Отмеченная

Елена привычно улыбчива и явно настроена полюбоваться моим оборотом. Егор как всегда выглядит по-деловому, но что-то в нем изменилось. Чуть более расслабленно выглядит? Доволен чем-то? Ай, да какая мне разница!

В волчицу я обращаюсь с большущим удовольствием. Как и обычно, перетекаю из человеческой формы в звериную, потягиваю задние лапки, потом, отклячив зад, передние, встряхиваюсь всем телом и с довольным видом сажусь перед Еленой.

Сестра Егора аккуратно прощупывает места моих заживших ран и делает вывод:

– Полностью восстановилась. Отлично.

– Я же говорила, – вновь вернув себе человеческий облик, говорю ей. – Буду в форме.

– Ну еще бы, – хмыкает волчица, но про истинную пару больше не заикается.

– А можно мне пробежаться? – внезапно спрашиваю у Егора, до этого задумчиво смотрящего на все наши с Еленой действия. – Я не привыкла сидеть в четырех стенах круглые сутки. Тем более, что у вас тут такие замечательные места.

– Можешь пойти со мной, – предлагает волк. – Мне как раз нужно побывать в одном месте тут неподалеку.

– Замечательно! – приободряюсь. – Я только быстро переоденусь!

***

Прогулка нам с волчицей очень нравится. Погода стоит довольно прохладная, но в волчьей шкурке это только плюс. Серые тучи клубятся высоко и не обещают осыпаться снегом, но его и так полно в лесу, по которому мы бежим с Егором.

Волк особо не спешит. Не знаю, делает ли он это, заботясь обо мне, или просто так же, как и я, наслаждается прогулкой. В любом случае меня все устраивает. И особенно приятно, что бета прекратил смотреть на меня с прищуром и, вот, даже взял с собой, показывая территорию.

К моменту, когда мы добираемся до нужного места, у меня язык уже на плече. Поэтому первое, что я делаю, когда Егор останавливается, так это усаживаю свой мохнатый зад прямо на снег и дышу-дышу-дышу. Чую, что бета специально сначала особо не торопился, а потом задал такой темп, чтобы измотать меня к концу пути. Я едва поспевала за ним всю дорогу.

– И… фух… что мы здесь забыли? – интересуюсь у волка, вернув себе человеческий облик.

– Обследуем, – он беззаботно пожимает плечами.

– Живописненько, – вздыхаю, разглядывая одноэтажный бревенчатый дом. По виду в нем давно никто не жил. Краска на фасадах облупилась, шиферная крыша почернела и вся в сколах. Одна сторона дома заметно просела, так что я б не решилась зайти даже на крылечко с покосившейся дверью. Тем удивительней увидеть, что на окнах до сих пор висят занавески, и даже цветочный горшок стоит на подоконнике.

– Такое ощущение, что дом покинули раз и навсегда, – озвучиваю свою мысль.

– Так и было, – засунув руки в карманы джинсов, Егор встает рядом со мной и так же рассматривает чье-то логово.

– И? – вопросительно смотрю на бету. – Что случилось?

– А ты не помнишь? – серьезно смотрит на меня Егор.

– Помню, что?

– Историю северной стаи, – отвечает он, но мне кажется, что бета спрашивает меня совсем о другом.

– Слышала вкратце, – признаюсь ему. – Владислав стал альфой после убийства своего отца. Альфе пришлось пройти какой-то жуткий ритуал с кровавыми жертвоприношениями, чтобы обрести безграничную силу, которая устрашает всех и вся. За счет этого он и утвердился на месте вожака. А год назад, насколько я знаю, Влад наконец-то смог отомстить за смерть своего родителя.

– Луна, кто же распускает подобные слухи? – вздыхает Егор.

– Что? Я неправильно что-то рассказала?

– Правильно… в той или иной мере, – волк начинает медленно двигаться вокруг дома, а я послушным хвостиком следую за ним, желая узнать настоящую историю.

– В ту ночь, когда убили отца Влада, было много жертв. Альфа возвращался домой вместе со своим бетой. Они попали в засаду, из которой никто не выбрался живым. Но ненасытному Вячеславу было мало устранить верхушку стаи. Он приказал уничтожить также и их семьи.

– Об этом мало кто говорит. Обычно вскользь, без уточнений.

– Об этом больно говорить, Агнес.

Вздрагиваю от своего настоящего имени, которое впервые произнесено на северной земле с момента моего обнаружения.

– И? – подталкиваю бету. – Какое отношение этот дом имеет к этой истории?

– Это логово бывшего беты. Сюда заходили всего лишь раз, после трагедии. Когда искали хоть кого-то выжившего.

– Нашли?

– Нет. Никого.

– А где…

– В ту ночь семья беты поехала в гости к семье альфы. Мать Владислава, младший брат и сестра, жена беты с единственным сыном и двумя дочерьми… Их сожгли заживо в логове альфы. Представляешь?

У меня на глаза наворачиваются слезы, а дышать становится трудно. Смотрю на участок и дом уже по-другому. Здесь могла бы жить большая семья. Оставшаяся от забора часть, была бы выкрашена в яркие цвета, были бы разбиты клумбы перед входом, желтоватый свет из окон лился бы на снег около входа.

– Агнес, лови!

Подпрыгиваю на месте от неожиданности. Звонкий голосок был таким явным в моем сознании. Будто живым…

– Все в порядке? – серьезно спрашивает Егор.

– Да, – чуть нервно киваю ему. – Да, я в порядке.

Мы как раз обходим дом так, что в просвете между деревьями виднеются крыши поселения. Логово располагается чуть выше по склону, чем сам населенный пункт, но ниже, чем логово Владислава. Видимо, так и было задумано изначально, это какая-то иерархическая пирамида, где только вожак имеет право селиться на самом высоком месте.

– Мама, мама! Папа приехал!

Я уже не вздрагиваю от звуков чужих голосов. Перед глазами все преображается. Кажется, что я моргнула, и оказалась в другой реальности. Реальности, где дом выглядит как новенький, где, вместо снега кругом зеленая трава, а к дому подъезжает автомобиль. Из него выходит высокий крепкий мужчина и расплывается в улыбке, замечая бегущую к нему девочку лет десяти. У малышки распущены волосы, и можно заметить, что их кончики светлей, чем корни. Девочка чмокает подхватившего ее на руки отца и хохочет, когда он кружится вместе с ней.

– А вот и наша хмурая Агнес, – произносит волк, отпуская… мою сестру. – Иди ко мне, кукушенок.

И я срываюсь с места, со счастливым визгом падая в раскрытые объятья папы…

– Агнес.

– Что? Прости я… – прижимаю руку к шее, чувствуя, как бешено колотится сердце в груди.

– Ты побледнела. Все в порядке?

– Да. Да. Все хорошо, – киваю волку. – Так что мы здесь делаем?