Алмаз Времени. Том I. Скитания

Течение вливалось в волны прибоя, земля приближалась все стремительнее. Разобьет о берег? Нет! Это не страшно, это захватывающе. Жизнь. Противостояние.

Прибой окатил холодными волнами, берег приближался, и казалось, что море неподвижно, а земля несется навстречу. Плот заскрипел и взлетел, как птица, на крыльях волн. Едва удавалось удержаться.

Сварт сознательно не замечал, но давно не ощущал такой всепоглощающей, неисчерпаемой радости. Радость без мыслей, существование без слов. Никто не судил, ничего не осталось: ни мыслей, ни замыслов – только единственный миг.

– Круто-о-о! – раздался наивно-воодушевленный голос Эльфа, но потом все потонуло в волнах.

Плот взлетел над прибоем и осел на мель, ломаясь о прибрежные рифы. Все пронзил треск и скрежет. Соленая вода окатила с головы до ног, колени ударились о дно, но удалось оттолкнуться и вынырнуть. Вскоре Сварт уже брел по отмели, разгребая обломки, не помня себя. И мир оказался прекрасным.

Они выбрались на берег, вернее, Сварт выбрался, а Сумеречный потерялся в волнах. Но его судьба меньше всего заботила пирата.

Ладони ощутили прохладу мокрого песка, смешанного с хвоей близко растущих елей. Человек ступил на землю, и показалось, что настал первый день творения, выход из моря, до начала времен, как новое рождение. Но если бы… Не для него. И все-таки он радовался, как первый человек.

Земля сочилась забытыми ароматами. Слишком много ароматов, как будто созданных заново. Свет паутиной тянулся сквозь ветви, лес обрывался песчаным откосом к морю, но Сварт оказался там, где ветви и корни касались воды, питаясь солеными соками.

И между деревьев змеилась, впадая в великий поток океана, крошечная речка с заболоченными берегами. Но это была вода, пресная, настоящая, не важно, что пахла лягушками. Запах и вкус не ощущались. Главное, что вода, пресная, чудесная вода.

Но вскоре все закружилось, в ушах нарастал гул. И влажный мох среди корней, обитель насекомых и червей, показался ложем во дворце.

Сколько времени прошло – неизвестно, очевидно, чуть меньше суток. Сварт проснулся, поражаясь, как беспечно себя повел, оказавшись на чужой земле, ведь это могло быть западней. Но ничего не произошло.

Усталость прошла, сильнее ощущался голод, и немного ныло избитое тело. Но разум приказывал двигаться дальше. А дальше куда? Как раз настало время поразмыслить над этим.

Сварт надел черную рубашку, до того обмотанную вокруг головы, чудом уцелевшую в кутерьме волн. Затем вышел на берег, где прибой еще меланхолично полоскал обломки плота. Море казалось по-прежнему бескрайним. И капитан понимал, что не в силах ненавидеть этот величественный перелив пенных валов. Он оставался верен зову соленого ветра.

Пират прошел дальше по песчаной гряде и увидел Сумеречного Эльфа, лежавшего ничком, замотанного плотными щупальцами длинных водорослей. Сварт с опаской, точно касался чего-то омерзительного и неизведанного, поднял сухую ветвь, отломанную от выпитой солнцем мертвой коряги, и потыкал бывшего спутника. Странная брезгливость вновь вернулась к капитану.

Сумеречный Эльф недовольно отмахнулся, с его стороны донесся храп, сменившийся вскоре долгими зевками пробуждения.

– Ну, чего, видишь? Я тебе не соврал… Рад тебя видеть, старина! – сказал он развязно.

– Без фамильярностей, – выпрямился Сварт.

– Пожрать бы, – встал Сумеречный, оглядываясь.

Сварту пришла такая же мысль. И он уже высматривал добычу, скрываясь в зарослях. Глаза его жадно впились в пасущегося неподалеку кролика. Охотник готовился к прыжку, становясь похожим на огромного тощего кота. Рывок! Но…

– Зар-р-раза! Ты что творишь? – разразился тирадой ругательств Сварт, несмотря на свое обычное спокойствие.

Сумеречный Эльф кинулся наперерез, заслоняя добычу, позволяя животному сбежать. Пират хотел бы задушить Эльфа, но остолбенел, глядя яростно и в высшей степени недоуменно.

– Это что? Что это было? – картинно тараща глаза, прошипел Сварт, указывая на пустое место на траве. Хорошо, что вокруг не случилось ни единого свидетеля такого позора.

– Трава, – смущенно отвел глаза спутник, смеясь, а потом вновь стал грустным: – Был кролик. Сварт, я понимаю твои чувства охотника… Но… Ну, у нее крольчата там, в норке… Без нее они погибнут.

– Что?!

Сварт нервно провел руками по черным коротким волосам, так и застыв с заломленными в непонимании локтями, а потом только указал на Сумеречного, тряся головой:

– То есть… когда в море тонут корабли, ты сидишь, сложа руки? А когда кролик! Ну, уж кролик – да! Это кролик! Это у вас там у всех так, у бессмертных-стражей-эльфов, бездна разбери, кого еще! Да? Я понял, я понял, я сошел с ума. Я сошел с ума.

На гневную тираду Сумеречный не возразил и не рассмеялся. Он был серьезен:

– Ни одно живое существо не пострадает, если я знаю, что оно не должно пострадать. Вон там другой кролик. Его можно. Его судьба прерывается сегодня. Я вижу.

– «Судьба кролика». Я точно сошел с ума, – отозвался Сварт, уходя выслеживать новую добычу. Рывок – жертва в сильных руках. Хруст костей, писк зверька, оказавшегося не таким уж мелким. Похоже, на острове водился какой-то особенный вид кроликов.

Сумеречный Эльф послушно развел костер своим заклинанием. Хотя бы в этом он оказался полезен. Сварт насадил ободранную тушку на палку и подставил возле огня. Ожидание пищи казалось бесконечным. Языки пламени, терзавшие мох и ветки, виделись первым таинством пещерных людей.

Вскоре зубы уже впивались в плохо прожаренное мясо, и голод исчезал. Сварт только теперь понимал, как неубедительно играл жертву кораблекрушения тогда. Как легковерно приняли его те, кто не знал в своей жизни голода.

Сумеречный покорно сидел, ждал и не посягал на ароматного кролика, но красноречиво рассматривал и вскоре проскулил без особой надежды:

– А мне?

– Не смей трогать, – отодвинул еду Сварт, глядя исподлобья, делая вид, что аргументирует: – Я знаю, что ты не умрешь от голода, ты вообще не умрешь. Это расплата за испорченную охоту. Уяснил, урод жалкий?

– М-м… Ну, ты все равно столько никогда не ешь. А после затяжного голода еще плохо станет, – вздохнул Эльф: – Кролик-то здоровый. Местная порода. С овечку почти. Короче, я подожду.

Через некоторое время Сварт поглядел на оставшуюся часть кролика, в основном, кости, и понял, что Сумеречный Эльф прав. А казалось, после нескольких дней голода мог бы полмира сгрызть…

Он глянул с ненавистью на усмехавшегося без улыбки Сумеречного Эльфа и мстительно кинул остатки кролика в золу. Спутник покорно вытащил их, отряхнул и съел со всеми костями, запихнув в рот в один присест. Глаза его смеялись, вновь хотелось придушить его. Но все-таки он не обманул, стало быть, мог еще пригодиться.

Чтобы Сумеречный Эльф не мозолил глаза, Сварт встал и пошел дальше, в лес, в глубь острова на разведку. И нашел то, что его по-настоящему заинтриговало.

В чаще лежал труп.

Сварт хладнокровно подошел. Хладнокровно? Пожалуй, даже заинтересованно. Давно уставший от метаний и прихотей судьбы незаурядный рассудок нашел для себя благодарное занятие.

Шея жертвы, мужчины, была перерезана. Правда, не до конца, точно его душили, но не веревкой. Он лежал в лужице запекшейся крови. Но что важнее, на поясе висел туго набитый кошелек. Сварт присмотрелся.

Глава 11.

Серая лошадь неспешно двигалась шагом, покорно и даже охотно подчиняясь воле умелого наездника в широкополой черной шляпе и бежевом пончо. Ковбой не понукал животное, шпоры не блестели на черных сапогах. Уздечку он сжимал мягко и непринужденно, как влитой держась в седле. Все его движения, осанка, сильные руки, спокойная неспешность – выдавали непоколебимую волю и невероятную силу. Скрытую, достигшую такого уровня, когда демонстрация излишня.

Из-под тени шляпы мерцали зеленые с янтарным отблеском глаза. Их скрывали спадавшие пряди длинных пепельных волос…

Всадник неспешно въехал в запыленный городишко, затерянный среди пирамидальных красных скал. Уже смеркалось, но от земли шел жар. Раскаленные степи Круны не любили гостей.

Несчастная страна, пораженная бесконечной войной с наукократией джиннов, республикой Гриустен, переживала не лучшие времена. Маленькие города, затерянные среди бескрайних равнин, зачастую превращались в бандитские логова. И далеко не всегда власти знали об этом. А иногда просто не желали видеть.

«Круна. Значит, вот как выглядит твоя родина, капитан Сварт. Хотя ты скитался больше по прибрежным городкам. Но боль везде едина, нищета везде похожа», – подумал всадник и огляделся.

При въезде его встретила деревянная арка с висящим на ней конским черепом, из которого выполз здоровенный паук.

Сквозь городишко пролегала всего одна широкая улица, от которой тянулись несколько грязных проулков. Из приличных зданий маячили двухэтажный офис шерифа, приземистый банк, запыленный магазинчик и, конечно, салун.

Люди вокруг, бедно одетые, с выдубленной ветром кожей, занимались своей повседневной работой и кидали на пришельца недоверчивые взгляды. Они привыкли, что подобные странствующие ковбои могут быть только наемниками, ищущими работу в бандах разбойников, несколько раз в год набегавших на город.