Ловушка разума

– Да, – жалобно отвечаю я.

– Наверное, стоит оставить вас здесь на пару денечков. Я верно понимаю, что вам это просто необходимо?

– Было бы неплохо, – бодрее произношу я, встречаясь с насмешливым взглядом мужчины. Кстати говоря, довольно симпатичного.

– А дальше что делать будете?

– Бежать? – с надеждой поглядываю на своего будущего сообщника. Док присаживается в кресло и с пару минут о чем–то размышляет. Потом он подается вперед, ставя локти на колени, и тихо произносит:

– Тут полно охраны. Об этом ты думала?

– А разве ты не сможешь меня… ну, провести незаметно? – шепчу я, легко переходя на «ты» с доктором. Все–таки он ненамного и старше меня. На вид ему не больше тридцати.

– Я говорю не об охране больницы, а о твоей персональной.

– Что?! – шиплю я, осознав, что я недооценила маниакальность Рейгана. – И сколько их тут? Где они? Я ни разу их не видела.

Док подхватывает бумаги и резко встает.

– Не стоило так напрягаться! – грозно произносит он, повысив голос. – Я предупреждал вас, что это ни к чему хорошему не приведет. Теперь я вынужден оставить вас здесь еще на пару дней.

Я недоуменно смотрю на него, но через мгновение дверь в палату открывается, и я вижу ту самую охрану. Два высоченных парня с телами тяжелоатлетов. Непроизвольно я сглатываю.

– Все в порядке? – интересуется один из охранников, по—видимому, все же у меня. Я киваю не в силах вымолвить и слово. Дверь закрывается, но перед этим я замечаю, какой жуткий взгляд был кинут в сторону врача. Тот не теряется. Как только мы остаемся одни, он склоняется ко мне.

– Отдыхай. Я подумаю, как тебе помочь.

– Спасибо, – улыбаюсь мужчине и сразу же становится легче, светлее и теплее. Хоть кто–то тут нормальный помимо меня!

***

Память удивительная штука. Когда ты жаждешь забыть что–то, пусть и приятное, именно она раз за разом напоминает о прошедших событиях, вынуждая, заставляя вспоминать, просматривать заново… грустить об ушедшем времени. Об этом я размышляю следующим утром после пробуждения.

Всю ночь мне снился Рейган. Всю. Долбаную. Ночь. Сказать, что я была расстроена, ничего не сказать. Я была зла, взволнованна и раздавлена. Воспоминания, объятья, поцелуи, ласковые слова, и куча прочих абсолютно ненужных мне деталей всплыла этой ночью.

Рей кружит меня на руках среди осенней листвы. Мой смех до икоты, когда я пытаюсь скрыться от мужа, плутая между деревьями. Вот Рей ловит и приподнимает меня над землей, обхватив мои ноги. Его руки обжигают даже через ткань юбки, а я завороженно смотрю в стальные глаза и склоняюсь к мягким горячим губам… Не могу оторваться.

И стоило бы теперь испытывать омерзение, вспоминая все эти пропитанные враньем минуты, но увы. Я была счастлива тогда. Не этого ли он добивался? Чтобы, даже когда правда раскрылась, я оказалась в раздрае. С одной стороны, желая вырваться из ненавистного заточения, а с другой, помня, как мне было хорошо в клетке. Не это ли повод ненавидеть мужа в разы сильнее?

Мстить. Хотелось до одури мстить и упиваться чужой болью. Ведь я могу. Это я для него истинная пара. Значит, любое слово, действие поперек будет резать его на части. Я хотела видеть в его глазах боль и отчаянье. Я хотела растоптать его сердце и душу.

– Боги, за что? – выдыхаю, осознавая, что мысли мои принимают опасное направление. Ведь если не отпустит сам, то я скачусь до убийства. «Нет—нет. Не скачусь. Да и кто мне позволит…» – Сбегу. Обязательно сбегу.

Я благодарна доку, что он появляется именно в эту минуту. В руках пакет, в глазах чертенята.

– Принес тебе одежду на выписку, – сообщает он мне. Я уже хочу было открыть рот, чтобы возмутиться. Ведь он обещал еще два дня подержать меня здесь и помочь сбежать! Но мужчина оглядывается на дверь и, наклонившись ко мне, быстро произносит: – Между одеждой лежит форма медсестры. Обычно обход делается в начале четвертого. К этому времени будь готова. Девушку я предупрежу. Выйдешь из палаты, сдашь бланк и отправишься на стоянку. Темно—синий седан будет ждать тебя. С территории тебя выпустят без проблем. Поедешь в сторону города. В километрах пятнадцати отсюда есть придорожный отель. Там я буду ждать тебя. Все поняла?

– Да, – киваю и ловлю дока за рукав. – Спасибо.

– Пока еще рано. Сегодня я больше не приду. Сошлюсь на личные дела. Так что не выдай себя.

– Хорошо.

Смотрю на дверь, за которой скрылся док еще добрый пять минут назад. Мне не верится, что уже скоро я буду на свободе. И совершенно не хочется думать, что будет, если меня поймают.

***

Машина несется по шоссе в предрассветных сумерках, а я поверить не могу в происходящее.

– Получилось, – шепчу я. – Получилось. Получилось!

К лицу приклеилась улыбка, и даже дышится легче и свободней. Даже страх вождения машины, возникший после аварии, отошел на задний план. Еще чуть. Еще совсем немного, и я скроюсь от кошмара под именем «Рейган». Да, это не избавит меня от статуса замужней женщины, не снимет с меня клейма истинной пары для вампира, но, может, этот тиран спустя какое–то время осознает, что я не вернусь. По доброй воле уж точно, а шантажировать меня чем–то или кем–то ему не удастся.

Энтузиазм мой убавляется, когда я подъезжаю к отелю. Дока здесь нет. Я сжимаю пальчиками руль и стараюсь не нервничать. Возможно, я приехала раньше, чем он планировал.

– Думай—думай…

Я выхожу из машины, ставлю ее на сигнализацию и отхожу за угол здания. Если что–то пошло не так, то хотя бы отсюда у меня будет шанс дать стрекоча в лес, который начинается в нескольких метрах от дороги.

– Ну где же ты? – притоптывая на месте, от пробирающей прохладцы утра, я жду уже минут десять. Не мог же док кинуть меня? А если обнаружили пропажу? Тогда с минуты на минуты стоит ожидать появления охраны или, не дай Боже, самого Рея. И что–то мне подсказывает, глаза его будут полыхать адским пламенем. И убежать не могу. Белая униформа медсестры слишком выделяется. Черт! Нужно было попросить дока оставить в машине нормальную одежду…

Размышления мои отвлекает шум приближающейся машины, а точнее двух джипов. Их я узнаю сразу же и тут же забываю, что униформа белая, а бегать в юбке не совсем удобно.

Я уже несусь в сторону леса, когда хлопают двери машин, когда топот ног за спиной вторит стуку моего сердца. Осознание, что далеко мне не убежать приходит сразу же, но сдаваться я не планирую. И даже когда меня хватают, начинаю верещать, надеясь, что мой крик привлечет внимание, а там уж я придумаю историю, где огромные дядьки пытают бедную меня. Но рот мне затыкают быстро. Кто–то получает по ноге, кого–то я успеваю поцарапать. Поэтому на заднее сиденье джипа меня запихивают, предварительно связав.

– Звони, – коротко кивает один из охранников водителю. Тот бросает в мою сторону мимолетный взгляд и хмыкает. А я понимаю, кого сейчас разбудят эти громилы. Нет, не моего муженька. Отнюдь. Разбудят они монстра, с которым я скоро окажусь один на один.

– Не надо, – шепчу я, с мольбой глядя на мужчин. – Пожалуйста, не надо. Давайте забудем об этом недоразумении, – боясь не успеть, продолжаю: – Я заплачу. Мы сейчас вернемся и сделаем вид, что этим утром ничего не произошло.

Но водитель даже не слушает, продолжая набирать телефонный номер.

– Нет! – вскрикиваю я и бью по переднему сиденью ногами. Тут же с соседнего кресла подрывается второй бугай. Я верещу и отбиваюсь, пока меня пытаются успокоить. И в итоге дослушиваю я разговор мужа и водителя с заткнутым ртом.

– Понял, – коротко бросает мужчина и отключается.

– Ну что? – интересуется у него сосед. Прежде чем ответить, водитель зыркает на притихшую и впитывающую каждое его слово меня.

– Едем обратно. Босс будет через полчаса.

Мое сердце уходит в пятки, и я впервые даю волю слезам.

***

К приезду Рейгана меня успевают проводить в палату, дать выпить каких–то горьких лекарств и оставить одну, дабы подумала над совершенным поступком и приняла участь свою смиренно. Нервозность и ночь без сна плохо отразились на мне. Голова кружится, болит нещадно, но я даже и не думаю позволить себе отдых. Док выбил для меня два дополнительных дня. Сегодня последний, а если обследование покажет, что я не в лучшем состоянии, то я задержусь в этих стенах еще немного. Лучше, чем возвращаться со злым мужем… домой. Я кривлюсь от этой мысли. Обидно, но дома теперь у меня нет. В случае с родителями его у меня отобрали, а в случае с Реем… пусть идет к черту.

Он входит в палату спокойно. Я не поднимаю головы выше его колен, отмечая, что ботинки у него всегда начищены. Долбаный пижон. Комната сразу сужается для меня и давит повисшим молчанием и темной аурой, исходящей от совершенно незнакомого мне мужчины. Пусть и прожила я с ним целый год…

– Ты еще не собралась? – его голос звучит абсолютно ровно. Ни тени раздражения, ни капельки тепла.