Кидхоум

Квартира была темной, практически без освещения. Впереди длинный черный коридор, в конце которого было одинокое маленькое окошко. Мальчик осторожно зашагал вперед, оглядываясь по сторонам. Помещение выглядело так, будто в нем никто не живет. Он подумал:

– «Почему все серое? Даже люди бесцветные».

Черные железные двери смотрели друг на друга. Позади них не было слышно ни единого звука. Рука мальчика потянулась к ручке левой двери, он медленно опустил её, потянув на себя. Та с жалостливым скрипом поддалась. Тусклый свет горел в конце комнаты. Мальчик пошел к нему, в надежде найти хоть одного из первых родителей, чтобы задать единственный вопрос:

– «Куда мне идти?».

Это была комната мужчины, тот сидел на пластиковом маленьком табурете, около такого же крохотного стола, на котором горел одинокий светильник, состоящий из скрученной проволоки и лампочки.

Из-за спины мужчины не было видно, чем он занят, создавалось ощущение что тот случайно уснул в неудобном положении.

Мальчик подошел ближе и тихо окликнул его:

– Извините.

Мужчина медленно повернулся, посмотрел на него сверху вниз и холодным тоном сказал:

– Что ты делаешь в моей зоне?

Малыш растерялся от такого вопроса и запинаясь поспешил ответить:

– Я… Я не знаю, к-куда мне идти.

Мужчина закатил глаза, встал и пошел, мальчик засеменил следом. Они дошли до конца коридора, там была маленькая дверь, которая подходила по росту малышу. Будь он на несколько сантиметров выше – не смог бы в нее зайти не пригнувшись.

– Здесь твоя комната. Настоятельно советую не заходить к нам. И прекрати наконец разговаривать. – сказал мужчина и ушел в свою комнату, громко захлопнув дверь.

– «Почему он так со мной поступает? Я ведь не плохой, а самый обычный мальчик.» – думал он.

Дверь с легкостью открылась, он зашел в свою комнату и пытался найти хоть какой-то захудалый источник света.

– «Нет, слишком темно» – подумал он.

Поэтому малыш открыл дверь, чтобы немного света из окна попало в его комнату. Глаза быстро привыкли к темноте, и он смог рассмотреть помещение, в котором ему придется жить два года.

Жилище оказалось слишком аскетичным. Небольшой матрас, маленький стол и еще меньше размером стул рядом. Мальчик достал все свои вещи и аккуратной стопкой сложил около своеобразной «кровати», сам тоже разделся и лег, накрывшись свитером.

Он долго вертелся в кроватке, сон не шел из-за переживаний, хотя уже глубокая ночь и в КидХоум его бы лишили ужина из-за несоблюдения режима.

– «Тут хотя бы нет этой скрипучей пластинки, которую включали каждую ночь и злых смотрящих.»

Мальчик закрыл глаза и начал считать листья дерева в мыслях, чтобы быстрее уснуть. Он думал:

– «Почему я не листочек? Оторвало бы меня ветром и унесло в далекие края. Может там лучше, на другой части планеты?».

Глава 2. Исследовательский центр

Раздался сигнал, похожий на звук трения острого гвоздя о стекло. Мальчик еле разлепил свои глаза и увидел первых родителей, стоящих в ногах его своеобразной «кровати». Они были явно чем-то недовольны, но он не мог понять, в чем провинился в этот раз.

Мальчик встал и под надзором строгих глаз, начал одеваться. Он не успел провести утреннюю гигиену, которую было принято делать в КидХоум, но малыш просто не знал, где находится санузел, а спросить у первых родителей – боялся.

У женщины лопнуло терпение и та громко, нервозным тоном сказала:

– Мы из-за тебя опаздываем в планах на целых десять минут. Я не буду платить штраф за тебя.

Мужчина задумчиво потер усы и добавил:

– Ты уже самостоятельная единица нашего общества, пора бы брать за себя ответственность и не напрягать нас следующие два года.

Родители синхронно развернулись и вышли, мальчик последовал за ними. Они сели в машину и поехали.

– «Неужели родители не разговаривают друг с другом? Над ними же не стоит смотрящий, как в КидХоум, который запрещал детям разговаривать друг с другом. Они даже не сказали куда мы поедем и к чему нужно быть готовым.»

Малыш думал, что будет по-другому и он станет счастливее с родителями, одиночество пройдет, его будут любить. Ему не хватало самых простых объятий. Мальчику хотелось прижаться к любимым людям и почувствовать себя в безопасности.

Они приехали к серому прямоугольному зданию, с вывеской «Исследовательский центр», молча дошли до пропускной. Санитарка проверила на вирусы, опрыскала стерилизатором и пропустила вперед.

Первые родители остановились около кабинета, где уже собралась приличная очередь. Детей уводили в другой коридор, медсестра схватила за руку мальчика и поставила в очередь.

Если бы кто-то чужой зашел в это место, то подумал бы, что тут никого нет. При огромном потоке людей в помещении все равно стояла тишина. Даже звуки шагов и шуршания одежды утопали в холодном здании исследовательского центра.

Гнетущая обстановка заставляла нервничать, мальчик поправлял ворот футболки, который словно змея облепила его шею. Было душно, горячий воздух вибрировал, искажая пространство вокруг, как в пустыне под палящим солнцем. Капли пота стекали со лба мальчика на его щеки и спускались ниже по шее.

Он рассматривал девочку, которая стояла перед ним, маленькая с побритой головой, как и все дети. Девочка кидала короткие взгляды в ответ, не решаясь заговорить.

Мальчик решил начать разговор первым, сказав шепотом ближе к её уху:

– Тебе сколько лет?

Девочка нерешительно повернулась на три четверти и так же тихо ответила:

– Мне шесть, а тебе?

– Тоже.

– Ты знаешь, почему мы тут?

Малыш резко покачал головой и с досадой ответил:

– Первые родители ничего не говорят мне.

– Мои тоже. Всегда молчат.

– У тебя они тоже биологи?

Она задумалась, подняв кристально голубые глаза к потолку и ответила с сомнением:

– Вроде математики. Они только вначале мне сказали, что родители будут манятся каждые два года и что-то про математику. Больше ничего не знаю.