Небо в призраках

"А сдаться разве выход?" – поинтересовался тихий голосок. Не выход. Габи это знала.

Еще раз окинув взглядом деревья вокруг, с решимостью двинулась вперед, обдумывая, как пережить грядущий день. Через немного потянуло промозглой сыростью. Где–то поблизости была река. Габи положилась на чутье вампира и стала пробираться сквозь высохшие заросли высокой травы. Река встретила ее антрацитовой чернотой. В мерцающем свете звезд она воистину выглядела устрашающей. Габи присела на берегу и, зачерпнув дрожащими руками ледяную воду, умыла лицо.

"Река отобьет запах, – подумала Габи, не отрывая взгляда от воды. – Но спрятаться где–то все–таки надо"

Время утекало как вода в реке, и понять, сколько осталось часов до рассвета, она не могла. Габриелла решила держаться берега, хотя ледяная прохлада воды пробирала до костей.

Прошла совсем немного, когда на глаза попалось раскидистое дерево, склонившееся к воде. Корни черными змеями прорезали крутой берег, пытаясь ухватиться за землю. Мощные переплетенные стебли лианы, ластились к мощным корням и свисали до самой воды. Но Габи благодаря своему новому зрению отметила другое – под корнями дерева было достаточно места, чтобы спрятаться. Стоило немного разгрести землю и постараться чем–то прикрыть голые ветви. Она взобралась на крутой склон берега и облегченно выдохнула, увидев высокую ель. Попытка не пытка.

Казалось, что все происходит не с ней. Только недавно она с девчатами из поселения укрывала под зиму посаженные растения, а теперь она вампир, который пытается спрятаться от солнца. Это как насмешка судьбы. Габриелла кинула огромные лапы ели на землю около корней дерева и тяжело вздохнула. Еще немного надо продержаться, а днем она постарается отдохнуть. И тут она заметила, как стало бледнеть затянутое облаками небо. Времени было в обрез. Габи схватила раскидистые лапы и принялась хаотично привязывать их к лианам. Время шло на считанные минуты. Еще одна лапа слева и здесь стоит прикрыть прогал. Еще и еще, пока не использовала все. Забралась под корни и оценила свой просчет – места было не так много, как показалось вначале. Паника сжимала в тиски. Копать. Единственный выход. И Габи принялась ковырять пальцами промерзшую землю, сдирая в кровь ногти. Не замечая боли, молилась, чтобы успеть. Сдерживала слезы до последнего, пока не поняла, что сможет спрятаться.

До конца не верила, что смогла. Успела. Кожа неприятно зудела и пощипывала. Свет был, но рассеянный. Облака на небе, словно благословение богов, защищали ее от осеннего солнца. А только пару дней назад с наслаждением встречала рассветные лучи. Сколько пройдет времени, когда она сможет почувствовать тепло солнца снова?

Габи откинулась на спину и замерла. В голове гудело. Все звуки мира с рассветом усилились в сто крат. Это сводило с ума. Она глубоко вздохнула и постаралась отгородиться. Пока у нее есть время, надо обдумать, что делать дальше, куда идти. Столько вопросов кружило в голове! Главный из них–зачем? Зачем он сделал это с ней? Просто так? Решил поиграть, вдруг выживет? Но зачем тогда бросил в яму? Подумал, что мертва? А если обнаружится, что ее там нет? Что тогда? Отправит своих воинов в погоню? Габи невольно вспомнила Рича… Сможет ли она скрыться от него?

Мысли душили. Разум туманился. Силы покидали ее. Если заснет сейчас, то кто знает, проснется ли следующей ночью? Но если хочет выжить нужно хотя бы поспать. Габриелла подобралась, кутая ноги в юбке и прислонилась щекой к земляной стене. Она только немного вздремнет. Река, казавшаяся безмолвной в ночной тиши, будто бы проснулась утром, как и все живое. Ее монотонные переливы вводили в приятное одеяло сна. Все померкло.

***

Очнулась резко. Первое чувство – голод. Сильный, поглощающий, болезненный голод. Живот сводило. Во рту пересохло. За ветками было темно. Значит, ночь уже взяла на себя бразды правления. Габи с трудом размяла затекшее тело. Как и думала – холод не являлся чем–то страшным для вампира. Но от чего–нибудь теплого, согревающего не отказалась бы. В насмешку разум подбросил ей видение высокого, крепкого вампира, которого вчера она приложила о землю.

Вода из реки чуть отрезвила своей прохладой. Габриелла сквозь нахлынувшую апатию тела и духа, пыталась собраться с мыслями. Если пойдет дальше, то нет уверенности, что найдет место, чтобы укрыться следующей ночью. Сидеть же здесь представлялось ей сомнительным спасением. Рано или поздно ей потребуется пища. Желудок при этих мыслях дал о себе знать очередным болезненным спазмом. Есть хотелось не меньше, чем испить свежей крови. Была не была.

Габи запрыгнула наверх и продолжила путь вдоль отвесного берега реки. Из рассказов родителей помнила, что пустошь несколько раз пересекает река, а значит, идя вдоль берега, рано или поздно она все равно попадет туда.

Чем дальше вглубь, тем чаще встречались колючие ели. Земля была усеяна опалой листвой и хвоей, которая постоянно впивалась в ступни. Поначалу это раздражало Габи, но потом она привыкла. Боль лучше всего напоминала, что она все–таки жива.

Поначалу не придала значения тому, что чаще стала спотыкаться. И только когда оказалась плашмя на земле поняла, что выдохлась. Не было сил подняться и двигаться дальше. Лежала, уткнувшись в опалую листву и вдыхала запахи леса. Притупленные, ускользающие. Звук исчез. Мир таял, а потом резко перевернулся с ног на голову. Только и смогла понять, что лежит на спине, а небо ей заслоняет безликий темный силуэт.

Глава 7

Моргнула раз, другой, пытаясь сфокусировать зрение. Силуэт приблизился к ней и потянулся к ее шее. Габриелла хотела оттолкнуть, не позволить до себя дотронуться, но все, что могла, это не впадать в панику. Тем временем пальцы с огрубевшей потрескавшейся кожей приподняли ее кулон. Во внезапной вспышке света Габи смогла рассмотреть лицо и замерла от неожиданности. Отец? Она не знала, не слышала, произнесла ли эти слова вслух. Взгляд колючих цепких глаз обратился к ней. По его лицу промелькнула тень раздражения. До того это было больно, что у Габи даже сердце кольнуло…

Отец приподнялся, его губы шевелились, когда он разговаривал с кем–то, кого Габи не могла рассмотреть за пламенем факела.

Ну вот, она нашла их. Но ей не рады, не так ли?

– Убей, – прошептала она, не зная, слышат ли ее. Отец резко повернул к ней голову и под его жестким взглядом Габриелле захотелось сжаться в клубочек. Он молча изучал ее лицо, а она не смела отвести от него глаз. Он изменился. В плечах отец стал еще шире, чем она его помнила ранее. Обветренное лицо избороздили морщины. Взгляд стал холодным и сосредоточенным.

Все это время они выживали, приспосабливались, боролись. А она просто хочет уйти, сбежать. Недостойная дочь. Не оправдавшая надежды реальность.

Внезапно на нее обрушился шквал звуков, запахов. Сильнее всего был равномерный стук, который отодвинул на задний план все остальное. Биение сердца. Голубая жилка на шее отца. Запах его кожи, древесный с кислинкой мужского аромата, и его крови… притягательной, упоительной.

– Не смей!

Габриелла метнулась с земли и врезалась в дерево, соскребая ногтями кору словно масло. Она сходит с ума. Аромат крови затмевает разум. Если она сейчас не уйдет, то убьет кого–нибудь. Она не может! Нет!

– Габриелла, – тихий голос отца обволакивал теплотой.

– Прости, – всхлипнула она. – Она сводит с ума. Я не могу… Уходите. Быстрей… Я не могу этому противиться. Я не могу…

– Можешь!

Габи спустилась к подножию дерева, все еще обхватывая его руками. Знала, если разожмет, то все пропало. Рядом упали железные кандалы.

– Одевай, – прозвучало с тоской. Габи повернула голову, но понять, что выражало лицо отца, не могла – слезы затуманили глаза. Габриелла осторожно потянула на себя металлические оковы. Трясущимися пальцами закрепила их на одном запястье.

– Повернись, – приказал отец. – Руки за спину.

Габриелла послушно выполнила то ли приказ, то просьбу. Так неоднозначно звучали слова родного человека. Звякнула цепь и шершавые пальцы проворно заковали ее в кандалы.

– Все будет хорошо, девочка моя, – прошептал отец и отстранился, не дожидаясь ее ответа.

Габи не знала, что ей делать дальше. Так и стояла, замерев и пытаясь осмыслить слова отца. На ее плечи легла теплая накидка. Габи подняла голову и встретилась со взглядом красивых озорных глаз.

– Привет, сестренка, –  произнес Рафаэль, улыбаясь.

– Раф…

– Ага. Не ожидала? Я рад снова тебя видеть.

Габриелла всхлипнула и спрятала лицо на груди брата. Пока она плакала, он гладил ее по волосам и нашептывал слова утешения. Он совершенно не боялся ее. Для Габи это было важней всего. Он – ее половинка. Рядом с ним она чувствовала себя уверенней и спокойней. Ее брат. Как же она по нему соскучилась!

– Какой была плаксой, такой и осталась, – притворно пожурил ее Раф. Они оба знали, что Габриелла никогда не плакала и стойко выносила все тяготы, которые выпадали на ее долю. Его слова вызвали улыбку. Она отстранилась и шмыгнула носом.

– Можно… можно мне воды, – тихо попросила Габриелла.

– Конечно, – тепло улыбнулся ей Раф, доставая флягу. Он помог ей напиться, а потом, посерьезнев, достал небольшой пузырек. – Тебе бы еще вот этого глотнуть.

– Что это? – подозрительно присматриваясь к зелью, поинтересовалась Габи.

– Ведьмовское снотворное, – пряча глаза, ответил брат. Габриелла осознала, что несмотря на всю его доброжелательность, ей не доверяют. Но как бы поступила она, окажись рядом монстр, в любой момент мечтающий впиться тебе в горло.

– Отрава?

– Нет! – возмутился Раф, резко вскинув голову. – Ты что несешь, малая? Даже не смей думать такое!

– А что мне думать? – огрызнулась Габи.  "Точь–в–точь, как в детстве", – промелькнуло в мыслях. – Я чудовище, если ты не заметил. Даже Первый от меня избавился.

– Вот поэтому и должна принять это. Ведьмы специально намешали. Связь от этого слабеет. Он найти тебя не сможет. Да и ты поспишь немного… Нам легче будет тебя в лагерь доставить, – Раф снова улыбнулся. – А то вдруг я покажусь тебе очень вкусным.

– Дурень, – вздохнула Габи. – Каким был таким и остался.

***

Властитель уже который час сидел в своем кабинете и, не отрываясь, смотрел на пламя в камине. Поначалу его настроение было на высоте – девчонка пережила ночь. Не этого ли он от нее хотел? Днем даже он чувствовал, какой дискомфорт солнечные лучи причиняли новообращенной. И он делил это чувство с ней пополам. А как иначе?

Все шло по плану пока в один момент он внезапно не перестал ее чувствовать. Абсолютно. Только что была, растерянная, и в миг нет ее. Ни боли, ни чего–то еще. Что она сделала? Убила себя? Могла ли? Или потеряла сознание? Но даже это не могло лишить его связи с ней. Ведь днем прекрасно чувствовал ее. Что произошло? Он каждую минуту пытался снова и снова найти ниточку, связывающую их, но тщетно. Это изматывало.