Пути и средства

– Настя, неси рейку, Виталик, покажи ей, где ты нашел монету. Только точно. Я пойду, нивелир поправлю, и на план нанесем ее сейчас.

– Что они сейчас делать будут? – спросила Вика, отдавая Кате находку.

– Надо измерить, на каком уровне культурного слоя находилась монета, для этого используется нивелир или теодолит, я с теодолитом еще ни разу не работала – все время нивелиром измеряем, – Катя кивнула в сторону прибора на треноге, вокруг которого топтался Гаврилыч, что-то там настраивая. Виктория хотела было спросить Катю, чем нивелир отличается от теодолита, однако, Катя уже повернулась к ней спиной и пошла в сторону раскопа.

Чуть позже, когда суматоха немного стихла, к Вике подошел Павел.

– Вик, что у вас там произошло? Вячеслав сказал, что-то не так с деньгами…

– Да, деньги, которые ты мне передал через Мишу, оказались фальшивыми.

– Постой, какие деньги? Я вообще про деньги забыл… Миш, подойди! – громко крикнул он. Через минуту к ним подошел археолог, который утром передал Вике фальшивые купюры.

– Что за деньги ты Вике дал сегодня?

– Какие деньги?

В этот момент Вика почувствовала себя идиоткой.

– Ты мне сегодня передал деньги, сказал, что Павел их передал через тебя, – вмешалась она.

– Какие деньги, – искренне удивился он, – Вик, ты что-то путаешь, я тебе ничего не передавал.

Павел вопросительно смотрел то на Викторию, то на Михаила. Второй раз за этот сложный день Вика была сильно удивлена. Первый раз, когда поняла, что пара тысяч рублей могут стать поводом для проявления высшей, на ее взгляд, степени враждебности. Второй раз – сейчас, когда оказалось, что Павел, который как она думала, невольно ее подставил, вообще ничего об этих деньгах не знает, а Миша в принципе отрицает, что давал что-то банкноты. Внезапно она почувствовала, что больше не хочет разговаривать на эту тему, не хочет вспоминать события сегодняшнего утра, и, самое главное, не хочет думать обо всем этом. Послышался шум мотора – это приехал Вячеслав.

– Давайте потом все выясним, – тихо сказала Вика, не глядя на своих собеседников, чтобы они не поняли, насколько она слаба, – не сейчас.

– Да, конечно, – сказал Павел, – мы сейчас соберем находки, погрузим в «буханку» и поедете, Тимур Алексеевич сказал, что у тебя сегодня выходной. Монету положишь отдельно, в чемоданчик в комнате Гаврилыча, там, в углу увидишь его, не ошибешься.

«Как противно, – думала Виктория, сидя в буханке, которая везла ее в лагерь, – зачем Миша дал мне эти деньги, а потом соврал. Я бы поняла, если бы Павел случайно дал мне фальшивки, мало кто проверяет каждую купюру, которая оказывается у нас в кошельке. Но Миша…». До конца поездки Вике так и не удалось прийти к какому-либо более логичному выводу, кроме того, что Миша специально дал ей эти купюры в надежде на то, что никто не заметит подмены. Если бы все прошло удачно, то Павел вернул ему эти деньги, и Миша остался бы в выигрыше. Сидя в качающейся машине, погруженная в свои мысли, Вика и представить себе не могла, что утреннее происшествие всего лишь одно из звеньев цепочки из тревог, волнений, которые ей еще предстоят.

– Вряд ли он специально дал тебе эти фальшивки, – с сомнением произнесла Саша, которую отправили в лагерь, чтобы она приняла у Вики дежурство и, по совместительству, присмотрела за пострадавшей в утреннем происшествии, – скорее всего, получил их где-нибудь на сдачу…

– Да, специально он это сделал. Когда Нахимов его спросил про деньги, он соврал, что вообще никаких денег мне не давал. С чего ему вообще давать мне эти деньги? Я же не сумасшедшая, Саш… Он действительно мне дал эти деньги.

– Конечно, не сумасшедшая! – горячо воскликнула Сашуня, – получается, действительно специально он тебе их дал. Решил, так сказать, слить их, ну, чтоб не самому попадать.

– Ладно тебе, не бери в голову, просто забудь. А этот Миша мне никогда не нравился, скользкий какой-то, и взгляд постоянно у него такой… как будто изучает под микроскопом…

Девушки сидели в волосатой комнате, пристроив горячие чашки с чаем на доски, вдоль которых обычно были разложены спальники. Они по глоточку отпивали обжигающий напиток и обсуждали события дня – и то, что произошло с Викой и Вячеславом, и то, как Тимур Алексеевич спас ее, и, конечно, первую ценную находку на раскопе, когда их прервал Вячеслав:

– Тимур Алексеевич сказал проследить, чтобы ты поспала. Выпей снотворное и ложись.

– Куда ложиться, время день! Ночь придет и посплю. Все нормально со мной, – слукавила Вика, которую по-прежнему немного трясло и подташнивало.

– Нормально с ней! Саша, ну ты-то посмотри! В каком она порядке!?

– Да, Вик, лучше отдохни сегодня, а завтра проснешься и с чистого листа… Завтра же выходной, если все в порядке будет, в Рыбинск поедем… Давай же!

– Ну ладно, пойду, полежу, только снотворное пить не буду. А то проснусь посреди ночи…

Вячеслав протянул ей небольшую таблетку, которую только что вытащил из блистера.

– Успокоительное. Пей.

В конце концов, Виктория поддалась уговорам водителя и Саши. «Раз Тимур Алексеевич велел… ».

Она забралась внутрь спальника на своем месте в «волосатой» комнате, устроилась поуютнее, и постепенно заснула. То ли таблетка успокоительного так быстро подействовала, то ли слишком много душевных сил отняло у нее сегодняшнее происшествие. А, может, просто сказалась рабочая неделя, наполненная тяжелым физическим трудом. Как бы то ни было, Вика погрузилась в сон, незаметно продлившийся до самого утра.

Раскрыв глаза, она долго не могла понять, сколько сейчас времени и вяло таращилась на дощатый потолок с разнокалиберными точками сучков-родинок. Постепенно к Виктории начало приходить понимание времени и пространства. Настя и Василиса – ее соседки по комнате – видимо, уже встали и отправились по своим делам. Спальники на их местах лежали так, как будто в них всю ночь спали огромные гусеницы, которые с наступлением утра просто выползли из своего убежища, оставив в напоминание о себе только сохранивший форму кокона спальный мешок. Немного неохотно пришло и воспоминание о том, что произошло вчера, особенно благодаря ощущениям на коже головы, которая ощущалась сильнее, чем обычно из-за ноющей боли и саднения. «Видимо, действительно крепко эта баба в меня вцепилась. В остальном, вроде, все хорошо, никаких синяков и ссадин на самых видных местах быть не должно. Потери минимальные, – Вика про себя даже смогла улыбнуться – странно, еще пару недель назад после такого происшествия меня, наверное, пару месяцев откачивали, а потом дружно лечили от депрессии, пожалуй, еще годок, не меньше. Похоже, что эта экспедиция всего за неделю смогла закалить меня вместе с моими шаткими нервами». Ее неожиданным размышлениям положил конец телефонный звонок.

– Что, подруга дней моих суровых, совсем меня забыла?! – голос Никиты звучал весело, что было необычно, так как с того момента, как Вика оказалась здесь, ее друг находил все больше и больше поводов, чтобы на нее сердиться. Как правило, разговоры оканчивались если не ссорами, то взаимным неудовольствием и обидами. Виктория не понимала, почему он так себя ведет, так как перед отъездом она все объяснила ему предельно честно. Он должен был понять и принять ее решение, но почему-то не понял и тем более не принял. Сейчас девушка обрадовалась этой перемене в настроении – видимо, Никиту тоже утомили их постоянные разногласия, на основе которых строились все разговоры в последнее время.