Чип эволюции. Смерть от изобилия

Динго взялась с удвоенной силой за перевоспитание талантливой глупышки. Строго следила за одеждой, речью, походкой. Контролировала буквально каждое движение, в будущем рассчитывая использовать известную самочку в качестве фотомодели.

Тэ регулярно приходил посмотреть на изменения центрального зала. Причудливый каркас в форме ракушки, открытый с трёх сторон, приобрёл новый смысл. Трудяги-лемуры украшали пространство. Сбоку сцены прикрепили огромный плакат – Мэрилин с полуулыбкой в парике и белом разлетающемся платье стояла на задних лапах, обнимая элегантного и надменного пингвина, а из воды игриво подмигивала дельфинша, её красный брючный костюм создавал иллюзию ног.

«Зачем кривляется?»

День масштабного концерта приближался. К третьей неделе жёсткой муштры Монро изменилась. С лёгкостью порхала на шпильках, элегантно садилась, вставала. Жесты приобрели грациозность.

– Горжусь тобой! – вытирала сухие глаза шёлковым платочком Коко. – Словно собственного ребёнка в свет вывожу.

Назначенный час Тэ ждал с волнением, забывая о великой цели, которую поставил перед собой. Пришёл заранее, понимая, что не стоит привлекать внимания, дожидаясь, когда все зрители соберутся. Их оказалось непомерно много, такое количество разом геккон ещё не встречал.

Надеялся устроиться на потолке. План разбился о декорации. Верх сцены рабочие закрыли световым оборудованием и механизмами.

Бесшумно подкрадывался сзади толпы, окружавшей помост. Было совсем не видно из-за спин, что происходит. Инстинктивно подвинулся ближе к центральным событиям. Вышел известный пингвин – толпа заревела от восторга.

– Привет-привет. Рад видеть вас, – крики оглушили. – Хочу представить дебютантку – Мэрилин Монро.

В полной темноте вспыхнули серебристые бока опускающейся звезды. Мэрилин сидела, элегантно свесив скрещенные ноги на правом луче.

Заворожённый улыбкой, светящейся ярче декораций, Тэ протискивался вперёд. Другие словно исчезли. Не заметил, как наступил на лапу барсу. От возмущения матёрый кот опустил взгляд, наливаясь злобой от увиденного.

– Как ты посмел прийти голым?! – крик привлёк окружающих.

Цепная реакция искаженных лиц захватила последние ряды. Тэ ничего не успел сделать, да и не собирался, опьянённый зрелищем. Животные накинулись, скрутили лапы, унося в неизвестном направлении.

Концерт в памяти Мэрилин вспыхивал отдельными эпизодами. Слова динго: «Здесь все жители Рая». Рассказ одного из рабочих, хвастающегося, как придумал специально для водных жителей приспособу возле основной сцены.

Единственное, что помнила ясно – как, стоя на краю света и тени, судорожно теребила подол сверкающего платья. Внутри горели страх и паника, вперемешку с надеждой на успех. Пытаясь растянуть момент, закрыла глаза и сделала последний медленный вдох. Стараясь втянуть за раз весь мир, в поисках смелости. Темнота. И вспыхнувший свет только вокруг неё, когда звезда начала движение. Мэрилин улыбалась, чувствуя в полутьме шёпот множества глаз. Спокойно выдохнуть смогла, лишь закончив выступление.

Краем уха Монро поймала разговор манулов, что чудик опять устроил скандал. Пришёл голый на концерт, но его где-то заперли на время представления. Предварительно дав по морде…

– Где же вы ходите, carina[13 - Carina (итал.) – милая.]? – Лучано галантно повёл Монро праздновать, не давая обдумать услышанное. – Никак не можем начать без моей Музы.

В тишине и боли Тэ пришёл в себя. Песчаная яма намекала на ненавистную зону «Пустыня». Природные способности помогли выбраться из западни. Тело плохо слушалось, затёкшие конечности буксовали, отказываясь слушаться. Часто переводя дыхание, смачивал пересохшие глаза, тяжело вздыхал.

«Как же изменились. Давно не общался с жителями. Даже не узнал в поганых тряпках. Точно всех знаю. Джим постарался, со всеми познакомил. С большей частью пили брагу на островке веселья под старой корягой. Что такого в отсутствии одежды? События развиваются бесконтрольно. Надо что-то менять. Искать выход».

Имитируя свет луны, включилась ночная подсветка.

«Вёл себя по-идиотски, общался лишь с отдельными представителям. Следует найти способ обратиться сразу ко всем, донести мысль, что теряют истинную сущность. Если бы на таком концерте рассказать об опасности… Ещё одна упущенная возможность. Везде опаздываю».

В ночные часы Тэ имел возможность свободно перемещаться. Опустевшие привычные места выглядели мёртвыми. Медленно добрёл до центрального зала, который после шоу остался завален остатками еды. Раздавленные бананы, битые бутылки создавали зловещую атмосферу. К утру следов мусорной цивилизации не останется, запрограммированный пол поглотит лишнее.

«Да что удивляться? Наша безбашенная компания давно изменилась. Модест, Мед, да та же гадюка ходят в одежде».

Медленно подойдя к «Старой коряге», ящер взял с небольшого столика рюмку и начатую бутылку.

«Что, с земли надоело есть?!»

Полочка порадовала закуской, на ней Тэ выбрал орешки Джима. Странный зелёный напиток вместо водки не отбил желание налакаться в хлам.

«Все прошедшие недели прятался от изменений. Не замечал, что они перестали смотреть в глаза. Не подходят близко. Стесняются моего общества даже кореша. Не раз предлагали прикрыться, хоть чисто символически, простыней. Джим перестал таскаться рядом. А ведь раньше это было излюбленное времяпрепровождение. Могли целый день где-то шляться – то в „Пустыне“, мать её так, даже в „Мороз“ забредали. Находили способ потрындеть со всеми. Исследовать. Мечтали найти границы Рая».

Эксперимент Модеста не понравился геккону. Ещё больше расстроившись, отправился к себе. Ведь от пищевых терминалов не было пользы в вопросах алкоголя. Проходя мимо сцены, засмотрелся на Мэрилин на плакате. Водил пальцем по улыбающемуся родному лицу.

«Может, послушать Каа и что-то наконец напялить? Вроде нетрудно. Менделеев хорошо себя ощущает и в брюках, и в ботинках… Нет! Как смогу лазить по вертикальным предметам. Без одежды чувствую мир».

Отвернулся и побрёл дальше в свою кокосовую скорлупу, давно перенесенную в не совсем привычную тропическую местность, подальше от чужих глаз. Забылся тревожным сном…

– Эй, дружище, выходи. Хватит дрыхнуть, – стучал по скорлупе мыш, – Выходи-выходи, надо поговорить, – в голосе звучали непривычные нотки.

Джим любил цветастые рубашки. Носил их расстегнутыми поверх зелёных штанишек на лямке через плечо. Как раз они и мелькали перед мордой.

– Фу, ты опять, – сморщил носик Керри. – Противно смотреть. Дружище, давай всё же оденешься! Вот это должно быть удобно.

Из принесённого рюкзачка появился белый халат Менделеева. Геккон приготовился отбиваться. Угрожающе крутил хвостом.

– Слушай, можешь ходить босиком – никто не удивиться. Труселя тоже не носи, если не хочешь. Просто прикройся и народ не заметит твоей странности. Вернись. Не губи всё сразу. Глупость совершаешь. Давай-давай, не ломайся.

Геккон психанул и кинулся на Керри. Брызнула кровь.

Глава 8. Полный провал

7 месяцев полёта

На потолке, среди причудливых агрегатов удобно прятаться, мало кто мог сюда забраться. Птицы, конечно, долетали, но неудобно цепляться за гладкую поверхность когтями – не летучие мыши, чтоб висеть вниз головой. А для мышей слишком светло.

Геккон считал небо, как бы странно не звучало, своим царством. Здесь можно быть настоящим и расслабленным в любое время.

Мир перевернулся во всех смыслах.

Первые дни Тэ ходил вниз только за пищей, и то когда все спали. Ночная тишина пугала. В некоторых местах улавливался отдалённый гул, напоминающий урчание гигантского животного. Старался избегать этих мест. Мягкий бледный свет исходил от воды и от одиноких приборов на стенах, а небо полностью пропадало в темноте. Поэтому геккон всегда спал в скорлупе.

Сумеречное зрение помогало с лёгкостью передвигаться, не спотыкаясь. Осмелев, пытался разбудить кого-нибудь, однако ни разу не удалось. Уже из принципа толкал всех подряд, на Коко отвёл душу – отпинав со всей силы рыжие мохнатые бока. Так понял, что единственный может не спать в тёмное время суток.

От скуки ящер блуждал по потолку целыми днями. Просто наблюдать за жизнью других наскучило, и внимание переключилось на многочисленные странные предметы, которые скрывались под безжизненной голубизной неба. Снизу ничего не было видно, да и со стен тоже, но если подходить вплотную, небеса постепенно истончались открывая причудливый пейзаж.

Интересная деталь привлекла внимание – от пищевого терминала поднималась белая гофрированная труба, сверху заканчиваясь открытым зевом просторного хода. Любопытный нос сунулся в молочный лаз, осторожно ступая, геккон обнаружил тайный уголок по размеру идеально подходящий для небольшой ящерки, оснащённый медблоком и пунктом выдачи еды. Так Тэ мог наблюдать и слушать через просветы между оборудованием, что происходит снаружи. Никто не видел и даже не подозревал о его близости. Казалось, люди, создатели Рая, знали всё наперёд.

Еда и наблюдение за «цивилизованными» стали привычными развлечениями в жизни отшельника.

В понедельник подглядывал, как Мэрилин флиртовала с Гераклом[14 - Геракл – античный герой-полубог, сын Зевса. С самого рождения обладал необыкновенной силой и храбростью.]. От избытка чувств плюнул себе под ноги. Внутренний голос вопил: «Какой кошмар – он же медоед! Теплокровный. Крупнее в несколько раз. Вертихвостка растеряла остатки мозгов. Противно».

Тем временем медоед демонстрировал гекконше свою безграничную силу и ловкость. Подбрасывал тяжести, катал на спине желающих и обнажал острые зубы в прыжке.

«Как ни старайся, а животное вылезает со всех щелей».

Брезгливо отвернулся, но звук её туповатого смеха долетал до ушей. Тэ быстро удалялся, подбирая оскорбления.