Завтра

– Ребят, вы пока поболтайте, мы хотим с Патрис посекретничать.

Лил подмигнула, взяла коляску за поручни и пошла по тропинке в сторону игровой площадки.

– Как дела? – я попытался завести разговор.

– Нормально, – ответила она и тряхнула волосами. Ее рыжие волосы развевались на ветру.

– Ты помнишь меня? – спросил я широко улыбаясь. Она взглянула мне в глаза, и я пропал. Пропал от ее синих грустных глаз. Ее тонкое лицо, длинные рыжие волосы, и синие бездонные глаза.

– Эмм… нет. А должна?

– Я Майк Лорчер. Мы вместе ходили на баскетбол три года назад.

Она еще раз пристально взглянула на меня. Затем откинула волосы рукой и рассмеялась.

–Да, я помню тебя, Майк. Ты был самым безнадёжным в команде.

Я усмехнулся. Здесь она попала в точку. Но, по правде сказать, я был не любителем спорта. В команду записался, потому что там были симпатичные девчонки.

– Мне жаль, – она кивнула в сторону Патрис.

– Да. Мне тоже.

Мы не знали, о чем говорить. Лил здорово подставила нас. Разговор не клеился. Я подумал, что я ей не интересен. Или то, что она устала от всех этих глупых разговоров.

– У тебя есть мечта? – я спросил и пожалел об этом. Я боялся, что она обидится.

– Да, я мечтаю, чтобы Руби вышла замуж.

– Руби? Кто это? Твоя сестра?

– Нет, – ответила она, смеясь, – это моя медсестра. Мой ангел-хранитель. Руби тридцать пять лет, у нее есть сын. Ему восемь. Ты не мог бы жениться на Руби?

Я посмотрел на нее глазами, полными недоумения, но увидел, что она шутит.

– Черт!

– Тоже жалеешь меня? Не надо!

Она посмотрела на меня долгим взглядом.

– Я обычная. Просто болею.

Я немного расслабился. Ведь постоянно думаешь о том, как бы не обидеть человека вопросом или словом. Я оберегал ее мысли. А оказалось, что она в этом не нуждается.

– Они возвращаются, – сказал я. Я встал, чтобы взять кресло самому. На прощание я поймал заинтересованный взгляд Лил. Дина же сидела и смотрела вдаль.

– Пока!

Она ничего не ответила. Я вкатил кресло в палату, переложил Патрис в постель, и присел рядом.

– Она тебе понравилась? – спросила Патрис.

– Да. Но я ей не понравился.

Дина

8

После нашего разговора с Джейком, я звоню Лил и прошу приехать. Лил соглашается, и в ожидании ее я брожу бесцельно по холлу. У окна замечаю Стеллу.

–Ты видела Джейка? – спрашиваю я.

Стелла не отвечает. Я заглядываю ей в лицо, тушь размазалась, видно было, что она плакала.

– Стелла! Все в порядке? – я пытаюсь быть вежливой. Я не могу просто отойти от нее, только потому что она мне не нравится.

– Джейк сказал мне, что он хочет сделать.

– Что? О чем ты?

– Ты думаешь почему он уходит с больницы? Чтобы лежать дома? Он хочет сбежать. Оставить все позади.

– Стоп, что? Он сказал мне, что его забирают родители. Стелла, ты что?

Она развернулась.

– Ну так иди, и сама спроси у него.

Я врываюсь в комнату Джейка, как торнадо. Он сбирает вещи и стыдливо опускает глаза.

– Почему ты не сказал мне? – я кричу и слезы катятся по щекам. То, что он собирается сделать, это самоубийство.

– Дина! Ты слишком правильная для всего этого.

– Ты сейчас смеешься надо мной? Джейк. Мы пробыли здесь двести сорок девять дней. Вместе. Каждый день.

Я подошла к сумке, которую он собирал.

– Я не пускаю тебя, Джейк. Не сегодня.

– Ты не понимаешь, Дина, – взорвался Джейк. – Я умираю. Все знают об этом. Только ты одна не хочешь этого принять. Даже мои родители смирились с этим. Почему ты, все время не можешь этого понять?

Он подошел ко мне и обнял.

– Я обещаю, что буду скучать по тебе. Но просто дай мне сделать это. Я не хочу умирать здесь. Я хочу умереть там, где я буду счастлив. Мой отец в курсе. Я рассказал ему, после того, как пришел от тебя. Я думаю, что мама простит меня. И ты тоже. Когда-нибудь.

Он заглядывает мне в глаза, и я вижу, что он тоже плачет. Мой самый лучший друг Джейк, который всегда терпел боль на каждых процедурах. Я обнимаю его еще крепче, как будто пытаюсь запомнить его запах, и его самого. Мне будет не хватать его. Определённо. Но я не могу быть эгоисткой. Если Джейк хочет сделать это, то вперед!

– Я люблю тебя! – шепчу я.

Он отдвигается от меня, и садится на кровать. Он кладет последнюю вещь в сумке и закрывает замок. Я прикусываю губу, чтоб вновь не расплакаться.

– Мне пора.

– Тебе жутко повезло, что Руби сдала смену.

При упоминании Руби в моих глазах вновь появляются слезы. Я понимаю, что Руби завтра будет вне себя от ярости.

– Сделай мне одолжение, ладно?

Я пожимаю плечами.

– Не говори ей, что ты знала.

– Окей.

Я выхожу из его платы первой. Стеллы в коридоре нет. И холл почти пуст. Джейк все верно рассчитал. Идеальное время для побега. Он высовывает голову.

– Джейк! Выходи! – мне становится смешно. Как будто мы снимаемся в кино про шпионов, и это мои пятые неудачные дубли.

Он выходит из палаты, минуя пост. Я все так же иду впереди, подавая знаки, что путь свободен. У лестницы он целует меня в лоб.

– Я позвоню тебе!

Я вижу, как он спускается. Я горда за него, что он на это решился. Но еще гнев заполняет каждую клетку моего тела, за то, что он бежит от болезни.

9

Звонит Лил. Она сообщает мне, что поднимается по лестнице. Я встречаю ее. Мы проходим ко мне в палату.

– Скучно ты живешь, подруга!

Лил, по-моему, единственный человек, который разговаривает со мной на равных. Даже папа иногда старается в разговоре со мной быть помягче. Как будто у меня нет головы или что-то в этом роде. Мне в такие минуты хочется кричать, что мы обычные люди. Просто вам повезло чуть больше, чем нам. Вот и все.

– Почему ты стояла у лестницы?

– Джейк сбежал, – я говорю это вслух, и в этот момент ощущаю приступ паники. Холодная волна пота накатывает, и я начинаю трястись.

– Эй!

Лил судорожно пытается нащупать кнопку вызова. Я хватаю ее за руку.

– Не надо. Иначе они меня положат под капельницу.

Она закатывает глаза, но убирает руку.

– Сейчас я буду в порядке.

Я сглатываю слюни и пытаюсь ровнее дышать.

– Пошли.

– Ты точно в порядке? Я не хочу быть ответственной за твою смерть.

Я гляжу на Лил, и мы смеемся. Это классно, когда у тебя есть подруга, которая может поднять тебе настроение, особенно когда ты на грани легкой депрессии.

– Лил! А твой парень понимает черный юмор?

– Мы с ним не шутим. Мы сразу занимаемся сексом.

Она подмигивает мне, и я снова смеюсь. Мы выходим на улицу. Лил поддерживает меня за руку, как немощную старушку. Я замечаю, что она машет кому-то рукой.

– Эй, – шепчу я. – Ты что притащила своего парня в больницу? Странные у тебя идеи для свидания!

Мы подходим с Лил поближе, и я вижу маленькую девочку на коляске и рядом с ней высокого парня. Я понимаю, что узнала его. Я видела его там, в больнице, когда он стоял на первом этаже со своими родителями. Мне становится немного грустно. Я узнаю в его взгляде взгляд своего отца. Папа всегда смотрит на меня так. Он все понимает, но не может это принять.

Лил начинает меня с ним знакомить, и меня это жутко бесит. Вся эта дурацкая ситуация со знакомствами. Она что реально думает, что если мне шестнадцать и я лежу в больнице, мне обязательно нужен парень? Чтобы помимо рака, я еще испытывала чувства влюблённости, ревности и прочей ерунды? Когда приветствия заканчивается, Лил увозит коляску с маленькой девочкой на прогулку. И я остаюсь наедине с грустным зеленоглазым незнакомцем. Краем глаза я вижу, как он рассматривает меня. Наверняка, ищет какие-нибудь подходящие слова для беседы. Наконец, он что-то произносит, и я поворачиваюсь к нему, чтобы рассмотреть его повнимательней. И тут я понимаю, что я точно знаю его еще со средней школы.

Майк Лорчер! Когда-то, очень давно, я была в него влюблена. Мы вместе ходили на баскетбол. Все девочки из команды были влюблены в Майка. Так же, как и я. Так же безнадёжно, как и я. В школе он был наподобие местной знаменитости. Назовите мне хоть одну девушку, которая не сходила с ума по зеленоглазому Майку! И какое удивительное совпадение, что Майк Лорчер сейчас сидит рядом со мной, и не знает, что сказать. Я убью тебя, Лил! Лил знала, что мне нравится Майк и притащила его в больницу. Но, с другой стороны, у него больна сестра. И чисто гипотетически, мы бы все равно с ним встретились. Ладно, Лил, пока живи!

У нас не клеится разговор. Видимо, Майк не читал энциклопедию про девушек, больных раком. Поэтому он по большей части молчит. А я чувствую себя странно. Потому что мне тоже неловко, также, как и ему. И мне хочется, чтобы побыстрее пришла Лил.

– Мне жаль, – говорю я, имея ввиду Патрис. Мне правда очень жаль, что болезнь не разделяет людей по возрастам. Болезнь – просто безжалостная сучка, которая съедает твою плоть. Ей плевать, кто ты. Богач, бедняк, взрослый, ребенок. Королева трупов. Вот что такое болезнь.

– Да. Мне тоже, – отвечает он и замолкает.

У меня падает настроение. И мне не хочется болтать с ним. Он все время пытается вывести разговор на любую подходящую тему. Но я отшучиваюсь или просто молчу. На тропинке показывается Лил, чему я очень рада. Прощай, Майк Лорчер и твои бесполезные разговоры.

Лил подходит и смотрит на меня недоуменно. Майк говорит «пока», но я и здесь сама мисс Храни-Молчание. Лил плюхается на скамейке, вытягивая свои длинные красивые ноги. Это ее слова. Не мои. Она всегда их говорит.

– Господь подарил мне длинные красивые ноги!

И вот сейчас. Я поворачиваюсь к ней и спрашиваю:

– Лил, ты в своем уме?

– А, что? Это Майк Лорчер. Когда-то ты на него западала не по-детски.

– Ты знаешь, Лил, это может звучать по-идиотски. Но, наверное, уже тогда рак поселился в моем организме. Иначе как объяснить эту перемену в нем? Из школьной звезды он превратился в потухающий костер. А ведь раньше он и минуты не мог помолчать. Даже смешно, что я была в него влюблена.

– Да ты что говоришь, Дина! У него сестра лежит в больнице. Его родители на грани развода. А каким он должен быть? Веселым клоуном, развлекающим вечно депрессивную Дину?

Мы посмотрели друг на друга. По взгляду Лил, я поняла, что она жалеет о своих словах. Но в этот момент меня понесло.

– Ну уж прости, что я больна! Прости, что ты тратишь на меня свое свободное время. Правда, мне очень жаль, что я для тебя такая великая обуза. Не нравятся мои депрессии? Знаешь, тебе недолго осталось терпеть меня. И мое вечно меняющееся настроение. Когда я умру, ты наконец заживешь полной жизнью. Пока!

Я встала и рванула в сторону больницы. Пока я неслась ко входу, я уже тогда осознавала, насколько сильно я ранила свою подругу. Она никогда меня не простит!

Майк

10

Я дохожу до здания школы. Я уже опоздал на полчаса. И поэтому сейчас я замедляю свой шаг, чтобы обдумать себе отговорку. В школе все знали, что произошло с моей сестрой. И я уже не так популярен, как прежде. Многие ребята, о которых я даже и не слышал, подходили ко мне и выражали искренние соболезнования. А что касается близких друзей, никто даже и не подумал сказать, что им жаль. Ирония судьбы! В трудные минуты понимаешь, что тех, кого ты считал друзьями, оказались просто прохожими людьми в твоей жизни. Один лишь Билл оставался рядом со мной. Мой верный друг. Билл был вовсе не подарком судьбы для окружающих. Хулиган, терроризующий школу своими выходками. Но он был моим лучшим другом и хорошим другом для меня.

– Эй, чувак!

Я оборачиваюсь и вижу Билла. Он стоит возле школьного стадиона.

– Хей!

Я поднимаю руку в знак приветствия.

– Чувак, ты все равно опоздал. Присоединяйся!

Я тяжело вздыхаю. Чертов Билл! Ни дня без проделки. Я зажмуриваю глаза и в моей голове проносится скорый поезд, состоящий из выговора директора и молчаливых упреков со стороны родителей. И с этими мыслями я плетусь к Биллу.

– Ненавижу тебя!

Билл хлопает меня по плечу.

– Забей! Эта же школа, чувак. Через несколько лет ты поступишь в колледж, потом устроишься на скучную работу. И, там, собирая скрепки для бумаг в своем сером скучном офисе, ты будешь вспоминать все ошибки своей молодости.

– Ладно.

С Биллом проще согласиться, чем отставить свои убеждения и уверять его, что будет потом. Вообще, в этом плане, я ему немного завидовал. Он жил здесь и сейчас. Проживал каждый свой день, как последний.

– Что ты придумал сегодня?

Билл поджал губы и лукаво посмотрел на меня.

– О, нет!

Я сразу узнал этот взгляд. Обычно он означает, что сейчас будет полный трэш.

– Пошли!

Мы подходим к трибунам, и я с ужасом понимаю, что задумал Билл. Вторым уроком будет проходить кастинг в группу поддержки для нового сезона. И Билл постарался испортить весь этот грандиозный момент. Глядя на скамейки, я произношу:

– Ты что не спал всю ночь?

– Да, – Билл расплывается в улыбке. – Как тебе?

– Жесть. Это. Просто. Жесть.

Он начинает ржать, и я понимаю, что какой бы отчаянный он не был, я всегда за него. Поэтому я просто подхожу к скамье и доделываю последние штрихи.

11

Через несколько часов мы сидим в кабинете у директора, дожидаясь приезда родителей. Мне уже не смешно. Я уже мысленно представлю лицо матери. А если еще и повезет, то и лицо отца. Ага, я везунчик. В окне я замечаю своих родителей. Они приехали вместе и настрой у них боевой. Директор, сидящий напротив нас, скрестил руки и грозно смотрит на Билла. Он ничего не говорит и просто смотрит. Это жутко выводит, потому что мы знаем, что представление начнется, когда все будут в сборе. Мои родители уже в приемной, и теперь мы ждем родителей Билла.

Я чувствую, как Билл напряжен. Я пихаю его локтем в бок, давая понять, что все будет норм. Ну я, по крайней мере, на это надеюсь. Он смотрит на меня и виновато улыбается. Я разделяю его улыбку, и мы начинаем дико ржать. Директор в шоке от нашего поведения. Вены на его лбу вздулись, а лицо покраснело. Он нависает над нами, встав из-за стола. Но у меня уже истерика. И мой хохот, наверное, слышат даже на стадионе.

Дверь открывается, и я поворачиваю голову. А, блин! Впереди идут мои родители, следом мать Билла. Я искренне ему сочувствую. Лучше бы приехал его отец. Мама Билла неуравновешенная женщина с тяжелой рукой. Я понимаю, почему Билл ведет себя так по отношению к миру. Я бы может и сам себя так вел, если бы моя мать оказывала на меня психологическое давление. А мама Билла в этом деле просто ас!