Непокорные небеса. Из цикла «Сказания Ардоса»

– Я постараюсь вернуться, сиэ.

Аарис сказал это с таким теплом, с такой нежностью, что Вахди Пламени не выдержала и, расплакавшись, кинулась на шею брату. Мысленно она прощалась с ним… и со своей жизнью. Ведь если Дракон умрёт, то все Вахди станут смертными и погибнут от ран.

– Мы совершили ошибку, и теперь ты за неё платишь. Это несправедливо, – сквозь слезы прошептала Вахди Пламени. – Мы должны все вместе нести это бремя, брат.

– Если у меня всё получится, – проговорил мужчина, – ты почувствуешь, как крепнет сила. Все почувствуют. Дымка подчинится, и мы сможем покончить с Илсир, претворив в жизнь задуманное.

– Только бы ты был прав… – с толикой неверия сказала Керем.

Дракон вырвался из крепких и опаляющих объятий сестры и, кинув прощальный взгляд на Аманкиля, который стоял, изо всех сил сдерживая слёзы. Распростёр руки. Синий туман, слабо сверкающий белыми молниями, окутал Дракона и стал увеличиваться в размерах. С оглушительным рёвом крылатый ящер вылетел из дымки и взмыл в небо.

Силы быстро утекали, как мелкий песок сквозь пальцы. Контроль терялся стремительно, в голове зашумело, а перед глазами всё помутнело. Но Вахди не желал сдаваться. Он силился разорвать узы, что держат его на цепи, как одомашненную ящерицу.

Память, копившаяся долгие отлики, пролетала перед глазами, показывая одно событие за другим. Смерть близко. Дымка перестаёт подчиняться. Наверняка Илсир видит попытки прорваться. Она любой ценой захочет поставить непокорную Стихию на колени, дабы продолжить пользоваться Силой Семи. Она сделает всё, что угодно. Воспоминания продолжали проплывать в обратном порядке. Они ускорялись, превращаясь в бесконечный поток, пока не осталось только одно… самое первое.

За немыслимое количество лет Иллахим превратился в безликую сущность, но дорогие сердцу, такие родные черты начинали угадываться в лице. Аарис не видел своего рождения, не знал, как именно появился на свет, но одиночество, заполнявшее душу, напомнило, что он не имел родных, только отца. Их двоих окружала бестелесная пустота и тьма, которая, боясь Света, обходила рассеянные по Вселенной осколки умершего мира.

Ощущение, рвущее душу на части, передалось и Создателю. Слеза потекла по щеке и упала в пустоту, заполнив её собой. И тут же явилась Вода.

Аарис вспоминал такие странные, но приятные ощущения внутри, когда впервые узрел сестру. Его сущность заколыхалась, едва не рассеялась, но немного сосредоточившись, удалось сохранить целостность. Появилось желание подступить поближе и рассмотреть, прикоснуться.

Первые чувства, эмоции, первые желания и потребности – всё это Аарис ощутил первым. И силу Иллахима, часть своего отца, он принял тоже первым. Он Первенец… Владелец дыхания Создателя. Дыхания, которое рвалось из груди, из души… изнутри.

Сердце пропустило удар, звон разорвавшихся пут резанул по слуху. Скорость стала выше, глаза наполнились ярким зелёным светом, синяя чешуя покрылась белыми молниями. Воздух наэлектризовался и посвежел, давая сил для новых взмахов и предстоящего Древнего Зова.

«Я Первенец Иллахима. Я его дыхание, его дух. Я – искра, от которой разгорается Свет. Я – Дракон… Никто не властен надо мной. Ибо я есть Начало».

Рёв Аариса заставил небеса содрогнуться, от чешуйчатого тела отделилось несколько ударных волн, разгоняя тёмный туман. Один взмах крыльев – и высота стала больше, холодные потоки только придавали силы, увеличивая разряды. На длинной шее появилось несколько синеватых колец. Дыхание копилось в груди, прорываясь наружу.

«Силу свирепую, мощь первозданную, бурю великую, бурю ардийскую – Бурю-Мать зову… – Аарис начал выстраивать в голове слова Древнего Зова. – Явись птицей сизою, стань зверю подобной, разрастись по небу и внемли приказам Первенца Иллахима. Наполнись моим дыханием, вбери в себя воды чистые, пламя яркое, впитай силу длани Его, неистовость и мудрость Его прими и обрушься на Зло смертельной волной. Явись же на мой ЗОВ!»

Дракон раскрыл пасть и выдохнул. Гул разнёсся по небу и следом вырвалось Дыхание Иллахима – пульсирующий столб белого пламени, плавящий воздух. Великая Буря повиновалась призыву, и из пустоты начала образовываться синяя облачная воронка. Пришло время стереть всё убогое с этой земли и посеять семена надежды.

Крик Феникса оповестил о прибытии помощи. Вахди Огня сияла так ярко, словно она сама была пламенем, состояла из него. Тяжёлые взмахи едва держали в небесах. Из-за горизонта, устало, словно из последних сил, разгоняя лучами нахлынувшую тьму, поднимался Илсаян. Керем чувствовала братские узы. Они полностью окрепли, стали независимыми. Безграничная сила вернулась.

Буря росла, наполняясь дыханием, непрерывно сверкали молнии. Свет небесного светила заполнял собой низкие клубящиеся тучи, а вскоре яркое пламя начало впитываться в синий туман. Когда Буря-мать разрослась по всему небосводу от края до края, то своей силой её наполнили остальные Вахди. Сметающие всё на своём пути воронки опускались на иссохшую мёртвую землю и поднимали целые пласты, взрывая поверхность электрическими разрядами.

Настало время битвы, настало время Света.

***

Илсир стояла на балконе дворца Вахтирай. Она магическим зрением наблюдала за тем, как изо всех сил Вахди пытаются сдержать тварей, созданных Симеоком. Женщина не помогала, она лишь надменно взирала на Стихий, отчаявшихся и ослабевших.

Саимы сосредоточились вокруг дворца и были готовы в любой момент отразить атаку, защитить свою госпожу. Их тысячи тысяч, и все, как один, распустили угрожающе алые крылья, в сильных руках держали оружие, острое и разящее.

Богиня оглядела довольным взглядом свою армию. Она улыбнулась. В голове мелькнула мысль о надёжной защите. Но неожиданно пол ушёл из-под ног, а в глазах потемнело. Ленты магии лопались, затрагивая душу.

Крик боли вырвался из груди, тело изогнулось, пытаясь воспротивиться пытке, что мучила беспрестанно. Илсир надеялась на свою силу, вверенную Стихиями, но не думала, что они смогут обойтись без неё.

Обман, которым она жила и который использовала, больно укусил своего владельца. Киамаль, убившая свою семью ради проверки собственного могущества и ставшая наречённой реинкарнацией Создателя, теперь осталась одна. Сила не исчезла, но пользоваться ею она теперь не могла.

Казалось, что надежда на былое величие и долгое правление угасла, но Судьба внесла коррективы, не позволив Великой реке течь спокойно…

Глава 9. Союзники

Действие. Любая манипуляция имеет последствия. Так было, есть и будет всегда. С начала времён, когда из ничего появилось нечто, каждое действие имело свой результат. Ничто не оставалось без внимания Великой Судьбы, её стражи вечно хранят баланс этой Вселенной. Ведь стоит раскачаться весам мироздания, как чаши тут же начнут выплёскивать драгоценные воды в никуда.

Илсир всегда желала власти. Быть всесильной для неё – значит, быть живой. Не мыслила Высшая своего существования без великой силы. Ради этого она убила собственную семью. Можно ли быть настолько алчной, настолько поражённой семенем ярости и растить в своей душе древо неистовства, чтобы отправить три невинные души отбывать положенные годы за Гранью, позволив им прожить отведённые годы? Можно, и Илсир это доказала. Она сделала всё, чтобы Вахди продолжали делиться энергией, заключённой в единстве и братстве, с убийцей.

Но всему приходит конец. Перемены грядут, ждём мы их или нет, они настанут, как день или ночь, рассвет или полдень, зима или лето. Время, отмерянное для алчной Киамаль, подходило к концу. Лишённая силы и доступа к знаниям, униженная и поверженная, она это понимала, как никто другой.

Нити магии сохли и начинали сыпаться, словно песок сквозь тонкие пальцы. Утекала и жизнь. Вечность, что была уготована Хранительнице Семи, сокращалась стремительно. Ощущение трансформации было явным и бесповоротным. Илсир превращалась в смертную.

Беспомощность липкими руками обнимала душу Падшей и сжимала, не оставляя времени на раздумья, она давила всё сильнее, заставляя падать ниц и преклоняться перед скользким, словно червь, гонцом смерти.

Многие саимы переметнулись. Переворот затронул и их. Крылатым арди, всем до единого – молодым и бывалым – пришлось делать выбор: встать на сторону правды и пойти по дороге борьбы за право Света существовать, или же оставаться там, где они есть, исполняя приказ не двигаться с места, охранять Илсир Наречённую и отдать за неё жизнь, если возникнет такая необходимость.

Души многих арди прошли испытание этим выбором. Ошибки – не то, что нужно в минуты отчаяния. Решение должно идти от сердца и разума одновременно, иначе можно ступить на опасную дорожку, которая, извиваясь в тумане будущего, приведёт путника к пропасти. Не все выдержали эту пытку. Некоторые, не в силах смириться с судьбой, кончали жизнь самоубийством, позорно сдавшись на волю костлявой сборщицы кровавой дани. Оно и понятно – слабый духом умирает дважды: первый раз, ступив в капкан неверного решения, второй раз – раздавленный собственным бессилием и отчаянием от осознания безысходности.

Но Киамаль, даже оставшись с меньшим войском, которое едва сдерживало нападки Мрака у развороченных ворот дворца, не желала сдаваться так легко. Её воля посильнее, чем у многих. Она так долго шла к этому, что не могла позволить всему исчезнуть по щелчку пальцев. Решение вступить в борьбу было осознанным и оттого трудным: предстояло сражаться плечом к плечу с Вахди и народом. Презренная обоими, Илсир всё же набралась смелости и вышла из дворца.

Кругом мрачная серость и запах смерти. Кровавый туман уже не рассеивался. Он стоял призрачной стеной, окружая замок Семи дымчатым кольцом. На горизонте, в рассветных сумерках вспыхнула яркая искра. Полночная Дейри – так называли иногда Керем в образе Феникса – тянула за собой светило, лениво протягивающее лучи к меняющему краски небосводу. Раз за разом, используя все свои силы, Вахни Огня поднимала Илсаян из-за горизонта. Это хоть и ненадолго, но помогало. Нежить отступала, давая возможность передохнуть, перегруппироваться и подготовиться к новой атаке кровожадных тварей.

«Симеок слабеет, – заключила Высшая, глядя, как окрашивается в бирюзовый цвет небо, смывая с себя мрачные краски ночи. – Он уже не в силах повелевать этим миром как прежде».

Используя остатки магии когда-то подаренной Стихиями, Илсир обратилась крылатым оллори. Она решила извлечь выгоду из ситуации, какой бы ужасной она не была, и помочь совладать с Тёмным колдуном.

Родные небеса! Воздух не так свеж, как прежде, а потоки не так легки, кругом летают в поисках наживы твари, ужаснее которых нет и не было на свете. Но это близкое и милое сердцу небо, простор, дом, у которого нет стен и нет края.

«Керем, услышь меня!» – взмолилась Хранительница Семи, сосредоточившись на приближающейся огненной птице.

В ответ тишина. Только ветер шумит в прикрытых плотными перьями ушных раковинах. Либо Вахди не услышала зова, либо просто не желает отвечать на него.

«Ну же, Сердце Иллахима, сияющее пламенной любовью Отца своего и дарящее её всем, кто попросит! Откликнись на мою мольбу! Прошу!» – снова обратилась оллори к фениксу.

«Чего тебе нужно, кхэррэ?!» – Ответ был таким громким, что Высшая едва не потеряла равновесие и не рухнула на землю.

«Я могу помочь! У меня ещё осталась магия, я могу заставить Илсаян сиять целый день, как и полагается ему. Времени спланировать убийство Симеока у нас будет больше, нужно попытаться! Раздели со мной это бремя!» – предложила Илсир.

«С какой стати мне верить тебе, кхэррэ?!» – оскорбительным тоном спросила Керем, продолжая тянуть невидимую упряжь.