Исход. Дом, где было тепло

Долго не могла выбрать, какой из работ отдать предпочтение и продолжала работать на двух, оформившись в отделении связи по приказу, а в сливкоотделении без приказа, посезонно. Первые годы приходилось ездить до отделения связи, которое находилось за двенадцать километров, на лошади. Иногда приходилось добираться попутно и частенько пешком. Ни единожды приходили в дороге сомнения в правильности решения стать почтальоном. Но мысленно возвращалась к тем людям, работавшим до меня, им было ещё трудней.

Многие годы, это я помню из детства, почтальону вменялось в обязанность возить сливки в Ушковский маслозавод. В пятидесятые годы прошлого столетия, эта миссия выпала солдатской вдове, Н.М.Пузановой и Зориной Елизавете. В шестидесятые – Петровой Екатерине, матери-героине, вырастившей десять детей.

Утро начиналось с того, что надо было привести с колхозной конюшни лошадь, запрячь сани зимой и бричку летом. Загрузить охлаждённые фляги со сливками и в дорогу. Ежедневно проделывать дорогу туда и обратно, в двадцать четыре километра. Сдав сливки и управившись с делами на почте, загружала в пекарне свежий хлеб, и доставляла в Сергиевское сельпо (магазин). Раза четыре в неделю приходилось выполнять роль инкассатора, сдавать дневную выручку местного магазина.

Возвратившись под вечер назад, в деревню, предстояло ещё разнести пенсии и почту. Почтовых ящиков у каждого двора, тогда не было и приходилось заходить в дом, на это уходило много времени. Если бы не семья, которая помогала ей в ведении домашнего хозяйства, справиться с такой нагрузкой было бы непросто.

А уж различных просьб от жителей деревни, приходилось почтальону исполнять, бесчисленное колличество раз, и всё это по доброте душевной. К примеру, такие, как:

– доставить передачку лежащему в Чумаковской больнице,

– детям, проживавшим в Андреевском и Чумаковском интернатах (подвоза детей в школы в то время не было),

– положить на сберкнижку сэкономленную десятку, заполнив при этом квитанцию,

– выполнить просьбу киномеханика, привезти кинобанки, иначе не состоится кино и ещё, и ещё.

Делая всё это, Екатерина Фёдоровна, да и любой другой почтальон, вряд ли задумывались о том, что они делают, что-то особенное. Но ведь не зря говорят: «Делай добро – да воздастся».

Может быть, за все те бескорыстные дела и дал бог долгой жизни Екатерине Фёдоровне Петровой, далеко перешагнувшей на десятый десяток. Ей ещё пришлось работать до раздела Михайловского района, часть которого отошла Убинскому и Куйбышевскому районам. Пётр Зорин, незадолго вернувшийся из рядов Советской Армии, работал водителем на Чумаковской почте. Родом был, из нашей деревни. Работать пошёл туда по рекомендации своей матери, выше упомянутой Елизаветы Зориной, вышедшей к тому времени на пенсию.

Его маршрут пролегал следующим образом: с центрального узла связи села Чумаково, Зоново – Ивановка- Пешково- Новодубровка- Голубовка – Чёрный Мыс – Заготзерно – Ачеканка – Орловка – Бородино – Лебединка – Лобаново – Михайловка – Николаевка – Безменово, Чумаково.

Бессменным сопровождающим долгие годы был Кормачёв Анатолий Степанович, водитель Геннадий Шмаков и Соколов Александр.

После расформирования района, почтовые отделения Зоново, Михайловка, расположенные с правой стороны реки Омь, отошли Куйбышевскому району, остальные-Убинскому району. Режим работы узла связи, резко поменялся, тогда же было построено и новое почтовое отделение.

Одна часть кирпичного здания была занята под почту, вторую должна была занять АТС. Телеграф некоторое время оставался в старом здании. Постепенно разместились все.

Просторный зал с большими окнами, разделили операторы почты и сберкассы. Здесь же находилась переговорная будка и стол для заполнения телеграмм и бланков. На стене висел стенд с перечнем конвертов, поздравительных открыток, марок.

В небольшой комнате распологался кабинет начальника почты. Приличных размеров сортировочная, в которой одно время был установлен эскалатор, для разгрузки и погрузки посылок.

В восьмидесятые годы принималось большое количество посылок и с весом в десять кг. Так как на почте работали в основном женщины, был издан указ снижающий вес посылок до восьми кг. Вот тогда и появился экскалатор, который себя не оправдал и через несколько лет его просто убрали. На освободившееся место установили стол с телеграфным аппаратом. Обслуживала его телеграфистка, Заворина Александра Михайловна. Добрейшей души человек, отдавшая своей профессии 40лет. В экстренных случаях к ней можно было обратиться в любое время суток по телефону, отказа не было никогда. Работу свою она боготворила, вернее это была телеграфистка от бога. Может громко сказано, но это так.

В сортировочной собирались все почтальоны. Здесь проводились пятиминутки, собрания и чествования. Ещё одна комната служила для приёма и отправки почты в районный узел связи.

Коллектив почты состоял из двух операторов, начальника почты, его заместителя и уборщица. Штат почтальонов насчитывал десять человек. Рабочий день начинался в девять часов утра. Перво – наперво операторы принимали выручку, одновременно шла приёмка посылок. Сколько пришлось их принять и отправить нашим неутомимым операторам Носовой Марии Васильевне, Таскаевой Ирине Афанасьевне, Дитрих Анастасии Афанасьевне, сказать сложно. Стаж их работы так же исчисляется 35—40 годами. Горы купюр вручную, пересчитаны этими ответственными и дисциплинированными труженицами.

В первых числах каждого месяца начиналась выдача пенсии. В такие дни ещё более увеличивался темп работы. Все почтальоны приходили с утра, из ближайших деревень, надо было ещё добраться. Делали это, кто как мог. Каждый ждал своей очереди к оператору, чтобы получить пенсионные поручения и нужную сумму денег. Поручения были расписаны по срокам и по ходу движения. Выдавалась чётко определённая сумма на день. Её вписывали в специальный журнал. Почтальоны закрепляли полученную сумму росписью. Количество поручений зависело от суммы. На следующий день, каждый почтальон обязан был отчитаться о выплаченной пенсии. Оплаченные поручения сдавались оператору под роспись. Выплата пенсии не в срок- не допускалась.

Если местные почтальоны, получив поручения и, дождавшись, почту из города, шли по своим участкам, то нам из других деревень, надо было до них опять – таки добраться. Если остальные деревни находились ближе к почтовому отделению, то моя самая дальняя. Иногда добиралась почти к вечеру. Рассортировав газеты, письма и журналы, шла разносить почту и пенсию. В доперестроечные и перестроечные времена был бум подписки. На каждый двор приходилось от одного до пяти изданий и более.

Поэтому почтовая сумка была нелегка. В ней всегда ещё находились конверты, открытки, почтовые бланки, а если шла компания подписки газет, то и всё, что касалось её.

В каждом доме, имелась радиоточка. Абонементная плата взималась ежемесячно. Сбор оплаты за радиослушание производили мы, почтальоны. Заявки о неисправности радиоточек, принимали опять же мы и делали заявку в связь. Если поломка не устранялась быстро, то и нарекания приходилось выслушивать почтальону.

Во времена начавшейся телефонизации, абонентная месячная оплата от жителей, делалась нами. Такой рабочий день не мог быть нормированным. И получали мы за свой труд, очень странную зарплату. Вроде того, что вам и столько хватит. Существовала какая-то странная система измерений участков, время его обслуживания, удалённость от узла связи и так далее и тому подобное. Издержки этой нужной всем профессии мало кого интересовали, кроме самих почтальонов.

Под честное слово принимали почти все посылки и увозили в узел связи, спасибо люди доверяли. За это мы брали дополнительные услуги. Почта имела от этого хоть и небольшую, но всё же выгоду. Почтальону же было всё равно, никакой дополнительной оплаты ему не причиталось. Ни в одном законе не было оговорено, что он обязан принимать посылки, не имея на это никакого разрешения. Так обстояли дела со всеми переводами телеграммами, бланки которые чаще всего приходилось самим и заполнять.

На конверты, при оформлении на должность почтальона, выдавалась небольшая сумма. Ящички для посылок, мы покупали за свой счёт, реализовывали их и возмещали свои затраты. Вот так приходилось крутиться, придумывая способы, как лучше удовлетворить запросы клиентов. Приходилось импровизировать и даже фантазировать. Иногда обращались к начальнику связи, услышаны не были, да и понимали, что от него это не зависело. Свидетельством обращений является одна из заметок, опубликованных в газете «Трудовая жизнь» тех лет, корреспондентом которой был В. Лучин.

Несмотря ни на что, почти каждый из нас старался добросовестно выполнять свою работу. Компенсацией нам, было уважение селян. Особенно дорогим гостем, был почтальон для одиноких людей и возможно единственным человеком, переступавшем порог их дома.

Лично мне, за двадцать лет на этом посту, пришлось переносить в своей почтовой сумке, да и в душе, немало горьких признаний и радостных откровений. Часто исповедав душу, у пожилого человека попутно находилась и просьба, хотя и маленькая, но для него серьёзная:

– заполнить квитанцию за свет, а счётчик высоко,

– купить лекарства в аптеке, а аптека далеко,

– положить – таки опять, сэкономленные рубли за прошлый месяц, на сберкнижку,

– заболевшему принести ведёрко воды из колодца,

– да заодно и дровец – печку протопить.

Да мало ли проблем может возникнуть у одиноких людей.

Приходилось уделять им внимание, выслушивая их о плохом самочувствии, об их хороших детях и внуках, которые почему-то давно их не навещали.

Многие из них не владели достаточно грамотой, а приходилось читать полученные письма, иногда и давать ответ. Да это было лично в моей практике и я рада, что могла помогать людям, хоть в такой малости. Почтальона можно сравнить с врачом, который лечит тело, а почтальон – душу. Случайные люди не смогут, да и не должны работать на этом посту. Только болеющий за судьбу людей человек сможет до конца понять и принять их такими, какие они есть.

Последним потрясением почты был развал СССР и проводимые реформы, которые чуть не свели на нет всё, что создавалось веками. Всё рушилось на глазах и ослабевало с каждым днём. Однако вовремя взятое под контроль разрушительное действие предыдущих реформ, остановило развал. Хвала людям, небезразличным к этому важному делу.

Почта – это тысячи людей, доставляющих письма и посылки, разносящие газеты и пенсии, работающих почтальонами в городах и далёких селениях, по всей нашей огромной стране. Аналитики приходят даже к мнению, что у российской Почты есть потенциал и в будущем, она может стать лидером по оказанию почтовых услуг. Только когда?

Для этого надо соблюдать простые истины: каждый должен добросовестно относиться к порученному делу, быть честным перед собой и людьми, тогда всё получится. Эти простые истины были актуальны много веков назад и дошли до наших дней.

Вот, что сказано в одном музейном экспонате, который находится в музее города Великие Луки Псковской области. Его открыли летом 1997года. Поводом для открытия послужил Указ об учреждении почтовой гоньбы от Лук Великих до Пскова. Сам текст был найден в Российском государственном архиве древних актов.

Слова «а буде они, почтари, ту почтовую гоньбу учтут гонять своим нерадением оплошно, или те почтовые письма отдавать и принимать друг у друга не в целости и не осмотря печати, или тое почту своим небрежением на дороге которой утеряет, – и им за то от Великого государя быть в жестоком наказании безо всякие пощады» – звучат как назидание почтовикам сегодняшним.