Мы идем молча. Я впереди, Бушманов сзади. Он не идет по пятам, но и не отстает. Можно сказать, держит дистанцию.
Вынимаю из кармана магнитный ключ. Кирилл придерживает дверь, пропускает меня в подъезд. Быстро взбегает по ступенькам и вызывает лифт.
Прячу руки в карманы ветровки. Странное ощущение: рядом с ним я вроде и чувствую себя неуютно… но как-то по-другому. Без страхов и отвращения.
Нет, он, безусловно, мне не нравится. Ни в коем случае. Просто с ним легко. Кирилл не зацикливается на моих словах, внешности, да ни на чем. Не отвешивает сомнительных комплиментов и, самое странное, не делает замечаний.
У него все как-то проще, что ли… без заморочек.
А я… я одна сплошная заморочка.
Он «держит лифт» ногой так, что перегораживает собой вход. Приходится вытянуться по струночке, чтобы зайти в кабинку и не задеть его.
И у меня получается. Я протискиваюсь внутрь, не коснувшись Бушманова, правда, тут же спотыкаюсь о свой пакет с продуктами, который он поставил на пол.
– Осторожно.
Его рука так быстро обвивает мою талию. Я даже понять толком ничего не успеваю. Зажмуриваюсь только. В мыслях ведь уже давно распласталась по полу узкой кабинки и получила пару синяков на коленках.
– Спасибо.
Шепотом, через глубокий вдох. Он уже может меня отпустить, но по-прежнему держит за талию. Я твердо стою на ногах, но вывернуться из его захвата не решаюсь.
– Думай сначала о себе.
Я реагирую на его голос мурашками. Они распространяются по телу со скоростью света.
– Твоя сестра – взрослая девочка и разберется со всем сама. Да и не выглядела она жертвой.
– Ты ее видел?
– Сегодня. Они ко мне заезжали.
– Кирилл, – хочу убрать его руку, но, едва задев теплые пальцы, отдергиваю свою.
– Понял, телефончик мне до сих пор так и не светит, – убирает руку. Улыбается. Я этого не вижу, но чувствую.
Плечи предательски дрожат. Щеки становятся мокрыми. Я теряю связь с реальностью и уже абсолютно ничего не понимаю. Просто плачу и очень хочу, чтобы он этого не заметил.
– Не реви.
Очень близко. Над самым ухом. Теплое дыхание ударяет в висок.
Медленно разворачиваюсь. Не знаю, что со мной происходит. Но в голове сидит одна-единственная навязчивая мысль. Поцеловать.
Просто поцеловать и прижаться к нему крепко-крепко. Хоть на минуточку почувствовать, что я не одна.
Кладу руки на широкие плечи. Кирилл горячий, даже через прочный материал кожаной куртки я чувствую его тепло.
– Я… сейчас… – мысли путаются. – Ты только ничего не подумай и…
Поток несвязных слов заканчивается. Привстаю на цыпочки и впечатываюсь в его губы своими. Проходит несколько секунд, прежде чем понимаю, что он мне не отвечает. До зайчиков в глазах сжимает мою талию, не отстраняется, но на поцелуй не отвечает.
Прилипаю пятками к полу. Вот теперь стыдно. Вот теперь хочется смотреть куда-нибудь в сторону, а лучше вниз.
– Это что было? – спрашивает хрипло и почти сразу убирает ногу, которая все это время держала лифт внизу. Двери кабинки схлопываются. Мы едем вверх. Прямо к моей квартире.
– Прости, – бормочу еле слышно, а у самой сердце колотится как ненормальное.
– За что?
Кирилл обхватывает мои щеки ладонями. Вынуждает поднять голову и взглянуть ему в глаза. В них горит огонь. Я чувствую, как языки этого пламени облизывают кожу.
Становится жарко. Слишком жарко. Мы заперты в этой крохотной кабинке. Оторваны от реального мира. Понимание этого будоражит.
Окольцовываю его запястья. Губы облизываю инстинктивно. Сейчас, в эту самую минуту, здесь присутствую какая-то другая я. Смелая и не думающая о последствиях. Девочка, напрочь отказывающаяся помнить о «завтра». Завтра, которое непременно наступит, и что я буду тогда чувствовать, неизвестно.
Лифт дергается. Лампочка над нами тускнеет. Створки вот-вот разойдутся в разные стороны.
Веду большим пальцем по его запястью, задевая массивный серебристый браслет. Кабинка снова дергается. Счет идет на секунды. А в голове набатом снова эта навязчивая мысль: поцелуй.
Ну поцелуй же меня!
– И куда делась скромная Оля? – его губы изгибаются в улыбке. Такой ослепительной, теплой…
Мне кажется, что никто и никогда мне так не улыбался.
– Я это вслух сказала? – все тем же шепотом.
Кирилл кивает, а я… я зажмуриваюсь. Снова стыдно. Снова странно.
– Твои мысли мне нравятся, – подается чуть вперед. Его открытая ладонь фиксирует шею. Губы касаются виска.
Я часто дышу. Впечатываюсь носом ему в грудь, вдыхая запах туалетной воды. Что-то свежее, немного дерзкое, даже озорное.
Лифт замирает, как и я. Шевелиться становится тяжелее. Позади открывается выход на лестничную клетку. Наше заточение осталось где-то во времени.
– Кирилл… я…
– Домой иди, – отстраняется. Больше не улыбается. Только слегка выталкивает меня на площадку. – Пакет, – отдает в руки.
– Ты не так понял, – поджимаю губы. – Может быть, зайдешь? – спрашиваю, а у самой дыхание перехватывает.
Не знаю, зачем мне это, не знаю, почему предлагаю.
– В другой раз.
Хочется сказать ему, что другого раза не будет, но я молчу.