Брак по драконьему обычаю, или с Новым Гадом, наследница!

Хорошо, что в тот миг, когда мои пальцы коснулись чужой  щеки, и ресницы мужчины дрогнули, мир завертелся, и я проснулась в собственной постели. За окном только занимался рассвет. А по мне воодушевляюще прыгали четыре  наглых лапы – это раз. Стаскивали в зубах одеяло… другие четыре  лапы – это два.

– Вставай, хозяйка! Вставай, доу-рища, проспи-ишь счастье свое! – Верещал Мрякс.

– И меня покормить бы, – стеснительно заметила Ихме, вильнув белым хвостом и умильно поджимая уши.

– Время, – простонала, чувствуя себя, как с  большого-пребольшого похмелья.

– Полчаса  на сбоу-ры! – Скомандовал Мрякс.

Мой песец тихо подкрался ко мне… и пододвинул летящую вперед него, то есть неё кружечку с непонятной зеленой  настойкой. Это отравить решили или вылечить?

– Хозя-уйка достучалась до своего источника и силе не дала взять вверх, поздравляю!  – Шепнула растерянной мне Ихме.

Ну точно – песец! Полный!

В гостинице было пока довольно тихо, а вот за окном уже шумели первые повозки, раздавался колокольчик местного молочника, сновали ранние пташки – слуги из поместий  и горожане.

Потом разберемся – воевала я с сонной хмурой физиономией в  зеркале. Красавица, всех покорю, это уж точно! Вот только…

– Ой, – сорвалось с губ, когда посмотрела в небольшое зеркальце  над раковиной. Оттуда на меня смотрели знакомые  глаза из сна. Пока ещё не  золотые, но отливающие  легкой желтизной.

Что происходит, ребята? Полукровка – так сказал зимний дух Буранчик. Дитя пещер – так  называли меня уже не раз. Ты из этого мира – утверждала Ихме. Трау, перепутавший меня с кем-то… или нет? Признаваться себе самой  было страшновато! Кочерыжки-сталагмиты! Я же… я же не могу  быть… дроу? Да? Наполовину дроу?

Не хочу  об этом думать. Ни об этом, ни о возможных родителях.

– Хозяу-йка, крендель тебе в… – промяукали, – давай, выползай уже, подвиги ждут!

Ну раз ждут, как тут не явиться? На площадь перед Академией я вышла уже при полном параде, старательно отогнав все  дурные мысли.

Одела в  этот раз брюки, пусть и с длинным камзолом, теплое пальто все  равно все скроет. Мало ли что там за испытания… Площадь перед Академией в  ранний час была почти пуста. Только неприкаянными зомби бродили несколько адептов, среди которых я девушек не заметила. Надеюсь, я буду не одна!

Надежды мои сбылись весьма странно. Через минут двадцать подкатил лакированный экипаж – настоящая карета, – откуда высунулась сначала блестящая туфелька, а потом – показалось воздушное создание  в нежно-розовой шубке, которое вдруг как рявкнет хриплым басом:

– Все, приехал…а, гони давай отсюда! Дальше сам…а разберусь!

А потом вот этот вот потопало к воротам, легко неся в руках два даже на вид огроменных чемодана. Парни-адепты оживились. Я тоже. Потому что если глаза мне ещё не настолько сильно изменяют, это… кхе… переодетый парень? Очень бездарно переодетый.

– Ну что пялитесь? – Рявкнули на нас все  тем же зловещим басом, потом выругались, что-то подправили на шее  и защебетали уже приятным женским голоском:

– Ах, я так  расстроена, так  расстроена! Не влезли мои семь чемоданов с любимыми платьями…

– Поправьте, пожалуйста, грудь, – вежливо попросила, загораживая «девушку» своей хрупкой спиной, – у вас одна сползает…

За моей спиной выругались так затейливо, что самой стало интересно… вот если тролль с феей, а орк… орк с троллем? Троллихой? А потом ещё каким-то гырдом болотным, какие  дети будут?

– Готово, спасибо, – прощебетали за моей спиной. Потом прожгли меня взглядом красных то ли с недосыпа, то ли с перепоя глаз  и весомо пообещали: – сдашь, прибью! –  и кокетливо заправили блондинистый локон за ухо.

Интересная, однако, Академия. И адепты… привлекательные.

Раздался грохот. А потом впереди грохота, едва не навернувшись на мостовой о выступающий камешек, к нам заявилось нечто… обвешанное оружием с ног до головы. Было оно все же женского пола – грудь никуда не сползала и виднелась с таким размером весьма  ощутимо. Впрочем, габариты этой леди впечатляли по всем параметрам. Я себя аж неловко почувствовала.

На нас щелкнули клыками, потом стеснительно потупили глазки и проволокли свою алебарду поближе к входу.

Спустя ещё двадцать минут помимо ещё  десяти парней – ранних пташек, наш состав пополнился на шесть девушек разных рас и размеров. Кажется, здесь были три эльфийки, похожие на преподавателя снежного, воительница, одна робкая девица в поношенном платье и тонком пальтишке и ещё одна девица, завернутая с ног до головы в черный плащ. Голос, однако, у той был точно женским. Да и манера двигаться…

– Сейчас стервятники набегут, – недовольно проворчал один из парней – невысокий, с курносым носом и вполне  обычным человеческим лицом… если бы оно слегка не отливало зеленым.

– Стервятники?  – Спросила, не удержавшись. – Кто это?

– Скоро увидишь, куколка, – беззлобно хмыкнул парень, – как только такую, как ты, сюда отпустили. Небось бастард?

Снова пошел снег, пока небольшой. Сугроб неподалеку  от  входа подозрительно шевелился и там мелькала чья-то наглая белая попа. Конечно-конечно, мой песец всегда со мной, а сугроб на лапках – это совершенно незаметно!

– Никакой я не бастард, – вот зачем было такое нарядное пальто дарить? Снова выделилась!  – я вообще сирота, – ответила резко.

– И такое бывает, – спокойно согласился парень, словно не замечая вспышки злости, – давай, держись за мной, не пропадешь. Черные глазищи с золотыми искрами, кстати, смотрятся как на ледяном карнавале! Сама морок наводила?

И что ему сказать? Что я не знаю, почему мои глаза меняют цвет?

– Вроде того. – Кивнула согласно.

И тут на площади появились новые  лица. Я даже не сразу  их заметила. Неприметных людей в сером, которые переходили от одного адепта к  другому и о чем-то говорили.

– Никогда! И отвяжитесь от меня, здесь земля Академии, я свои права  знаю! – Раздался яростный крик  одного из парней, – Высокого и смазливого на вид, мне показалось, что в нем есть что-то от лесных эльфов, какими я их себе представляла.

А вот та самая бедно одетая девчонка вдруг расплакалась, истово закивала головой и прежде, чем кто-то успел сказать, взяла от своего собеседника богато украшенный браслет. Миг – и она исчезла во вспышке портала.

– Дура, – хмыкнула писклявым голосом «девица» в розовом.

– Что они делают?  – Снова не выдержала, вспоминая совет фэйри ни на что не соглашаться.

– Прелестная госпожа, позвольте  обратиться к вам? Дарр талэ Гардар. – Молодчик в черном глухом плаще оказался неожиданно близко.

Черты его лица казались вроде  бы и приятными, но как будто и совершенно не запоминающимися. И вот этот потрясающий человек взял меня за руку и попытался её облобызать! Руку я выдрала – не нужно меня слюнявить, мало ли сколько на нем иномирных бактерий? Это вам не ректор!

– Я имею право поговорить с вами, – чуть жестче, но с вкрадчивым нажимом добавил мужчина, и парень полуорк, ворча, отошел.

– Что вам нужно, милостивый тир?  – Извольте, могу и вот так. Холодно, с насмешкой, высоким штилем. Все же немаленькая. Были у нас в компании разные случаи и разные клиенты.

– Милая тирра, я представляю Великий Дом Гардар, Дом Изменчивых, – пояснил он в ответ на мое недоумение, чем мгновенно заслужил мою искреннюю неприязнь. Если вы останетесь здесь, на площади, то заключите контракт с Академией Сангрэ. Вы не знаете, скорее всего, – в голосе «черного»  была умеренная доза сочувствия, – что до конца вступительных экзаменов доживают не все, милая тирра?

В лицо ему радостной кляксой бросился снег. А у меня аж мурашки по коже пробежали! «Я не хочу стать вдовцом» – заявил Неймир Айто. Он… знал? Конечно, знал! Это я уши развесила, дурища! Торс, губы, глаза, волосы, тьфу! А надо было главное узнавать! Вот уж правда пурга в голове поселилась!

– Знала или нет – поступить сюда – только мой выбор, – отрезала. Но черный, Гардар, кажется, почуял слабину и вцепился гончим псом.

– Разумеется, тирра. Уверен, что у вас  действительно выдающиеся способности к магии льда, если вы  рискнули сюда поступить, – снова меня укололи, да что же это! Вот правда вся бяка в этом мире  исходит от Изменчивых!

– Кусь ему, – поворчал мне на ухо ветерок голосом Мрякса, – за мягкоу-е местечко, а, хозяуйка?