподвижно, сказывается оптический эффект противотени: освещаемая солнцем часть тела окрашена темнее. Темные полоски делают общие контуры прерывистыми, а животное – малозаметным. Но больше всего полосатая окраска помогает зебрам во время бега. Тогда мелькающие черно-белые полоски выглядят как серые, и животные благополучно «сливаются» с горизонтом.

Другой вариант реализуется, когда у зверя, птицы или насекомого есть чем себя защитить, например ядовитыми или пахучими средствами. Такое животное будет окрашено в яркие, контрастные, предупреждающие цвета, оно как будто говорит окружающим: «Не тревожь меня попусту, я несъедобный или даже опасный». Соответственно, эту разновидность окраски тела называют предостерегающей. Ею вовсю пользуются скунсы, божьи коровки, осы, пчелы и шмели.

Наконец, есть виды животных, не имеющие средств защиты, но активно подражающие хищникам. Они используют угрожающую окраску, обычно заметную лишь при принятии каких-то особых поз.

Ну, а кто не слышал о мимикрии – подражательном сходстве животных с растениями и другими животными в природной обстановке? В процессе эволюции некоторые виды приобрели способность выглядеть, к примеру, сучком, только бы не съел прожорливый хищник.

Да и сами хищники пользуются маскировкой и камуфляжем, чтобы подкрасться поближе к жертве. Тут, конечно, первыми на ум приходят невидимые в засаде среди листвы пятнистые леопарды или сливающиеся с саванной львы.

В процессе естественного отбора биологические виды приобрели совершенную окраску, идеально соответствующую конкретным условиям окружающей среды. Но, если по каким-то причинам условия меняются, быстро измениться животные не могут. Леопард не может повесить свою прекрасную шкуру на гвоздик и отправиться гулять в костюме кролика. А вот человек при помощи грима и одежды способен менять свой облик сколько угодно. В разных ситуациях одни и те же люди приобретают и покровительственную окраску (например, «дизруптивный» камуфляж), и предостерегающую (скажем, боевая раскраска индейцев или кельтов, демонстративно яркие, праздничные одежды элиты). Наши возможности перевоплощаться на время очень велики, и они вовсю реализуются во время обрядов перехода, в карнавальной культуре, в театре (рис. 1.5).

Рис. 1.5. Иногда человек тоже примеряет леопардовую шкуру… Исполнитель ритуального танца, Кения. (по Groning, 2002, p. 13)

Но татуировка и прочие неизгладимые знаки – это нечто совсем другое. Это как шкура у леопарда, которую нельзя повесить на гвоздик, причем одетая навсегда и, как правило, добровольно. Татуировки, как и оттенок кожи, не смываются.