Волкодав

– И ты здравствуй, Фитела, богатый гость, – ответил Бравлин. – И ты, Аптахар. Случиться-то ничего пока не случилось. Только вот мастер Варох признал его меч и говорит, что это – Жадоба.

– Во дела! – восхитился Аптахар и звонко хлопнул себя по бедру ладонью: – Нет, дружище Бравлин. Жадобу словить, конечно, дело доброе, но нынче ты промахнулся.

– Пожалуй, – согласился купец.

– Что вы можете сказать об этом человеке? – кивнув на Волкодава, поинтересовался Бравлин.

– Ничего, кроме хорошего, – ответил Фитела без раздумий.

Аптахар же добавил:

– Он венн, мы зовём его Волкодавом.

Бравлин с сожалением посмотрел на налившегося багровой краской Вароха. Он спросил:

– А давно ли вы его знаете?

Аптахар принялся загибать пальцы и ответил:

– Четырнадцать дней.

Фитела согласно кивнул.

– Так-так! – встрепенулся старик.

Бравлин со вздохом развёл руками:

– Ничего не поделаешь. В кром надо идти, пускай кнесинка судит.

– Кнесинка? – переспросил Аптахар.

– Ну да, кнесинка Елень. Кнес-то нынче в отъезде, – кивнул Бравлин. И повернулся к Волкодаву: – Ты, парень, давай-ка сюда меч. Выйдешь чист перед государыней – получишь назад.

– Не дам! – сказал Волкодав.

Бравлин покосился на своих молодцов, но Аптахар перехватил взгляд старшины.

– Не советую, Бравлин, – сказал он спокойно. – Я видел его в деле… ребят погубишь и его живым не возьмёшь. Давай лучше я буду ручателем, что он не сбежит по дороге. Ведь не сбежишь, Волкодав?

– Пусть тать бегает! – повторил Волкодав.

– Мой человек хочет сказать, – вмешался Фитела, – что, пока он не назван преступником, ему нет нужды ни убегать, ни отдавать оружие. Он рад будет предстать перед кнесинкой и не сомневается в её мудрости и справедливости, но до тех пор в его свободе не властен никто. Так, Волкодав?

Тот кивнул. А про себя в который уже раз поразился способности учёных людей облекать складными словами всё то, над чем сам он размышлял бы полдня.

Кром зовётся так оттого, что, во-первых, отгораживает самую укромную часть поселения, а во-вторых, строят его из кремённо-твёрдого камня и самого лучшего, кремлёвого леса. Галирадский кром стоял на неприступном скалистом холме под защитой знатного рва и крутого вала, над которым высились бревенчатые стены. Если какой-нибудь ворог надумает взять Галирад и проломит внешние укрепления, обширный кром примет защитников города и, чего доброго, позволит им отсидеться, пока гонцы летят за подмогой. Волкодав отметил про себя, что ров был ухожен, а земляной вал покрыт глиной и обожжён. Видно, кнеса не зря прозывали Глуздом, то есть Разумником. Посмотрим, в отца ли удалась дочь…

Если бы суд судить предстояло, скажем, кнесичу – какому-нибудь безусому юнцу, годящемуся Волкодаву в молодшие братья, – он не ждал бы для себя добра. Юнец поверит наговору, прельстится честью схватить Жадобу… Иное дело кнесинка. Суд женщины – священный суд Хозяйки Судеб.

Им пришлось довольно долго ждать во дворе, но наконец Бравлин разыскал старшего витязя и, почтительно сняв шапку, изложил ему происшедшее. Могучий седой боярин выслушал и скрылся за дверью, и Волкодав обратил внимание, что у ворот сразу прибавилось отроков. Если кнесинка признает в нём Жадобу…

Потом слуги расстелили у крыльца пушистый ковёр и утвердили на нём резное деревянное кресло-столец. Волкодав предпочёл бы, чтобы его судили так, как было принято дома, – под праведным деревом или на берегу чтимой реки. Он нахмурился. Сольвенны с их Правдой большого доверия ему не внушали.

Но тут на крыльце появилась кнесинка Елень, и он мигом обо всём позабыл.

Кнесинка была прекрасна. Дочери вождей всегда бывают прекрасными. Это так же верно, как и то, что большуха всегда разумна и справедлива, а муж её – первый охотник и храбрейший воин в роду. Вожди – лучшее, что есть у народа, ими он и Богам предстоит…

Кнесинка выглядела едва ли не ровесницей Ниилит. У неё была русая коса толщиной в руку и серые глаза, как два лесных родника. На чистом лбу красовался серебряный венчик, усыпанный зелёными, в цвет клеток понёвы, камнями. Дивное диво, девичья красота!.. Ниилит легко было обхватить в поясе пальцами; кнесинка была полнотела. Ниилит была диким котёнком, стремительным и пугливым. Кнесинка, привыкшая к почтению и любви, выступала белой лебедью…

– Гой еси, государыня, – в пояс поклонились пришедшие.

– И вам поздорову, добрые люди, – приветливо ответила она, усаживаясь в кресло. Её взгляд задержался на лице Волкодава. – Боярин Крут Милованыч мне сказывает, – она кивнула на рослого седоголового воина, стоявшего по правую руку, – что здесь человек, которого другой посчитал за Жадобу?

– Истинно, государыня, – тотчас ответил Варох. – Вот он, Жадоба! – И вытянул узловатую руку, указывая на Волкодава. – Я узнал его по мечу!

– Покажите мне этот меч, – сказала кнесинка Елень. Волкодав молча размотал тряпицу и подошёл к девушке, держа меч на ладонях. Он заметил, как поползла к ножнам рука красивого молодого боярина, стоявшего слева от кресла. Волкодав не удостоил его даже взглядом и отступил, сложив узорчатый клинок к ногам кнесинки на ковёр.

– Он пришёл ко мне заказывать ножны, – продолжал старый мастер. – Думал небось – коли я не бойко торгую, так нечего и бояться! А я его сразу признал!..

Волкодав угрюмо смотрел на свой меч, поблёскивавший на ковре.

– А что скажут очистники? – кнесинка Елень повернулась к Фителе. – Молви слово, почтенный гость.

Фитела с поклоном вышел вперёд.

– Этого человека, – начал он, – я впервые увидел в Большом Погосте, в корчме Айр-Донна, две седмицы назад. Он пришёл наниматься в охранники…

– Он был один? – быстро спросила кнесинка.

– Нет, госпожа, он сразу предупредил меня, что с ним ещё двое: девушка, которую ты здесь видишь, и больной друг – слепой, весь в язвах. Я нанял его и…

– В Большом Погосте? Так близко от Галирада?

– Я и не хотел нанимать его, госпожа, но он сумел доказать, что лишним не будет.

– Накостылял мне по шее, – хмыкнул Аптахар. – Прости, государыня кнесинка.

– При нём уже был тогда этот меч? – продолжала расспрос кнесинка Елень.

– Нет, он добыл его через два дня, когда на нас напали люди Жадобы.

– Ещё бы!.. – перебил старый Варох. – Сам и навёл!..

– Нет, – сказал Фитела. – Наоборот, он нас предупредил.

– Каким образом? – наклонила голову правительница.

– Он держит ручную летучую мышь – вон она сидит у него на плече. Эта мышь начала беспокоиться, и он сказал нам, что, верно, в лесу недобрые люди. Я велел надеть кольчуги, и только поэтому разбойники не перестреляли нас, как зайцев… Сам Волкодав уложил троих в рукопашной и ещё одного – из лука.