Любовь Носорога

– Я прошу прощения, могу я девушке пару слов наедине сказать? У нее ребенок дома один остался, плачет, пусть по телефону с ним поговорит хотя бы…

Меня осматривали задумчиво и внимательно. Молча. Я ждала, с застывшей улыбкой на губах. И сжимая бедра. Потому что от страха реально чуть не описалась.

А затем ближний ко мне мужик приподнялся и резко дернул меня за руку себе на колени, сразу же хлопая по заднице тяжеленной ладонью.

– Ниче так сучка, мягкая, – заржал он, мерзко воняя нечищенной пастью и вызывая стойкий рвотный рефлекс.

Так, попала. Попала, блин!!! Надо срочно придумывать… Ребенок не прокатил, но, может, просто не поняли, не услышали за грохотом музыки?

Я начала говорить опять про ребенка, про то, что он не может заснуть без голоса мамы, что мы сейчас вернемся, Ленка, включившись в игру, поддакивала и аккуратно пыталась выбраться из-под тяжеленной растатуированной пятерни, лежащей вроде бы расслабленно на ее плече.

Но, стоило ей двинуться, как лапа сжалась, и мужик, у которого явно были виды на мою тупую до безобразия сеструлю, рявкнул:

– Заткнись, бля. Не сдохнет твой пацан за одну ночь. Я вот не сдыхал. Пошли наверх.

И поднялся, прихватив за локоть пискнувшую от ужаса Ленку. Меня тоже тут же подняли и повели следом. Я начала бешено отбиваться, уже наплевав на всякую конспирацию и здравый смысл, выворачивала голову, пытаясь показать взглядом бармену, чтоб вызвал полицию, но тот, перехватив мой взгляд, только еле заметно головой покачал. Конечно! Каждому его жизнь дорога, вмешиваться здесь никто из персонала точно не будет.

И тут я увидела в толпе того, кого вообще не ожидала увидеть!

Паша Носорог стоял последи танцующих малолеток, и казался элементом настолько чужеродным, что мне даже подумалось, что у меня уже бред на фоне стресса. Ужаса.

Но нет, он стоял, курил, и смотрел по сторонам. Словно искал кого-то.

Меня! Пусть он ищет меня!

Меня дернули за локоть, обматерили и облапали за задницу, а я, понимая, что времни у нас с Ленкой – всего ничего, и что на второй этаж, к приват-кабинетам, путь короткий, опять вывернула голову в сторону Паши. И поймала-таки его взгляд!

И вложила в свой ответный столько мольбы, что, будь Паша даже черствым куском хлеба, не устоял бы.

Он и не стал стоять. Сразу двинулся к нам.

Черт, а вот на это я не рассчитывала. Думала, что полицию вызовет, или своих охранников. Но уж никак не то, что сам рванет на выручку. Надеюсь, что на выручку!

Паша догнал нас уже на входе в кабинет. Резко рванул меня на себя и моментально определил за спину, а удерживавшего меня мужика в нокаут. Так быстро, что я успела только рот раскрыть. А мужик вообще ничего не успел. Даже разглядеть Носорога. Свалился, как мешок с костями, и не шевелился больше.

Следующим движением Паша подтолкнул меня к выходу, но я воспротивилась.

– Ты чего, бля? Остаться хочешь? – рявкнул Носорог, опять меня толкая в сторону лестницы, но я кинулась к нему, обняла за шею и зашептала лихорадочно и умоляюще:

– Сестра, там сестра моя, Паша! Пожалуйста, Паша!

Он перевел взгляд на уже закрывшуюся дверь кабинета, потом на лежащее у его ног синее тело, нахмурился.

Прошла примерно минута после его появления наверху, мужики, что вдвоем увели мою Ленку в кабинет, просто не оглядывались, и не заметили пропажу приятеля. Пока не заметили. И Паша, скорее всего, хотел свалить по-быстрому. И никому ничего не объяснять. А тут надо заходить и разбираться.

По крайней мере, именно так я поняла его паузу. Перед действиями.

Он зашел в кабинет, где Ленку уже пытались напоить водкой, а она отмахивалась и материлась. Посмотрел на мужиков, по вытянувшимся лицам которых было понятно, что они его не ожидали увидеть. А еще, что узнали. Неудивительно, учитывая слухи, ходящие о нем в городе.

– Вечер в хату, – поздоровался Паша и улыбнулся.

Тут мужики сбледнули с лица. И я тоже. Потому что до этого не видела его улыбки. И, вот честно, лучше бы я и дальше без этого зрелища в своей памяти жила.

– Ошиблись, ребят. Девка – сестра моей сучки. Отпустите.

Отпустили сразу, без вопросов.

Ленка, всхлипнув, кинулась ко мне, обнимая и утыкаясь губами в макушку. Дылда вымахала, а дура. Вот сегодня и огребет по своей модельной жопе.

– Под кем ходите? Под Вовой?

Кивнули.

– Привет ему от меня передайте.

Мотнул головой мне на выход, как совсем недавно, у офиса. И в этот раз я без вопросов вообще пошла. Быстренько так, ровненько. Ленку-дуру вперед себя толкая для безопасности, чтоб опять не утащили утырки какие-нибудь.

Паша пошел за нами, у входа обернулся:

– Я там вашего одного помял, нечаянно. Не споткнитесь.

И вышел.

И до самого выхода молчал. Возле машины опять закурил, оглядел мою жалкую фигуру, Ленку с поплывшей косметикой, сжал зло губы. Сел за руль, не открыв даже нам двери. Ну ничего, мы сами справились.

До дома ехали молча. Ленка, напуганная до полусмерти, тихо всхлипывала на заднем сиденье. Я гладила ее по голове, понемногу отпуская стресс. И ловя настойчивые взгляды Паши в зеркале. Вполне однозначные.

Да понимаю я все. Понимаю. Дай только сестру в чувство привести.

– Лена, Лена послушай, – тихо заговорила я, вытирая черные потеки туши с мокрых щек, – иди домой. Умойся. И садись, сука такая, делать курсовую!

Последнюю фразу я проорала, уже не сдерживаясь. Паша только хмыкнул одобрительно. Ленка сразу замерла, перестав плакать. И кивнула. А потом перевела взгляд на Носорога, который, притормозив возле нашего подъезда, опять закурил.

Я открыла дверь, поймала предупреждающий черный взгляд, отвернулась. Не надо меня гипнотизировать. Я все поняла. Поняла я.

Вышла вместе с Ленкой, толкнула ее к двери подъезда. Она обернулась на меня, обняла порывисто, зашептала:

– Поль, Поля, это кто вообще? Он страшный такой, Поль… Страшный… Не садись к нему, пошли домой, дверь закроем и все… Поль, не надо, я дура, дура, Поля, прости меня! Не надо, не надо из-за меня…