Прощай!

– Короче, пацаны, хватит трепаться. Мне пришлось соврать шефу, сказать, что мы уложили обоих. Если он узнает, что один ушел, нам всем хана. Так что сейчас немного покатаемся по улицам. Сегодня не найдем – завтра будем искать. И так до тех пор, пока не найдем. Чем быстрее найдем – тем для нас же лучше.

С этими словами он направился к своей машине, открыл дверцу и устроился за рулем. Порылся небрежно в дисках, взял один и вставил в автомагнитолу, прибавил звук. Пацаны следили за его уверенными действиями с некоторым страхом: снова идти убивать не хотелось. Да и по городу мотаться тоже было в лом. Но другого выхода не оставалось.

– Ладно, пацаны, поехали, время не ждет, – наконец, сказал Чума и пошел к машине. За ним потянулись дубли.

Юрец понял, что победил. Они слушались его! Он мог делать что угодно, и они ничего не посмеют сказать против, потому что повязаны кровью. У него есть своя бригада. Значит, первый шаг сделан.

Уже несколько часов Павел бродил по улицам. Прятаться не было смысла. В случае опасности всегда можно успеть нырнуть в какую-нибудь подворотню. Сумерки сгущались над этим проклятым городом, полным лишайных котов и вонючих свалок. Заурчало в желудке, и Павел вспомнил, что с утра ничего не ел. Пару улиц назад ему попался круглосуточный киоск, но возвращаться не хотелось. Слишком уж у него сейчас подозрительный вид. Настучат крыше, и не ровен час – если вдруг окажется, что этой крышей является сегодняшний квартет козлов, пытавшихся его замочить, – его песенка будет спета и никто не узнает, где могилка его: они ведь полные отморозки и беспредельщики. Отстреляться нереально: одна пушка против четырех и с ограниченным запасом патронов, малознакомая местность, усталость – и как следствие, нетвердая рука при стрельбе. Да и неизвестно, сколько у них еще людей, каковы связи. И как назло ни одного знакомого человечка в этой чертовой дыре! Нельзя нигде засветиться – ни в больнице, ни в гостинице, ни на почте – тут уже никакой пистолет не поможет. Мобильник сдох еще днем: вчера забыл его зарядить, дубина. Сам теперь виноват. В целом – картина маслом, полный абзац.

Павел и сам не заметил, как оказался в парке. Сев на скамейку возле неработающего фонтана, он с наслаждением вытянул ноги и только теперь осознал, как он устал.

Надо было что-то делать. Денег надолго не хватит, да и не слишком-то улыбается лазить по подъездам и помойкам, скрываясь от каких-то недоделанных ублюдков в ожидании приезда своих (в том, что искать их начнут обязательно, Павел не сомневался ни секунды). А вся эта бадяга может затянуться надолго. Нужно где-то переждать, но где?

Вокруг не было ни души. Павел радовался только тому, что сейчас лето, иначе ситуация усложнилась бы в разы. Ночь еще можно пересидеть здесь, в парке, но дальше?

Спать не хотелось: сказывалось напряжение всего сегодняшнего дня. От малейшего шороха возникало инстинктивное желание спрятаться в ближайших кустах. Днем, скорее всего, так и придется сделать. Не по-геройски, конечно, как-то, даже просто не по-мvжски, но жизнь дороже.

«А ведь на фирме еще ничего не знают», – вдруг подумал Павел. И перспективы Федора еще под большим сомнением. Жив ли он? Павел кусать локти себе был готов, что бросил его на растерзание этим недоноскам. Но так требовала ситуация. Чертовы инстинкты! Надо было глотки перегрызть паре этих сопляков, остальные бы сами рассосались! Но здравый смысл подсказывал ему, что все было правильно: и Федора бы не спас иначе, и сам бы рядом лег. А что от мертвого толку? И все-таки, почему с Федором вместе послали именно его? Этот вопрос не давал Павлу покоя до утра. Но ответить на него сам себе он так и не смог.

воскресенье, 4 августа,

тот же город

Утро выдалось ясное и радостное. В такое утро людям обычно хочется петь, смеяться, любить. А Павлу хотелось жрать. Именно жрать, а не есть или кушать. Он терпел, сколько мог, то есть почти до обеда, но в итоге пришлось плюнуть на осторожность (хотя в последние дни как раз такое наплевательское отношение до добра и не доводило) и пойти на поиски какого-нибудь киоска или магазина.

Метрах в пятидесяти от выхода из парка располагалась одна из таких торговых точек. Рядом стояли пластиковые столики и стульчики, пока еще пустующие. Павел купил пару сосисок в тесте, пиццу (совсем горячую – надо же!), пару гамбургеров, бутылку пива и уселся за крайний столик.

Но наслаждаться долго не пришлось. Кажется, Фортуна за что-то обиделась на Павла и отвернулась от него. А когда такое случается, мало не покажется никому. Павел в полной мере ощутил это, завидев впереди белую «десятку» с тем же номером и с теми же «гаишниками», которые вчера остановили их с Федором. В том, что это те же самые козлы, сомневаться не приходилось: он узнал того, кто был за рулем. Именно с ним у него состоялась дуэль на пистолетах. Машина быстро приближалась. Кажется, они тоже заметили Павла. Времени на раздумья уже не оставалось. Забыв о еде, Павел вскочил, тремя прыжками оказался у парковой изгороди (благо, она была невысока), перемахнул через нее и побежал по дорожке. Повернув на боковую аллею, он огляделся. Вдали показалась девушка. Павел юркнул в ближайшие кусты и затаился. Она могла его заметить и по незнанию выдать. Другого выхода не было.

Было жарко, даже душно, и Наташка просто изнемогала в своей рубашке и мини-юбке. Охотнее всего она сейчас оказалась бы на пляже или в ванне. А вместо этого она вынуждена была мотаться по городу и, главное, из-за чего? Любимая подруга Светка умоляла прийти по вопросу жизни или смерти. И, как настоящий друг или последняя дура (этого она для себя еще не решила), Наташка пришла к ней, чтобы узнать, что Светуся ушла гулять со своим парнем, не дождавшись гостью. Где же после этого справедливость на свете? Лучше бы осталась дома, тем более после вчерашнего. О-о, это «вчерашнее» было круто подсвечено добрым десятком коктейлей на голодный желудок и оглушительными ритмами клубной аккустики. Тусня с цветом городской молодежи по случаю приезда какой-то там группы отзывалась теперь забиванием гвоздей прямо в мозг при каждом шаге. И зачем она позволила себя уговорить на такое развлекалово?

Наташка вяло махнула рукой, отвечая этим на свои же мысли. Нет, она уже даже не в силах злиться и ворчать на подругу, настолько ей было дурно.

А что вчера? Лешка, вроде, лез целоваться и, похоже, его планы этим не ограничивались, потому что рука его постоянно искала что-то под ее кофточкой. Но Наташка быстро его отшила, плетя что-то о своих принципах и вредности. Потом плохо спала ночью, ворочалась и думала, что не сломалась бы, если бы поцеловалась с ним пару раз. В конце концов, заниматься с ним сексом ее никто не заставлял.

Наташка свернула на боковую аллею парка и вдруг остановилась. Ей показалось, что из соседних кустов кто-то смотрит на нее. Ощущение было настолько сильным, что девушка обернулась и прислушалась, пристально вглядываясь в листву. Странно – никаких шорохов и всего подобного. Конечно же, показалось, решила Наташка и собралась уже идти дальше, как чья-то рука зажала ей рот, и в самое ухо ей ворвался еле слышный шепот:

– Тихо!

Замерев на месте и выпучив глаза, Наташка кивнула. Неизвecтный, видимо, оценивая обстановку вокруг, не предпринимал пока никаких дальнейших действий. А Наташка молила мысленно Бога спасти ее от этого ненормального.

Как назло аллея была пуста в этот обеденный час. Люди прятались от жары по окрестным кафешкам, да и вряд ли кто-нибудь кинулся бы спасать ее, вздумай Наташка позвать на помощь прохожих.

Между тем нападавший оттащил девушку в кусты, усадил на траву, приложил палец к губам в знак молчания, а сам присел рядом на корточки и прислушался.

Наташка воспользовалась этим, чтобы рассмотреть его получше. Ему было на вид около тридцати или чуть больше. Высок, хорошо сложен, привлекателен. Несмотря на столь необычный способ знакомства, этот парень ей сразу понравился. Было в нем что-то такое располагающее к себе с первого взгляда. И эти внимательные черные глаза, вроде бы, не казались 6езумными, мутными или злыми, как должно быть у маньяков по представлениям Наташки. Но даже не это поразило ее. У парня были исцарапаны все руки и лицо, рассечены бровь и губа, а одежда кое-где испачкана чем-то коричневым и даже кое-где изодрана. Интуиция подсказывала Наташке, что он с кем-то дрался, а коричневые пятна явно смахивали на высохшую кровь. Поскольку больше никакого насилия к ней не применялось, она осмелела и уже открыла рот, чтобы спросить, что ему от нее, собственно говоря, надо, но парень снова сделал знак молчать.

Буквально через пару секунд в конце аллеи, откуда она только что пришла, послышался топот, потом крики: «Да где же он? Куда он мог деться? Только что здесь был!». Бежали несколько человек, скорее всего, двое-трое. Наташке не было видно дорожки, и о численности преследователей она могла только догадываться.

Она вдруг поняла, что не устоит перед соблазном вскрикнутъ и позвать на помощь, и видела глаза парня, внимательно следящие за изменениями в ее лице. Наташка зажала себе рот ладонью и сидела так, пока топот не стих вдали.

Парень улыбнулся вымученной, но благодарной улыбкой и прислонился спиной к стволу дуба, под которым они сидели.

– Спасибо, – сказал он.

– Не за что, – пожала плечами Наташка.

– Я, наверное, должен объяснить, что происходит, – предположил парень.

– Хотелось бы, – пожелала Наташка. Она уже давно забыла про свое жестокое похмелье, заинтригованная происходящим.

– Ты не очень многое поймешь, да я и сам не все еще понял, – он взъерошил свои темные волосы ладонью, помолчал, собираясь с мыслями. – Мне нужна помощь. Вот пока и все.

– Помощь?! – удивилась Наташка.

– Да. Я никогда раньше не был в этом городе. Никого и ничего здесь не знаю. Кроме того, мне нужно связаться со своими. Да и просто выспаться. Я уже вторые сутки без сна.

– А-а … Есть, конечно, тоже хочешь? – поинтересовалась Наташка, чувствуя разочарование. Ореол романтического героя быстро сменялся запахом помойки.

– Не понял? – удивился парень.

– Так вот, учти на будущее: бомжей я на дух не переношу! – Наташка встала, отряхнулась, от досады резко хлопая себя по ляжкам, и собралась идти.

– При чем здесь бомжи?! – парень, поднявшись вслед за ней, осторожно тронул ее за плечо, чтобы задержать. – Ты не поняла. Я работаю в одной фирме, но это не здесь, а совсем в другом городе. Я пока еще мало что знаю, но, похоже, у нас крупные проблемы. Мне нужно сообщить об этом моему начальству, но меня ищут.

– Кто? – обалдела Наташка. Дело становилось все интереснее и интереснее. Она уже не простила бы себе, если бы не узнала все до конца.

– Те, кто не хочет, чтобы моя фирма об этом узнала, – пояснил парень. Сорвав травинку, он куснул ее задумчиво и стал следить за движением листьев на деревьях. Это могло бы показаться даже романтичным в других обстоятельствах, но не сейчас.

– Крутой переплет, – сказала Наташка, чтобы хоть что-то сказать. Ее терзали сомнения. С одной стороны, ей не улыбалось влезать в сомнительную историю с вполне ощутимо опасными перспективами. Этому парню хотелось жить, но ведь и ей тоже. С другой стороны, любопытство и врожденное чувство сострадания ближнему подкреплялись очевидной симпатией к этому новоявленному Бонду. Чтобы дать себе время подумать и опомниться, она задала очевидно тупой вопрос: – А почему именно я?

– Счастливая случайность, если хочешь, – ее новый знакомец, видимо, решил не акцентироваться на ее умственных способностях и ответил то, что она хотела слышать. Для усиления эффекта пожал плечами и, наконец, посмотрел на нее. Затем вынул травинку, уже почти доеденную, и бросил ее на землю. Он, кажется, не особо надеялся ее разжалобить, весь его вид говорил «Нет – так нет, поищем другие варианты». Просто так сложилось, что именно Наташка встретилась у него на пути, и он использовал шанс.

– Ага, – понимающе хмыкнула Наташка. Упускать возможность разнообразить наскучивший быт не хотелось. Опять же почему бы и не помочь симпатичному ей человеку? Решение пришло сразу же. – Как тебя хотя бы зовут?

– Павел.

– Ладно, договорились, – Наташка не могла отделаться от мысли, что она ему верит. Хотя не привыкла доверять людям с первых минут знакомства. И если бы ей сказали день назад, что она вот так запросто может пустить к себе в дом незнакомого человека, она не поверила бы. По какой-то даже ей самой непонятной причине она была уверена, что этот парень не сделает ей ничего плохого: не ограбит, не изнасилует, не убьет, а если так, то человеку надо помочь. Не торчать же ему на улице, пока его не найдут эти слоны с пистолетами, которые совсем недавно гнались за ним и уже чуть не поймали. И Наташка сказала:

– Идем!

Запыхавшись, Чума остановился и огляделся. Их противник опять скрылся. Везучий черт! Чума даже невольно стал проникаться уважением к нему. Куда он делся, было не очень понятно, но, по крайней мере, он в городе. Вчера вечером Чума толкнул кое-кому из пацанов слух, что этот парень должен бабки крутым и надо его найти, а за информацию о нем заплатят десять баксов. Уже сегодня утром Косой позвонил ему и сказал, что объект в парке. По крайней мере, был там десять минут назад. И Чума, бросив Юльку досыпать у себя на диване, помчался к Юрцу, по дороге звякнув Семе и Теме. Уже через полчаса они неслись к городскому парку. Парень, которого они искали, все еще был там, сидел нагло возле входа в парк и спокойно ел и пил, будто не знал, что за ним охота. Но пока Чума с близнецами выскакивали из машины, этот чудик смотался преспокойненько куда-то вглубь парка. Ищи его теперь, среди этих лабиринтов. Захочешь – не найдешь. Чума, конечно, побегал еще немного по дорожкам на всякий случай, но все равно без толку. Хотя, честно говоря, ему меньше всего на свете хотелось сейчас нарваться на этого Рэмбо. Стреляет он, наверняка, получше Чумы и бегает тоже. А про приемчики его вообще лучше помолчать: еще после вчерашнего живот болит. Может, где-нибудь в горячих точках повоевал или в спецназе служил? Впрочем, какая разница? Он все равно не обиделся. Юлька – вот кто обидится без базара, когда проснется и увидит, что Чума смотался, даже не попрощавшись. И это после ночи, когда он еле слез обратно с седьмого неба. Тем более, что у него теперь есть деньги на свадьбу. Ладно, надо будет ей купить что-нибудь. Шмотку там какую или цветов. Может, простит.

Бросив бесполезные уже поиски, Чума зашагал обратно к машине. Через пару дорожек он встретил Сему и Тему: те тоже никого не нашли и, похоже, тоже не очень-то расстраивались по этому поводу. Зато Юрец просто рассвирипел, когда понял, что чужак опять вырвался. Он пять минут костерил Чуму и близнецов на чем свет стоит, но из всего этого потока 6рани приятели поняли только одно: Юрец боится. Правда, неизвестно, этого товарища из Энска или кого-то еще. И почему-то Чуме от этой новости стало намного спокойнее.

Войдя в Наташкину квартиру, Павел осмотрелся. Квартира была однокомнатная, уютная, чистенькая. Мебель, правда, еще советских времен, но в хорошем состоянии. Балкон, кладовка. Здесь вполне можно было жить. И жить неплохо. Особенно, если вспомнить скамейку в парке и вонючие подворотни, по которым Павлу довелось лазить в последние сутки. Эта квартирка была просто раем по сравнению с ними.

– Проходи-проходи, – пригласила Наташка и полезла в холодильник за пивом, оставшимся приветом от вчерашней вечеринки на опохмелку (хоть чего-нибудь холодненького выпить).