Береги QR смолоду

– Это мы ещё посмотрим, чьё это имя! Имя, его доказать нужно, а пока номер учите.

Он прикрепил в моей руке неснимаемую бирку с временным QR-кодом и номером, брезгливо потёр липкие пальцы – вляпался в варенье. Заменил одноразовые перчатки.

– Всё, я могу идти? – обрадовалась я.

– Куда идти? Вас остановят у первого столба! Неизвестным запрещено передвижение. У вас животные домашние есть? Кто-то на иждивении?

– Нет, – удивилась я, ещё не понимая, к чему он клонит.

– Хоть тут повезло. Пока идёт идентификация, вы, гражданка, можете идти только со мной, во временный распределитель сомнительных личностей, – пояснил он. – Но, чтобы понять, в какой по профилю распределитель вас направлять, отвечайте на вопросы.

Вот вам и человек! Капитан достал из планшета разлинованный листок с названием «Протокол допроса подозреваемого» и расположился на кухонном столе.

– На учёте в диспансерах состоите?

– Да нет, – недоумевала я, чуть не плача.

– Вы принадлежите к движению «Чёлочников» или «Шапочников»?

– Кого?

– Тех, кто требует разрешить носить на лбу чёлки, шапки, повязки, паранджи?

– Нет.

– Тогда поясните, с какой целью вы привели в негодность все средства многоуровневой идентификации личности, а именно: лицо, QR-код на лбу, отпечаток пальцев и… Ну, там который, понятно. Хотя… И по поводу него тоже, возможно, был злой умысел. Поясняйте.

Я как раз заканчивала рассказ про ночь, будильник, дверь, кофе и вкусные булочки, когда позвонила Валюха.

– Возьмите, – приказал недоверчивый Оверченко и добавил: – На громкую.

Стало ясно, что он не поверил ни одному моему слову.

– Мать! Я смогла, слышишь! Всё срослось, сжалились над тобой, – верещала Валюха. – Они уедут завтра куда-то в Среднюю Азию. Но! Они всё уже взвесили, слышишь! Им гибридные грибы очень-очень интересны, и они готовы дать для начала пару миллионов, а там – как пойдёт. Лабораторию большую нужно открывать. Я подвальчик какой-нибудь за городом поищу срочником, и запускаемся. Ты что молчишь-то?

– Валюха, как же я тебя люблю! – сказала я тихо и нажала красную трубку отбоя, понимая, что сегодня мне, пожалуй, не стоит ни говорить, ни двигаться ВООБЩЕ. Замереть и желательно даже не дышать.

– Это же про шампиньоны, скрещённые с вешенками? – почему-то спросила я у служителя власти.

– А то! Конечно! – усмехнулся он в ответ и отодрал прилипший к заляпанному вареньем столу протокол. – Подписывайте, руки на стену, ноги на ширину плеч. Права ваши слушать будем, мать. И ведь такая молоденькая ещё.

Часть 2

Оверченко что-то долго согласовывал по телефону, потом безрадостно возгласил:

– Сразу в суд. Вам хорошо, нам – не повезло.

– Куда? Я ведь не преступница! Почему в суд?

– А никто и не говорит, что преступница, поэтому в суд и едем. Как решит судья, так и будет дальше. Вам просто везёт: иногда два дня в предвариловке ждать суда приходится, а вас – сразу. А мне из-за вас в очереди в суде сидеть полдня. Так бы сдал в отделение, и свободен…

– Ага. Прямо так мне везёт, как утопленнику!

– Скажете тоже. Утопленнику. Сравнили… – почему-то обиделся полицейский. – Мы вчера как раз одного багром отловили. Поверьте – сомнительное везение.

– Да это выражение такое раньше было: везёт как субботнему утопленнику, баню топить не надо.

– Какую баню? – поинтересовался капитан, и я решила срочно упростить речевые обороты.

– Да любую. Ну её. Просто не везёт мне сегодня, я так думаю.

– Логично, – подтвердил Оверченко. – Если, конечно, вы всё это не подстроили.

Он посмотрел с прищуром, словно старался раскусить мой коварный замысел. Когда на тебя так смотрят, волей-неволей начинаешь нервничать, чувствуя себя нарушителем чего-то, и ёрзать на месте. Ощущение, что он видит, как я в пятом классе у соседки по парте ручку красивую украла. До сих пор у меня в столе валяется как память о первом и единственном воровском грехе. Как мне тогда стыдно было – жуть. Жгла мне ручка руку, пока её в рукав прятала. Ну а что, школота ни меняться, ни продать не хотела! Вредина была редкостная, вот и пришлось ей эту ручку «потерять». Ревела она белугой, а мне не жалко было ни капельки, потому что нечего жадничать и задаваться. На меня никто и не подумал, такая я была со всех сторон положительная. И почему всё это закрутилось в моей голове именно сейчас, когда он сверлил меня глазами? Но взгляд я не отвела, уставилась прямо, как будто в гляделки играла. Ручка – ничто, имя – всё. Я хочу, чтобы мне вернули имя. Не набор цифр, а моё дорогое имечко, ну и свободу передвижения в придачу! «Вот, видишь, я честная. Чиста, как стекло!» – кричала я ему глазами, и он как будто поверил.

– Руководствуясь своим большим опытом, могу посоветовать взять с собой гигиенические принадлежности, почитать что-нибудь бумажное, тапки и недельную смену белья, – сказал Оверченко очень благожелательно, даже по-доброму, и, глядя в мои растущие глаза, добавил: – На всякий случай.

– И какие же случаи бывают?

– А всегда одни и те же случаи. На недельку в ожидании всех ответов побудете там, где и вам будет безопасно, и окружающим. В сумку нельзя класть, только в пакет. Есть у вас пакет?

– Нет. Вернее, есть, только большой, мусорный, экологичный.

Я показала большущий голубой двухсотлитровый пакет, предназначенный для сортировки мусора.

– Вполне пойдёт, – утвердил тару Оверченко.

– Странности какие. Позвонить-то хоть можно будет своим? Адвокат ведь положен, сами же сказали?

– Так его сразу и выдадут в суде, по процедуре. Там всё отлажено на раз, два, три. Ну и позвонить можно будет один раз, так что продумайте, кому и о чём звонить. Потом времени не будет. Там конвейер.

– Где конвейер?

– Там. Увидите.

* * *

На лавочках перед домом, как назло, отдыхал весь отряд бабушек нашего двора. С набитым пакетом в руках, в спортивном костюме и сопровождении полицейского я продефилировала перед ними как на модном показе, скрывая желание провалиться под землю.

– Ой, милок, куда ж её? Она у нас девочка хорошая. Не пьёт, не курит, мужиков не водит. Даже собаку не держит. Кто ж её так изукрасил?

– Очень ценная характеристика, бабушка, – отозвался Оверченко, – поэтому и забираем её для выполнения специального задания по идентификации!

– Ух ты! И надолго?

– Секретная информация.

– Баба Аня, вы управдому скажите, чтобы цветы полила, пока меня не будет. У неё ж ключи-то есть.