Пешка королевы

– Зачем там столько места?

За трибунами судящихся сторон находилось нечто похожее на арену с щитом из заклинаний, который закрывал ее, как купол. Кресла зрителей располагались полукругом над ним на безопасном расстоянии, как трибуны.

Криденс оглянулся и ответил:

– Для ритуальных поединков. Если расследование заходит в тупик, судья объявляет дуэль. Выживший побеждает.

– И часто?..

– Часто.

Обсудить это мы не успели, так как на меня набросился Сэв – он первый вышел из портала как раз у моей стойки. Я подумал, у меня галлюцинации. Он же должен был быть на занятии!

– Элвин, демоны тебя забери, я же говорил: отдай мне его!

Тут же появилась Адель. Она оттолкнула Сэва, быстро обняла меня и тут же отстранилась.

– Сэв, помолчи. Элвин, мы можем помочь?

– И что же ты сделаешь, Шэнь? – фыркнул Криденс. – Твой Дом…

Я не слушал. Я ошеломленно смотрел на всю мою группу, на Нила, бледного и испуганного, будто это его судили, а не меня, на альвов (Хэва точно притащили сюда силой), – даже Наила была здесь. Она выглядела расстроенной.

– Мастер Рэми не смог прийти, – сказал Фэй, беря меня за руку. Я почувствовал легкий укол магии и мгновенный прилив сил – он колдовал. – Привязан к академии. Элвин, как ты себя чувствуешь?

Я улыбнулся, хотел было ответить, но тут прозвучал колокол, объявляя конец перерыва, и я вынужден был замолчать.

Мне думается сейчас, что не будь тогда моих одногруппников среди зрителей, не чувствуй я их поддержки («Эл, не будь глупым, я кучу денег поставил на то, что мы в этом месяце выиграем!» – кричал, не унимаясь, Сэв, когда его тащили на балкон), наверняка все сложилось бы иначе. Я бы сдался. Я бы сделал так, как сказал Криденс. Я бы никогда этого себе не простил, но сделал.

Второй акт этой пьесы, именуемой здесь королевским судом, был ничем не лучше первого и закончился трагически.

– Ученик Элвин, согласен ли ты передать подчиненного тебе мага Криденса Виета лорду дома Виета? – до сих пор помню, как мне показалось, будто по залу прокатилось эхо от этих слов. И мои руки покрылись коркой льда.

Нет, конечно, не эхо и не лед. На балконах среди зрителей было довольно шумно, и никакого льда быть не могло, потому что в Нуклии тепло. Не жарко, как в Арлиссе, но уютно тепло. Я впервые оказался в этом мире, но слишком волновался, чтобы как следует осмотреться.

Я спрятал руки за спину и сжал кулаки. А потом выдохнул, сам не веря тому, что говорю:

– Нет.

Вот тогда настала тишина. Тоже не сразу, но настала.

Судья смотрел на меня, и его взгляд выражал удивление.

– Ученик Элвин, ты уверен? Может быть, ты недостаточно хорошо понимаешь нуклийский?

И улыбнулся. Мне хотелось разбить эту мерзкую улыбку, и я поскорее отвернулся. Кто знает мою магию – вдруг получится?

– Понимаю. Да. Полностью. Я отказываюсь передать…

– Элвин, не надо! – воскликнул Криденс, и в его голосе впервые прозвучало что-то кроме высокомерной насмешки.

– … передать Криденса лорду Виета, – я повысил голос.

Лорд Виета улыбнулся мне – ласково, почти нежно. Вот уж кому происходящее было по душе.

– И ты согласен отстаивать свое право владеть им в ритуальном поединке? – продолжил судья.

Я закрыл глаза. Криденс схватил меня за плечи – до этого он с отсутствующим взглядом сидел в кресле позади – и зашептал. Не помню, что. Я думал только, могу ли я сейчас умереть? Да, могу. Мне было очень страшно.

Но я знал, что если скажу «нет», то не избавлюсь от этой вины никогда. Она будет на меня давить так же, как давят воспоминания о годах работы спутником. Два года назад я спасал сестру. Сейчас я очень хотел спасти наконец себя. Но не мог.

– Я не дам тебе умереть, – сказал я Криденсу, отбрасывая его руки.

– Да он же убьет нас обоих! Сначала тебя, потом меня! Чего ты добьешься?!

«Чистой совести», – думал я. – Ты не понимаешь, как это важно».

Это действительно было настолько важно, что стоило мне решиться, как я тут же почувствовал облегчение.

Я посмотрел на судью и твердо сказал:

– Да, согласен.

Вердикт утонул в смехе лорда Виета.

– А ты, оказывается, спесив, щенок, – тихо заметил он, пока по ритуалу мы кланялись друг другу, прежде чем разойтись. Мои колени были ватными, руки тряслись, и я тщетно пытался это скрыть. – Криденс этого о тебе не говорил. Ты же знаешь, что он следил за тобой?

– Ты мерзавец, – мой голос дрожал. Я очень боялся, но мне хотелось сказать это ему в лицо. И именно «ты», без «лорд». Без всякого уважения.

Он усмехнулся.

– Я победитель, щенок. Это разные вещи.

Он ударил сразу после поклона – ему не хотелось убивать меня быстро. Хотелось помучить, и это было как с Шериадой во время нашего с ней знакомства. Очень похоже.

Эти мгновения – мне говорили потом, минут пять, не больше – я почти не запомнил. Подвеска на этот раз осталась холодной, выставить щит я просто не успел. Сплошной туман боли – я мог только кричать, а моя магия молчала. Я снова был беспомощен, и отчаяние пополам с болью словно съедали меня. Так холодно, так тихо было вокруг.

Взрыв золота я принял за галлюцинацию, и когда упал на пол – тоже холодный, буквально ледяной – то не сразу осознал, что происходит.

Аромат фиалки не давал мне дышать.

– Да, Виета, я смотрю, ты совсем отчаялся, – раздался прямо надо мной музыкальный, нежный голос.

С трудом разлепив ресницы, я посмотрел наверх. За зыбкой тканью золотого щита, раскинутого надо мной, стояла Шериада и сладко улыбалась.

– Ты не смеешь вмешиваться, – бросил ей лорд Виета. – Это ритуальный поединок. Даже ты не смеешь.

Тишина сделалась мертвой, и я даже усомнился, правда ли это или у меня бред от болевого шока?

Зрители замерли. У трона теперь стояли принц Лэйен и Нуал. Лэйен хмурился, Нуал смотрел на меня и сокрушенно качал головой. Мне почему-то сделалось стыдно, и я отвернулся.

Шериада очаровательно рассмеялась.

– О, Алан. Смею. Еще как смею. Я же его наставница.

Лорд Виета отшатнулся. Так странно было наблюдать, как высокомерное превосходство на его лице сменяется испугом, почти ужасом.

– Да, Алан. Ты вызвалмоего ученика, – пропела Шериада, и в ее руках появились кинжалы. – Вот ты и попался.

Дальнейшее походило на вспышки золотого и синего света. И чехарду молний, очень быструю – прошла ли хоть секунда? Наверное, ведь когда лорд Виета упал подле меня, а Шериада склонилась над ним, из ее плеча текла кровь. И кровь покрывала кинжалы – и ее и лорда.

Глаза принцессы полностью скрыл золотой свет. Она улыбалась жестоко и безумно, когда отвела руку – ту самую, раненую – как будто совершенно не чувствовала боли.

– Шери, живым! – крикнул Лэйен. Он стоял теперь у самого края арены. – Он нужен нам живым!

Шериада вздрогнула. Моргнула, словно приходя в себя – и лорд Виета ударил. Его кинжал вонзился во второе ее плечо, но лишь потому, что принцесса успела уклониться.

Потом Виета растянулся на полу, хрипя от боли.

Шериада вздохнула.

– Брат хочет тебя живым, Алан. А жаль, из тебя бы получился такой милый камень. Я даже оправу приготовила.

Потом ударила магия – такая сильная, что щит надо мной прогнулся, и я, кажется, потерял сознание не то от боли, не то от ужаса. Мне казалось, это никогда не закончится.

Но все закончилось, и когда я пришел в себя, Шериада уже стояла над Виетой, который сначала показался мне мертвым. Но потом я увидел – это я уже научился видеть, – что его магия исчезла. Он больше не сиял – никак, совсем. Как будто рядом лежал обычный человек.

Живой и без сознания.

Вокруг стояла тишина. Так тихо здесь не было даже когда я объявил о решении оставить Криденса себе.

Вздохнув, Шериада протянула мне руку.

Щит погас.

Пошатываясь, я с трудом поднялся. В ушах звенело, зал качался перед глазами. Наверное, я мог снова упасть, потому что Шериада схватила меня за руку, испачкав в крови.

А волшебники вокруг один за другим склонялись перед ней, отводя взгляд. Я ошеломленно смотрел, как опустился на одно колено Криденс, бледный до синевы. Как кивком ограничился Сэв, а Адель рядом с ним присела в реверансе.

Все вокруг смотрели в пол – все, кроме принца Лэйена. И меня.

Тогда я наконец понял. Все сошлось: и поведение Шериады, и ее магические способности, которые как будто не зависели от специализации, и ее сходство с братом Повелительницы. Еще бы, он жеее брат!

Она играла мной, как пешкой. Она убрала с моей помощью целый Дом неугодных ей волшебников. Я был слишком глуп, чтобы сразу это понять.

А судья-наместник, упав на колени, проблеял:

– В-ваше Величество!

– Почему ты не сказал, что твоя наставница – королева? – воскликнул Криденс потом. – А я-то думал, почему ты согласился сражаться?!

Молчаливые гвардейцы в черных доспехах отвели нас в кабинет – полагаю, он принадлежал Повелительнице. Стол из молочного дуба здесь был точно королевский: он занимал половину комнаты, а она была немаленькой. Но мое внимание привлек не он – на стене напротив висел огромный, в полный рост парадный портрет. Шериада на нем, сидя на троне, мягко улыбалась, держа на коленях золотоволосого мальчика лет пяти. Справа на спинку трона лениво опирался принц Лэйен, слева, напряженно выпрямившись, стоял юноша-блондин, красивый настолько, что куда там мне до него. Почему-то я был уверен, что он – хумара. Не знаю, почему.

– Я не знал, – прошептал я, не отводя взгляд от портрета.

Криденс рассмеялся чуть громче обычного.

– Да конечно! Как ты мог не знать?

– Он не знал, – послышалось от двери, и мы оба обернулись.

В кабинет с подносом в руках вошел Нуал и, поймав мой взгляд, грустно улыбнулся.

– Как ты? Целитель тебя уже осмотрел?

– Нет, – резко ответил Криденс. На Нуала он глядел с презрением, как совсем недавно – на меня.

Нуал кивнул.

– Все лечат Сиренитти. Элвин, выпей, пожалуйста. Это просто вода. Тебе она сейчас нужна.

Воду забрал у Нуала Криденс, окинул меня высокомерным взглядом, отпил и хмыкнул.

– Действительно, только вода. Элвин, он прав, пей.

Нуал с улыбкой наблюдал. Казалось, грубость Криденса ничуть его не оскорбила.

– Не обижайся на нее, – сказал он потом, забрав у меня пустой бокал. – Она хотела как лучше. Еще воды?

Я кивнул. Жажда и впрямь мучила, и я даже не понимал, насколько она сильна, пока не сделал первый глоток.

– Она правда королева?

– Она королева.

Криденс с усмешкой наблюдал за нами.

– Ну ради меня-то играть не надо, – сказал он, когда я снова уставился на портрет, а Нуал подлил мне воды. – Корону так просто не скроешь.

– Ты плохо знаешь Сиренитти, Виета, – безмятежно откликнулся Нуал. – Она делает так не первый раз. Кем она тебе представилась, Элвин?

– Она… Я думал, она служит Повелительнице. Но зачем?

Нуал пожал плечами.

– Поймать с твоей помощью парочку непокорных лордов. Ты бы не смог притворяться, если бы знал. А может, просто по привычке – я же говорю, она всегда так делает.

Криденс потер лоб, глядя на меня.

– То есть ты не знал, что она придет на помощь?

Я снова почувствовал усталость.

– Конечно, нет. Зачем бы ей?

– Тогда какого демона ты полез на рожон? – воскликнул Криденс.

– Он убил бы тебя, – я облокотился о спинку кресла и закрыл на мгновение глаза.

– Он убил бытебя! – воскликнул Виета, моментально выходя из себя. – У тебя совсем ума нет?!

– Да как угодно. Ты не поймешь.

Криденс замолчал на полуслове, словно подавившись воздухом. Потом упал обратно в кресло и посмотрел на меня так, словно не мог поверить в то, что видит.

Я снова перевел взгляд на портрет. Хотелось на что-то отвлечься – что-то не связанное с дуэлью или моралью.

– Мастер Нуал?

– Он не мастер, – бросил Криденс.

– Я не мастер, – кивнул Нуал. – Тебя интересует портрет?

– Да. – Про мастера я потом узнаю. – Кто это? Шериаду и принца Лэйена я вижу. А остальные?

– Принц договора Вольфрам и принц-консорт Диан, – вмешался Криденс. Похоже, молчать ему тоже было невмоготу. – Ребенок – это Вольфрам.

– Принц договора?

– Ну да, а ты не слышал? Договор с Лионом, по которому сын Повелительницы отдается на воспитание демонам.

Я покачал головой.

– Портрет старый и к тому же не совсем точный, – добавил Нуал. – Вольфраму уже пятнадцать, и он сейчас в Лионе. А Его Высочество Диан скончался еще до его рождения.

Криденс ухмыльнулся, но промолчал.

– Он очень красив, – вырвалось у меня.

– Как и положено принцу, – сказал Нуал и улыбнулся.

Наверное. В сказках Острова красивыми были принцессы, а про принцев ничего не говорилось. Но чтобы жениться на королеве, наверное, ты должен быть очень красив.

Я прикрыл глаза и вспомнил, что Шериада говорила про свою семью. Про сына, которого защитит Повелитель. И про брата, который всем как кость в горле. Ну еще бы! Она не лгала даже тогда.

Усталость вдавила меня в кресло, голова закружилась. За дверью кто-то чеканным шагом приближался к кабинету – я подумал сначала, что это гвардейцы, но потом аромат фиалок вплыл в комнату, и недовольная Повелительница уселась за стол.

Ни к кому не обращаясь, она объявила:

– У нас больше нет королевского судьи.

Ей никто не ответил. Только Нуал, взяв из воздуха шкатулку с лекарственными зельями, подошел к столу.

– Брось, целитель меня уже осмотрел, – сказала Шериада, тем не менее протягивая ему руку. – Криденс, ты можешь сесть.

Я удивленно покосился на Виету. Надо было встать? Да. Конечно, она же королева.

– А вот ты точно сиди, – бросила мне Шериада. А что бы ты, интересно, делал, если бы я не успела? А? Я же просила держаться от него, – она кивнула на Виету, – подальше!

Я смотрел на нее и вспоминал наш разговор про пешек. Она сказала, что больше не будет сдерживаться, а еще – что только ее покровительство позволяло мне спокойно учиться. Теперь я это понимал.

– Сколько же с тобой мороки, – вздохнула королева. – Я постоянно задаюсь вопросом: ты точно этого стоишь? Нуал, будь добр, бумаги.

Секретарь положил перед ней черную папку, и наконец настала тишина: королева что-то читала, потом подписывала. Пару документов Нуал сложил и запечатал сургучом, Шериада приложила к ним кольцо-печать.

И однажды, кивнув на Криденса, спросила меня:

– Ты ведь его освобождаешь?

Я с трудом отвлекся от собственных мыслей – до меня постепенно доходило все, что действительно сейчас случилось. Шериада знала о заговоре Виета. Все знали. Она хотела с ними покончить и сделала это с моей помощью. Легко и изящно, никого не поставив в известность.

Это действительно больно – чувствовать себя куклой, да еще и без своей выгоды.

– Да, госпожа.

Шериада подняла взгляд и посмотрела на меня. Потом усмехнулась:

– Что, под моим покровительством тебе жить нравилось больше? Я же говорила, что ты – глупец. – И тут же, без перехода: – Криденс Виета, с этого мгновения ты – старший в своем Доме. Документы на наследство я подписала. И вот это тоже забери, – она положила на стол небольшую черную жемчужину. – Твой второй брат. Право же, жемчуга в моей коллекции хоть отбавляй. Отца тебе не отдам, Алан нужен принцу. Элвин, ты точно хочешь его освободить? Даже ты должен понимать, как тебе пригодится нуклийский лорд отнюдь не последнего Дома. Подумай.

Нечего тут было думать.

– Да, Ваше Величество. Хочу.

Криденс выдохнул и посмотрел на меня очень странно. Наверное, так я смотрел на Шериаду, когда она впервые притащила меня в Арлисс.

– Глупец, – повторила королева. – Что ж, слушай, что тебе тогда нужно сделать.

Но если бы не Нуал, у которого куда лучше получалось объяснять, этот разговор закончился бы еще одной дуэлью, потому что я совсем не понимал формулы Шериады, а сама она отказывалась признавать свою полную педагогическую несостоятельность.

– Но как-то же ты ее наложил! Что значит «он сам»? Нет, Виета никогда не были умниками, но это просто новый уровень глупости. Как и у тебя. Как ты вообще колдуешь? А чему тебя учили в Арлиссе? Что я имею в виду? Да я прямо говорю: ты – глупец. Вы оба глупцы. Боги, за что мне это?

Нуал объяснял без этих лирических отступлений, и через полчаса мне удалось Криденса не только не убить, но даже расколдовать.

– Ну и хвала богам, – высказалась королева, когда Ворон обмяк в кресле. Выглядел он странно, однако Шериада уверяла, что все в порядке, просто потоки магии еще не восстановились. Но вот-вот станет лучше. В вопросах целительства я ей по-прежнему верил. – Что ж, раз так, думаю, нам всем пора вернуться к своим делам. Меня ждет посольство, а ты, Элвин, будь добр, объясни Байену, что ты вчера умирал.

Дверь распахнулась, и в кабинет ворвался принц Лэйен.

– Что ты устроила? – ему даже не пришлось повышать голос, чтобы Шериада вздрогнула.

– Уничтожила с помощью одного глупца целый Дом глупцов и заговорщиков. Чем ты не доволен?

Лэйен подошел к столу и оперся о него руками, прожигая сестру взглядом.

– Ты обещала.

– Да, – Шериада устало прикрыла глаза. – Обещала. Я обещала оставить Элвина в покое, и я это сделала. Вот что получилось.

Принц бросил на меня короткий взгляд и снова повернулся к сестре.

– Ты прекрасно все понимаешь. Ты использовала его.

– Да, как любого другого мага. Я – их королева, – Шериада открыла глаза и спокойно посмотрела на брата. До чего же они были похожи! – Это мое право.

Лэйен покачал головой и обернулся.

– Элвин, я прошу прощения, – Шериада за его спиной при этих словах побледнела. – То что произошло сегодня, не должно было случиться. И больше не повторится. Не так ли, Шери?

– Стоило дать ему умереть? – холодно спросила она.

Поежился даже Криденс, но принц и бровью не повел.

– Стоило объяснить ему, что происходит. Ты сделала из него волшебника.

– Я ничего не делала, он таким родился.

Лэйен продолжил, словно не слыша:

– Ты забрала его сюда…

– Пусть возвращается обратно, никто его не держит.

– …И ты за него в ответе.

Шериада ошеломленно перевела взгляд с принца на меня.

– Я? Позволь уточнить: я должна заботиться о нем, вытаскивать его из передряг – ради чего? Чтобы он, когда выучится, выбрал Руадана? Ты понимаешь, что значит отдать Повелителю демонолога? Это же как подарить ему волшебный клинок и встать рядом со словами: «Бей сюда». Да вы с ума все посходили, что ли? А ты, Элвин, скажи спасибо, что я на тебя печать не поставила сразу, как увидела. Нет же, захотела поиграть в благородство!

– В благородство, госпожа? – не сдержался я. – Ты меня купила, а потом шантажировала. Ты это называешь благородством? Как это по-нуклийски!

Шериада дернулась ко мне, и ее глаза засветились золотом.

– Как ты смеешь?!

Лэйен встал между нами, Нуал склонился над королевой, что-то шепча ей на ухо.

– Лучше печать Руадана, чем ты, – бросил я, поднимаясь. – Повелитель хотя бы не лжет.

Шериада поймала мой взгляд и приказала:

– Сядь.

– Нет, госпожа. Я возвращаюсь на Остров. Ты ведь меня уже отпустила.

Ответить она не успела, потому что я, больше не раздумывая, коснулся кольца, которое подарил мне Повелитель, и мысленно приказал: «Домой». Меня не удивило тогда, что кольцо оказалось на руке – само, до этого я его не замечал и не чувствовал. И что оно вело себя почти как подвеска Шериады. Я был слишком расстроен тогда, чтобы это заметить. Или, что вернее, Повелитель куда более искусен в ментальной магии, чем все думают, и добавил ее в свой подарок.

Мороз защекотал ноздри. Послышался треск поленьев в камине и вой ветра за окном.

– Элвин? – услышал я голос Рая. Он звучал сдавленно и словно бы испуганно.

Еще бы Раю было не бояться: его окружали трое, и у них были клинки, а еще двое стояли у двери, словно стража.

Сейчас все они смотрели на меня. Представляю: появляется из воздуха бывший спутник – впору удивиться.

– Это еще что такое? – спросил один. Я заметил у него в руках кинжал. А больше не заметил ничего, даже лица не рассмотрел. Зачем лицо, когда мне нужно знать только чем он вооружен, а еще – как его убить. Арлисс уже меня изменил и, боюсь, безвозвратно.

Один из ждавших у двери, со шпагой и кинжалом наголо двинулся на меня.

– Какая разница? Он один. Прикончи этого, иначе лорд нам не заплатит.

«Нужно оставить их в живых – узнать, что за лорд» – была последняя моя ясная мысль.

Как же мне, оказывается, нужно было хоть на ком-то выместить гнев!

Когда я очнулся, Рай стоял у стены, белый, как мел, и широко распахнутыми глазами глядел на несостоявшихся убийц. Духи оставили их без сознания на полу.

– А…

– Рай? – спросил я.

Он перевел взгляд на меня.

– А…

– Рай, это я. Элвин. Все в порядке. Пожалуйста, не бойся. Я позову дворецкого, Алекса, он знает, что делать.

Еще бы, он же высший демон!

– Эм… Нет. Мы не… Элвин, у тебя кровь!

Я посмотрел вниз. Точно, Шериада… Левая рука вся была в коричневых разводах.

– Это не моя.

Рай выдохнул. А я впервые заметил, что комната выглядит как-то бедновато. Где деревянные портьеры и изысканный шелк? Мрамор, наконец?

– Рай, где мы?

– Во дворце. Господи, Элвин, что происходит? Откуда ты?

Хороший вопрос: что происходит? Мне тоже впору было его задать.

Глава 9

Что-то было не так.

Я имею в виду, кроме напавших на Рая наемников (Кто это были? реакционеры? преступники? убийцы?), что-то было неправильно. Наемники врывались и в особняк Шериады, это тоже было странно, но сейчас… Я не мог понять, в чем дело. Подвеска Шериады молчала – однако она никогда не предупреждала меня о проклятии, только отражала. К тому же, королева вполне могла заставить свой артефакт замолчать навсегда. Чужой магии в комнате тоже не чувствовалось – да и откуда? На Острове нет шаманов.

Но что-то все равно было не так.

– Как ты?.. Откуда?.. – бормотал Рай, пока я осматривался. В голове словно колокольчик звенел: «Опасность! Беги! Спасайся!»

В Арлиссе было проще: там я всегда начеку и редко оставался один. Меня провожали в столовую, на факультативы, в общежитие – Нил, Криденс, Сэв… Сэв особенно часто. «За тобой глаз да глаз», – шутил он. Конечно! Просто неопытный демонолог – желанная добыча, а Сэв, похоже, не мог бросить вызов на дуэль сам – возможно, из-за титула, и это как-то могло повлиять на политику его Золотой империи? Зато мог защищаться, когда атаковали меня, что он и делал с откровенным удовольствием.

Так, после одной из ссор напавший на нас стихийник из другой группы начал вместо гласных мяукать. Кажется, это было по дороге из учебных аудиторий в столовую, где все группы собирались вместе, потому и нападали чаще всего. К слову, стихийник не испугался, зато обиделся – жуть. Мяукал нам вслед без умолку, Сэв жаловался, что вот-вот оглохнет.

И никто беднягу вылечить не смог, целители только руками разводили. Криденс с Адель в кои-то веки тогда были солидарны: они думали, что Сэв целителям попросту заплатил, и те не стали даже пытаться помочь. Вполне возможно, потому что деньгами Сэв сыпал без счета.

«Я к нему, что ли, лез? – сказал он, когда куратор той группы явился выяснять отношения. – Это он на меня напал. Прическу испортил». «Какую прическу? – съязвил тогда Криденс. – Ты себя в зеркало видел?» Сэв приосанился и ответил, взлохматив и без того встрепанные волосы: «А ты знаешь, сколько времени мой слуга создает этот художественный беспорядок?»

На том все и закончилось: если ты— принц столь важной для Нуклия страны, как Золотая империя, то наказать тебя как следует имеет право только Повелительница. И то, наверное, лишь с согласия твоего отца-императора. Хотя, по слухам, Повелительница может все.

Очевидно, она не захотела защитить Рая, иначе его никто бы и пальцем не тронул.

Кто-то из нападавших застонал, и меня передернуло. Тот, с двумя кинжалами… Вроде бы. Разве у него был шрам на щеке? Его сложно было не заметить, но у меня как-то получилось. Сейчас я с трудом удержался от желания привести его в чувство, ударив ногой в живот.

Откуда такая кровожадность? Мне стало не по себе. Я снова осмотрелся. Ничего, ровным счетом ничего подозрительного, кроме этих ребят на полу.

– О каком лорде они говорили, Рай?

Он замолчал и спрятал дрожащие руки за спину.

– Рай, пожалуйста. Что за лорд?

Это дворец. Лордов здесь не так уж много. То есть хватает, но не вечером, в неприемное время. К тому же напасть на представителя принцессы – да и вообще напасть – рискнули бы, пожалуй, только члены королевской семьи. И то лишь мужчины, женщины вряд ли: у нас не принято таким заниматься. На Острове женщины не интересуются политикой, это неприлично. Хотя многие дамы игнорируют правила приличия. Но только не королевская семья, они же образец морали, символ стойкости и благочестия… Должны быть. Тот же принц Дамир, например, от избытка морали не страдал никогда.