Моя. Я так решил

– Ты… Тебе некому позвонить, предупредить, что ты тут?

– Есть кому, – отвечаю я, – но я нихрена не помню телефонов, понимаешь? Надо выход в сеть, чтоб на профиле отписаться. Сейчас Родриго выйдет, попрошу…

– Думаешь, почему помогает? – вопросы Эва задает правильные. И это еще сильнее тревожит.

Она вообще… Тревожит.

После душа, переодевшись в что-то воздушное из предложенного Родриго, как он сказал, от «экс эспосас» оставшееся, она опять стала похожа на нежную невинную нимфетку. И мне это категорически не нравится.

Нет, понятное дело, что сама Эва мне нравится, и я бы не отказался… Да ни от чего не отказался бы.

Но вот эта странная пестрая хрень на ней только нервничать заставляет. Слишком уж она в ней… Залипательная.

Сам я надел свои карго и чистую футболку. Ствол, собранные ножи и бабки распределил по карманам. Если придется уходить, то не просто так…

– Не знаю, Эвита, – вздыхаю я, – в принципе, аргентинцы – приветливые… Ну, это нам с тобой с самого начала чуть-чуть не свезло. А вообще… Они гостеприимные, любят европейцев… Может, просто решил помочь…

– Адуана – это такое название таможни, – неожиданно говорит Эвита, и, в ответ на мой вопросительный взгляд пожимает плечами, – я слышала это слово на границе… Спросила у сопровождающего…

– Как вообще все произошло? – я не упускаю случая цепануть за ниточку, – по порядку расскажи.

А сам думаю, чем нам может грозить общение с таможенником… Мне-то ничем, а Эвите?

Хотя, даже если и вышлют из станы, то и хер с ним. С радостью свалим. Главное, чтоб мужик порезанный не всплыл…

Глава 6

У нее – красивые глаза… Когда не строит из себя наивняшку. Такие… Светлые и глубокие.

Сложные. Выдающие непростую натуру.

Родриго этого не видит, весь расплылся маслом по своей круглой, вымощенной камнем площадке для асадо.

Она ему улыбается, опускает черные ресницы. Прикольно, ресницы и брови у нее черные, а волосы – светлые.

Пушистым одуваном вокруг головы, словно нимб… Странное впечатление вообще от нее, непонятное.

Вроде как, понимаю, что пиздит, понимаю, что вообще, может, ни слова правды не сказала за все время, что мы вместе тут робинзонадой занимаемся… А все равно вместе с настороженностью – азарт первооткрывателя. Хочется ее ближе рассмотреть. Просто понять, что она такое. Кто она на самом деле…

Смотрю на худые костлявые плечи, острые ключицы, ямочка между ними… Платье это дурацкое, цветастое… Улыбка смущенная. Она в основном разговаривает с Родриго, а на меня поглядывает, когда думает, что я не вижу.

Между нами – открытый огонь.

В Аргентине вообще очень любят готовить на открытом огне, в парках полно площадок для барбекю, в каждом уважающем себя доме во дворе есть вот такая, или похожая на такую, площадка для асадо.

Когда приходят гости, или просто настроение, хозяева разжигают открытый огонь и рядом готовят мясо, овощи, а еще поют и, бывает, даже пляшут.

Сегодня в гостях у Родриго мы.

Я сижу с одной стороны очага, пью розовое патеро, про которое Родриго обронил, что оно «семейное», то есть, сделано его родственниками, живущими в Тукумане, перевариваю жареное мясо и недавний разговор с Котом и смотрю, как горячий аргентинец окучивает белокурую славянку.

И, если я хоть что-то успел понять в Эве, так это то, что старания Родриго бессмысленны. Тем более, что он в любом случае блюдет этикет, и, поскольку думает, что мы – вместе, просто галантно ухаживает за красивой женщиной.

Эва тоже пьет патеро, ест мясо и смущенно улыбается. По другую сторону от нее сидит племянник Родриго, Луис, тоже чернявый и сладкий, как патока.

Он не разговаривает практически, просто смотрит на Эву.

И тоже мне не нравится.

Хотя, прекрасно понимаю, что ничего опасного нет… Но не нравится.

Хорошо, что завтра уже можно будет отсюда свалить…

Кот, увидев меня на экране сегодня, сначала выдохнул, а затем минуты три радостно материл. И обещал, что Егерь еще и жопу надерет, когда приедет.

Оказывается, он вылетел еще сегодня утром, когда Мася не смогла до меня дозвониться, а ее мужики подняли все русское посольство на мои поиски.

Они даже запрос в жандармерию отправили, чтоб те Вижью прошерстили! Тут я в осадок выпал, конечно. И Родриго, которому я потом объяснил ситуацию, тоже.

Он по своим каналам пробил информацию по нам, естественно, выяснил, что мы оба приехали по туристической визе, хотя Эве озвучивали рабочую.

Но туристическая дешевле, естественно, заморачиваться не стали.

И, кстати, в Вижье тоже никто никакого шмона наводить не кинулся. Они не самоубийцы все же.

Как обычно это бывает, когда не хотят делать лишних телодвижений, а здесь вообще их не любят делать, главный девиз – «релайяте дисфрута» (то есть, расслабься и получай удовольствие). И потому больше чем уверен, что в жандармерии запрос приняли и сейчас готовят спасательную операцию… С перерывом на обед и сиесту, само собой…

В который раз думаю, как нам охренительно повезло с Родриго…

Он, вообще-то, чаще остается ночевать в своей квартире в городе, но раз в неделю ездит сюда… И вот поехал, а тут два потерянных европейца посреди дороги…

Эва смущённо смеется неуклюжим английским оборотам Родриго, пьет патеро…

А я вспоминаю ее рассказ.

И опять ловлю себя на ощущении неправильности. Не бьется. Вот не бьется.

Вроде, все логично, все верно. И работа, и контракт, и ее дурость вкупе с наивностью…

Но дьявол в деталях…

А детали…

Морщинки у глаз четкие.

Взгляд неожиданно жесткий и умный.

Удар ножом, рука не дрожала.