Ты моя проблема

Соколов такими качествами не наделен от слова совсем.

Денис кажется мне злым. Заносчивым. Уверенным, что ему дозволено абсолютно все. Это вызывает отторжение. Хотя то, как он поступил в кабинете этого Дамира, впечатляет.

Может быть, поэтому я испытываю стыд. Ведь хочу использовать его в своих целях. Получается, я от него не отличаюсь?!

Значит, я – Ксения Зайцева, врушка и лицемерка? Сердце болезненно сжимается. Становится так паршиво.

Прихожу в себя уже лежа на диване. В нос ударяет резкий, неприятный запах. Меня насильно вытягивают на поверхность из моего кокона спокойствия.

Знаю, что, когда попаду домой, а точнее к Ваське, до утра погружусь в самокопание.

Когда открываю глаза – вижу Дениса. Не то чтобы он сильно обеспокоен, но хотя бы не раздражен.

– Очухалась? – убирает ватный диск.

Киваю и тянусь рукой к спинке дивана. Подтягиваюсь, пытаясь сесть, но меня слегка ведет в сторону. Голова все еще тяжелая. Паршивое состояние. Подобное я испытываю после дневного сна.

– Прости, – растираю щеки, и они моментально приобретают красноватый оттенок, – у меня так всегда от вида крови. Я сейчас уйду.

Поднимаюсь на ноги не без труда. Соколов стоит от меня примерно в метре и никак не реагирует на мою реплику. Абсолютно. Ну вот как можно быть таким толстокожим?

Мои планы рушатся один за другим. Может быть, стоит отказаться от озвученной Юльке идеи? Денис – сложный человек. Мнительный. Недоверчивый. Вряд ли он вообще кого-то близко к себе подпускает.

Мне вдруг начинает казаться, что я просто барабаню в закрытую дверь. Ни одна из моих выходок его не проймет. Даже если я наизнанку вывернусь.

Огибаю огромный полукруглый диван и спешу к двери. Обуваюсь, застегиваю молнию на куртке прямо до подбородка и, подхватив сумку, тянусь к ручке.

Я чувствую его взгляд. Он прикован к моей спине. Денис за мной наблюдает.

Ладно, последний раз, была не была. Расслабляю ноги и подаюсь чуть вбок. Так чтобы со стороны это выглядело неожиданным рывком. Словно меня ведет от головокружения.

Считаю про себя до пяти. Ровно столько времени проходит, прежде чем я слышу за спиной грубый голос:

– Дай сюда сумку, я тебя отвезу.

Он забирает у меня вещи и надевает кроссовки. В лифте молчит. Пялится в экран смартфона. А у меня язык чешется о чем-нибудь поболтать. Я всегда считала свою общительность плюсом, но в данный момент она кажется мне минусом.

Едем мы тоже в полной тишине. Соколов барабанит пальцами по рулю в такт играющей мелодии. Что-то клубное, с басами.

Залипаю на движениях его рук, но, оказавшись уличенной, быстро отворачиваюсь.

У дома Васьки Соколов как-то странно смотрит в лобовуху, а потом переводит взгляд на меня.

– Ты серьезно собралась здесь ночевать?

Звучит неожиданно. Я даже теряюсь с ответом.

Да, Василиса живет не в хоромах. Точнее, в старом частном доме где-то на окраине города. Выглядит все это ветхо и ни капли не притягательно, но отказываться от помощи в моей ситуации глупо.

– Ну, мне больше негде, – пожимаю плечами. – А звонить маме со своими проблемами… У нее и так дел по горло.

– У нее-то?

Я улавливаю в его голосе издевку. Видимо, у него с моей матерью отношения не сложились.

Игнорирую вопрос и открываю дверь. Волосы подхватывает порыв ветра, залетевший в салон машины. Светлые пряди спутываются и слегка заслоняют обзор.

– Спасибо, что подвез.

Я самостоятельно беру сумку с заднего сиденья внедорожника. Оказалось, что у Соколова есть не только мегакрутая ламба, но еще и джип. Шагаю по узкой тропинке в сторону дома, а потом решаю повернуться и махнуть Денису рукой. Не знаю, зачем это делаю. Просто порыв.

Машу ему, но он, конечно, игнорирует мой жест. Поджимаю губы и останавливаюсь у калитки. Просовываю руку в дырку и дергаю шпингалет, как показывала Василиса еще днем.

– Ксюша.

Вздрагиваю. Голос Дениса совсем близко. Я даже не слышала, как он подошел. Круто разворачиваюсь и на всей скорости влетаю лбом в мужской подбородок.

– Ау, – растираю ушибленное место, запрокидывая голову. Смеюсь. Со стороны, уверена, это выглядит комично.

Денис же смотрит на меня без капли веселья. Поджимаю губы в легкой растерянности. Ладошки становятся влажными. Кажется, я нервничаю.

Зачем он вышел?

– Это твое.

Смотрю на мужскую ладонь. Денис протягивает мне шапку. Честно говоря, я специально оставила ее на заднем сиденье, чтобы был повод вернуться. Но и тут, видимо, не судьба.

– Спасибо.

С горем пополам выдавливаю из себя благодарность, а Соколов уже идет к машине. Просто уходит, даже не попрощавшись.

Я так и стою у калитки, пока он разворачивает свою огромную тачку и, сорвавшись с места, скрывается в темноте ночной улицы. В соседнем дворе громко лает собака, а на терраске Васькиного дома загорается свет.

Я слышу, как подружка открывает дверь, она смотрит на меня, выйдя на крыльцо.

– Ксю, ты?

– Я, – подаю голос и тяну калитку к себе.

– Я уже испугалась. У нас на таких тачках только коллекторы к соседям приезжают. В прошлый раз столько криков было. Дядь Володю до полусмерти избили.

– Кошмар какой. Это так, знакомый один, – передергиваю плечами.

– Ясно. Есть будешь? Я там картошку жарю.

– Буду, – захожу следом за Василисой и закрываю дверь на ключ.

Соседская собака так и продолжает надрываться.