Выбери свой мир

Я огляделась и поморщилась. Нет, все было чисто, светлый кафель сверкал повсюду, но это было не то, к чему я привыкла. Я поставила девочку на пол, двумя пальцами открыла ей дверь, но этого оказалось мало. Мне пришлось помочь снять колготки и трусики, потом держать ее, и снова все одевать. Потом я долго мыла свои руки, пока девочка стояла рядом и ныла, как болят у нее ножки.

– Чего они так долго? – спросил Ник у Дастина. Они уже стояли в коридоре, и ждали нас. – Папа, что с мамой, она сама на себя не похожа?

– Понимаешь сынок, – Дастин вздохнул. – Ты только сестренке не говори, хорошо?

Ник кивнул своей головой, И Дастин присел перед ним на корточки.

– Мы с мамой вчера очень поругались, очень, она до сих пор злиться на меня, и мало того, – он вздохнул и оглянулся на дверь, из которой должна была выйти я и Адель. – Мало того, мама хочет уйти.

– Как? Куда? – было видно, что мальчик был ошарашен и напуган этим известием. – Я не хочу! Папа!

– Я тоже не хочу сынок, – он взял его за руки, – поэтому мы должны постараться, чтобы наша мама, которую мы очень любим, не ушла от нас, а осталась и все будет как прежде.

– Я все для этого сделаю, – с жаром произнес Ник.

– Я тоже, – улыбнулся ему Дастин.

– А вот и мы! – громко сказала девочка, когда я, неся ее на руках, вышла из дамской комнаты. Ник тут же подбежал ко мне и взял меня за руку.

– А что на последнем этаже? – спросила я у него.

– Там тоже магазины и кинотеатр, – ответил мне мальчик. – Мама, я люблю тебя, очень люблю.

– Эээээ, – я была озадачена и в растерянности посмотрела на Дастина, – аааа я тоже тебя люблю, – я никак не могла вспомнить его имя, – сынок, – выкрутилась я.

– А меня! А меня! – тут же закричала девочка.

– И тебя тоже, – ответила я быстро, чтобы она не кричала так громко. – Ну что, пойдемте на последний этаж?

Я направилась к эскалатору, хотя все мое тело просило меня сесть! И больше не двигаться, так я устала! Но я упорно шла к своей цели, потому что хотела избавить себя от всего этого!

Да! Да! Да! Вот она эта дверь! Я увидела ее сразу же, как только мы поднялись! И служащий в специальной форме стоит у двери! Дернувшись в сторону этой двери, я поняла, что не могу идти. Это Дастин, который тоже увидел эту дверь, обнял меня за талию и крепко прижал к себе.

– Давайте купим что-нибудь маме! – сказал Ник и посмотрел на меня. – Мама! – он дернул меня за руку.

– А? Что? – я с растерянностью посмотрела на него. – Я, мне, мне нужно в туалет, – сказала я первое, что мне пришло на ум.

– Мы только что оттуда дорогая, – Дастин разворачивал меня в другую сторону от двери, – пойдем, купим тебе что-нибудь, и поедем домой, ты устала, может быть, выберем тебе платье, или ночную рубашку?

– Но я хочу в туалет, – упорствовала я, пытаясь поставить девочку на пол.

– Ты сказала, что потерпишь до дому, – сказала Адель, которой совсем не хотелось идти самой, и она цеплялась за мою шею.

– Это я тогда так думала! – говорила я и пыталась разжать ее руки. Адель громко заплакала, Ник тоже вдруг зашмыгал носом. Мне снова пришлось взять ее на руки, а одну руку подать мальчику, чтобы успокоить его. Я оглянулась на дверь, которая исчезала из моего вида, потому что Дастин уводил меня от нее, и увидела, как в нее заходит мужчина. Я тоже! Тоже хочу в эту дверь! Я снова дернулась в ее сторону, но дети и Дастин крепко держали меня, не отпуская на свободу, к которой я так рвалась.

– Что желаете, – заулыбалась нам продавщица, когда Дастин буквально затолкал меня в бутик с одеждой.

– Платье для мамы, самое красивое! – сказал Ник, широко улыбаясь.

– Самое красивое! – громко повторила за ним девочка и захлопала в ладоши.

Я не хочу платье! Мне ничего тут не нужно! Мне нужна дверь! Моя дверь! Я еле сдерживала себя, чтобы не разрыдаться, на глазах у всех! Слезы застилали мне глаза, потому что я понимала, что Дастин не даст мне подойти к ней.

– Милая, – тихо сказал он, – выбирай, дети устали и тоже ждут.

– Мне ничего не нужно, – прошептала я, потому что громко говорить я не могла.

– Тогда я выберу сам, – улыбнулся Дастин, повернулся к продавщице и о чем-то стал разговаривать с ней. Я же стояла в ступоре, мне вдруг стало все не важно. Одно я поняла, в эту дверь я сегодня не войду. И вообще не знаю, войду ли. Все остальное потеряло для меня смысл в этот день. Ни о чем больше не думая, я просто стояла и ждала, что будет дальше.

– Спасибо, – Дастин поблагодарил продавщицу, забрал покупки, которые он выбрал, и повел меня сначала к выходу из бутика, а потом к эскалатору, чтобы спуститься вниз. Я в последний раз оглянулась на дверь, а потом покорно пошла за Дастином. Молчала я и в машине. Дастин иногда поглядывал на меня, Ник, что-то спрашивал, но я не слышала его, настолько ушла в себя, в свои мысли и переживания.

Когда мы подъехали к дому, я отстегнулась, вышла из машины и не оглядываясь побрела к нему, и сколько бы Дастин не звал меня, даже не оглянулась. Мне сейчас было все равно, сдержит он свое обещание, или нет, я устала, все остальное было для меня не важно. Зайдя в дом, я поднялась на второй этаж, зашла в спальную комнату и села в кресло, обнимая себя руками.

– Мия, – чуть позже в комнату зашел Дастин. – Я понимаю, тебе сейчас плохо, но прошу тебя, возьми себя в руки, там Адель плачет, не хочет ложиться спать без мамы, пожалуйста.

Он стоял и смотрел на меня. Нужно было что-то делать. Девочка действительно была не виновата во всем происходящем. Поэтому я встала и, не глядя на Дастина, прошла в детскую комнату.

– Мамочка, – девочка тут же протянула ко мне свои руки, я подошла к ней и обняла ее, стала гладить по спине, успокаивая.

– Все будет хорошо, – шептала я, – я рядом, закрывай свои глазки, засыпай.

Я укачивала ее на руках, глядя перед собой, пока не почувствовала, что она уснула. Как можно осторожнее, я уложила ее в кровать, укрыла одеялом и положила рядом мягкую игрушку, чтобы она могла обнять ее.

– Мама, – услышала я, когда выходила из ее комнаты, и зашла в соседнюю. Это была комната мальчика, она немного отличалась от комнаты его сестры, он сидел на кровати, и тоже протягивал ко мне свои руки. Я подошла к нему и обняла, как до этого обнимала его сестру.

– Мама, – мальчик стал всхлипывать и вздрагивать всем телом. – Мамочка, не уходи от нас, я люблю тебя. Пообещай мне, – он отстранился от меня и поднял свое лицо. – Пообещай, что не уйдешь.

Он смотрел на меня с такой надеждой и любовью в глазах, а я не могла ничего ему сказать, потому что мои мысли как раз были противоположными! Я хотела уйти! Очень! Потому что это был не мой дом, и не мои дети! Это был не мой выбор!

Я подняла свою голову и увидела в дверях Дастина, который стоял и смотрел на меня. За что, за что он так со мной. Неужели это только все, чтобы наказать меня, за то, что не замечала и презирала его там, в своем мире?

– Мама, – мальчик, легонько тряхнул меня, и я перевела свой взгляд на него. – Пожалуйста, пообещай, – прошептал он.

– Я, я постараюсь, – ответила я ему, потому что пообещать не уходить я не могла. – Сейчас же я рядом, – я стала гладить его по голове, успокаивая его.

– Мама, я буду хорошим, буду хорошо учиться в школе и слушаться тебя, – он все еще цеплялся руками за мое платье, и хотя я видела, что глаза его закрываются, он боролся с собой, чтобы не уснуть, и сказать мне все, что он хотел сказать.

– Я верю тебе, верю, – успокаивала я его. – Ты хороший мальчик, самый лучший на свете. Закрывай глазки, – я гладила его по голове, и держала за руку, пока он не уснул, а потом осторожно встала, чтобы не разбудить, и вышла из его комнаты.

– Доволен? – сказала я, когда вышла в коридор к Дастину, который ждал меня. – Ты этого хотел? – я показала на двери в детские комнаты. – Чтобы я не могла уйти? А я все равно уйду, понятно? Уйду!

– Не уйдешь, – зло сказал Дастин, и больно схватил меня за руку, притягивая к себе, – я все сделаю для этого, и я уверен, ты полюбишь не только меня, но и наших детей, я в этом уверен, – почти прорычал он.

– Отпусти, – прошептала я, еле сдерживая себя, чтобы не разреветься при нем, – мне больно.

Он выпустил мою руку из своей, я зашла в спальную комнату, схватила ночную рубашку и прошла в ванную, чтобы переодеться. Да, я проиграла бой, но не войну! Я не сдамся и все равно уйду отсюда потому что, я начинала привязываться к ним, к этим детям, а этого я хотела меньше всего. Только не это, тогда я действительно не смогу уйти, мне придется смириться с этой жизнью, и навсегда забыть о той, счастливой, беззаботной, шикарной. И о Роне тоже. Рон, мой милый, родной мой. При мыслях о нем, по моему лицу потекли слезы. Какой же я была дурой, когда отталкивала тебя, если бы я могла повернуть время вспять. Я ведь думала, что у меня еще много времени, а оказалось, его у меня нет.

Вздыхая и плача, я переоделась в ночную рубашку, умылась, вышла из ванной комнаты, бросила свою одежду на кресло и легла в постель, отворачиваясь так, чтобы не видеть Дастина, лежащего на диване. Как я ненавидела его сейчас, потому что именно из-за него я здесь, должна бороться с собой и со своими чувствами, не прикипать душою к этим детям, которые так любили меня. Особенно мальчик, как он обнимал меня сегодня, как просил не уходить. Я вздыхала до тех пор, пока не заснула, и не видела, как Дастин тихо встал с дивана, подошел ко мне и долго смотрел на меня.