Крылья

Варка хотел было броситься туда со всех ног, но вовремя сообразил, что до темноты осталось всего ничего. Тогда он тщательно заметил направление и поспешил домой. Голодные, но весёлые курицы намного лучше, чем курицы голодные и печальные.

***

Под сухим деревом торчала Жданка.

– Дура, – на ходу гаркнул Варка, – чего босая скачешь? Здесь зима уже! – без церемоний посадил на спину и потащил к дому.

– Вар, – шепнула ему в ухо Жданка, – я тебя жду-жду… Он сегодня два раза глаза открывал. Откроет и смотрит, будто что сказать хочет…

– А жар спал?

– Не… горячий как печка…

– Тогда плохо. Бывает, к смерти сознание проясняется.

– Вар, ты же его вылечишь, правда?

– Ждан, ну что я тебе, колдун? Или крайн какой-нибудь? Отец мой сколько лет учился, а у него и то, бывает, умирают. Я же не умею ничего…

Не отдыхая, наскоро сполоснув руки, Варка пристроился у открытой печной дверцы, чтобы при свете огня приготовить микстуру.

– Где я? – хрипло раздалось за его спиной.

Каким-то чудом Варке удалось поставить все на стол и даже ничего не разбить.

– Не знаем, – рассудительно ответила Фамка, – мы думали, вы нам скажете.

Все сгрудились вокруг лежанки. Слепо сощуренные глаза крайна уставились куда-то в пространство над фамкиной головой…

– Вы… прошли… через…

– Мы прошли через колодец, – внятно как ребёнку, объяснила Фамка, – и попали куда-то в горы. Куда мы попали?

На лице крайна сквозь боль и лихорадку проступило невыразимое облегчение, но вопрос остался без ответа.

– Что… со… мной?

Варка встал так, чтобы крайн мог его видеть, и чётко, чувствуя себя как на уроке, перечислил что. Правда, о крыльях он предпочел не упоминать. За глаза хватало и человеческих ран.

– Кто… лечит?

– Я, – тяжело вздохнув, признался Варка.

– Как?

Варка набрал побольше воздуху и разъяснил как. Разъяснил и сжался, ожидая привычного разноса. Доброго слова от Крысы ему не удалось добиться ни разу.

– Годится, – неожиданно произнёс Крыса, – но… не семнадцать… семнадцать – мало.

– Семнадцать капель – обычная доза, – упёрся Варка. – Больше нельзя. Помрёте.

– Дубина… Дозу… считают… от веса… больного… семнадцать – это для дамочки с мигренью…

– А вы чего, в травах понимаете? – изумился Варка.

Губы крайна скривились в обычной презрительной усмешке.

– Тридцать… Сейчас.

– Очень больно, да? – голубые глаза Ланки расширились от сочувствия.

Этот вопрос тоже остался без ответа.

Варка бросился к столу, торопливо отсчитал капли.

– Потерпите, – жалобно попросила Жданка, – Варка щас все сделает.

– Ты кто?

– Жданка.

– Ты крайна?

– Чего?! Жданка я. Жданка с Болота. Меня весь город знает.

– А где крайна? Ушла?

– Не было тут никого, – перепугалась Ланка. Незримое присутствие между ними какой-то крайны повергло всех, кроме Варки, в некоторое смятение.

Варка думал о другом. Упоминание о городе привело к тому, что он застыл с кружкой в руках.

– Я сейчас дам вам лекарство, – сказал он, – тридцать капель, как вы просили. Только, пожалуйста, скажите, почему нам нельзя домой?

Крайн глянул на него из-под распухших век и медленно отвел взгляд.

– Пожалуйста, – взмолился Варка, – я не хочу вас мучить. Но это… Мы должны знать… Почему нам нельзя домой? Именно нам?

– Хорошо… рано или поздно… – прошептал крайн, – поднимите меня…

Варка скользнул к изголовью, подсунул руку под горячую костлявую спину. На плечо легла тяжёлая голова крайна.

– Ты… – прозрачные глаза уставились на Фамку, – жила в Норах…

Фамка кивнула.

– Жгли и грабили порт… огонь перекинулся в Норы… теперь там только угли… Мало кто спасся…

– А моя мать? Марта Фам?