Экстремальные каникулы

– А того! – Димон уселся напротив Тонкого прямо на земле, Серега – тоже. – Здесь, Санечка, люди пропадают. Дикари, ага. Вечером приедет семейка, палатку поставит, костерчик разведет, понаставит складных столиков – видно, в общем, что приехали надолго. А утром, самое большое, через день – ни людей, ни палатки.

– Как?

– А вот так. Сто раз уже так было. Куда отсюда люди пропадают, можно только гадать, но как они отсюда уезжают, никто не видит.

Толстый у Сашки на коленях почесал ногой в затылке. Тонкий не разделял его недоумения:

– Так нормально, Дим: здесь же место заброшенное. Никто и не видит, как люди уезжают. Странно, что приезжающих видят…

– В том-то и прикол! – оборвал его Серега. – Это место отлично видно с деревенского пляжа. Ну и деревенский пляж отсюда – тоже. Вон, смотри! – Он показал куда-то на море. Внизу под горой пляж был пустынным, а чуть левее… Нет, сильно левее, нет, почти перпендикулярно лагерю, далеко-далеко был другой пляж. Тонкий разглядел фигурки людей-муравьев в разноцветных пятнах купальников и плавок.

– Во! – Серега проследил за его взглядом. – И оттуда прекрасно видно: стоит здесь палатка или нет. Если она, конечно, яркого цвета. Так что, кто приехал, кто уехал, в деревне знают, будь спок!

Тонкий только хмыкнул:

– Может, людям просто здесь не нравится! Приезжают, как мы, отдохнуть от народа, местечко выбирают соответствующее, чтобы никого вокруг, а потом, к утру, что-то их…

– Именно! – оборвал Димка. – Именно к утру! Гоминид приходит по ночам…

– Кто?

– Саблезубый гоминид.

– Ты че, маленький?!

Нет, поймите правильно: молодой, подающий надежды художник и детектив Александр Уткин тоже недавно получил паспорт. Вот буквально минувшей зимой ему как раз исполнилось четырнадцать. Но если человек на полном серьезе рассказывает про какого-то саблезубого гоминида, который приходит по ночам и хоронит дикарей в камнях, то ему, согласитесь, паспорт иметь еще рановато. Он на нем солдатиков нарисует зелеными фломастерами или того же гоминида саблезубого черным карандашом. И будет не документ, а черт-те что с детскими каракулями. Объясняй потом в милиции, что человек еще маленький, еще рисует каракули на документах, верит в Деда Мороза и саблезубых гоминидов…

Димка не обиделся. Димка сказал:

– Да. – И уточнил: – Да, я маленький, как и вся наша деревня. Большие те, кто приехал сюда отдыхать и не вернулся. Лежат их косточки, небось, где-нибудь в пещере, такие большие-пребольшие…

– Покажешь? – ехидно спросил Тонкий.

Димон молча развел руками: что, мол, с неверующего взять!

– Жаль парня, – поддакнул Серега.

Тонкий на такой дешевый развод покупаться не собирался:

– Я пока еще не услышал ни одного убедительного аргумента. Если есть гоминид – покажите. Не его, а хоть косточки, которые он оставляет. А так…

Димон только плечами пожал:

– Никто не верит, а все пропадают.

– Угу, – опять поддакнул Серега.

Нет, господа, так беседы не ведутся! Тонкий уже начал сердиться: сидят тут, понимаешь, пугают, чем пугают – не говорят…

– Что хоть за гоминид-то такой, откуда взялся, можете объяснить?

Байкеры переглянулись, и Сашка понял: объяснят. И на том спасибо!

– Есть такая легенда… – начал Димон.

– Она же – байка, – подхватил Серега.

– В этих пещерах, – Димон повел рукой, показывая окрестности, – живет саблезубый гоминид. Вроде снежного человека, только у нас тут снега мало бывает. И людей-то вроде не ест…

– Слава богу!

– Не перебивай. Но, как все дикие животные, он территориален. Территорию свою пасет, охраняет от чужих. И если здесь поселишься – добра не жди.

– Загрызет, – обнадежил Серега.

– Или так выгонит, – успокоил Димон. – В любом случае на этом месте вам не отдыхать, сто раз уж так было.

Тонкий чертил камушком на земле, переваривая информацию. Снежный человек, значит, местного розлива. Территорию он, видите ли, охраняет…

– Его кто-нибудь видел?

– Я – нет.

– И я – нет. А бабульки наши только его и обсуждают, всякий раз, когда опять пропадет какой-нибудь дикарь. Каждая утверждает, что видела, только описывают его все по-разному…

Тонкому стало жаль парней. Нет, правда: живут в деревне, телик и тот – не у всех есть. Скучно! Ленка, вон, через неделю взбесилась без компьютера, самой скоро гоминиды мерещиться начнут! А люди так живут всю жизнь, вот и развлекают себя, как могут. Хотя, с другой стороны, отсутствие телика – еще не повод пудрить мозги отдыхающим. Тонкий набрал воздуха и спросил:

– И вы в это верите?!

– Мы верим в то, что здесь пропадают люди, – оскорбился Димон. Видно было, что и в гоминида он верит, только признаться стесняется.

– В это трудно не верить, когда видишь собственными глазами: вечером человек приехал, а утром его и след простыл, – уточнил Серега.

– Так что мы тебя предупредили, – подытожил Димон и кивнул Сереге на мотоциклы: поехали, мол, чего с ним разговаривать!

Меньше всего Тонкому хотелось портить отношения с байкерами. Во-первых, он здесь больше никого не знает (несознательный Федька не в счет, с ним будет особый разговор), во-вторых, они как-никак предупредили его об опасности… «Нельзя быть свинтусом», – сказал себе Тонкий и попросил:

– Подождите! – Байкеры синхронно замерли, задрав ноги над седлами мотоциклов. – Если я правда его встречу, что делать-то? Наверняка ведь есть какой-то способ борьбы – и все такое…

– Пристрели, – посоветовал Димон. – Или убегай, если стрелять не из чего. Тварь дикая, с ней не договоришься. – Он оседлал мотоцикл, Серый тоже.

– Бывай, художник! – крикнул Димон. – И поищи себе местечко побезопаснее!

Глава II

Гость

Тонкий сидел и слушал рев уезжающего мотоцикла. Такие дела. А он-то надеялся отдохнуть хотя бы недельку без агрессивных животных, старушечьих странностей и прочих вещей, способных испортить жизнь. Для этого тетя Муза есть, Тонкому хватит. Кстати, где она ездит до сих пор?