Первая любовь

Сходила на кухню за ножницами.

Помогла снять свитер.

Все это спокойно, молча, сосредоточенно и очень ловко.

Митяй со все возрастающим изумлением наблюдал за ней.

Будь он проклят, если девчонка вела себя не как человек, уже видевший ранения!

Когда она принялась разрезать бинты, он придержал ее руку.

– Совсем не боишься, мышка? Уже делала так?

Она только кивнула, сосредоточенно срезая повязку и открывая рану.

– Не очень выглядит, – Кристина подняла на него встревоженные глаза, – говорить про больницу не стоит, так?

– Ты права, мышка, не стоит… – он откинулся на спинку дивана, – дай-ка телефон, Валька наберу.

– Он врач?

– Нет, но перевязать сможет.

– Не надо, я сама, если позволишь.

– Мышка… – Митяй не отводил от нее взгляда, гадая, чего еще она может скрывать. Вот уж реально девочка с сюрпризами! – А ты где научилась?

– В Фергане был хороший учитель по гражданской обороне.

О как! Фергана, значит… А он думал, она местная.

– И отцу помогала после ранения, чтоб он лишний раз в больницу не мотался, – продолжила девчонка, осторожно и быстро промокая рану ваткой, смоченной антисептиком, и накладывая повязку.

– А кто отец? – Митяй, чуть приподнялся, чтоб Кристине было удобней перевязывать его и с удовольствием вдохнул нежный тонкий аромат ее волос.

Испытание, блядь…

Такая девочка в его квартире, в его футболке, а под футболкой, похоже, ничего нет, проверить, кстати, не помешает…

Такая малышка. Соблазн ведь сплошной.

И никак, никак!

Нужны силы, много сил, нужно завтра ехать решать вопрос с фирмой.

И с похоронами.

И желательно, чтоб ни одна тварь не видела, что он не в форме. Здесь, как у волков, слабых и раненых загрызают.

– Военный, – тихо ответила Кристина, – был. Пограничник.

– Ясно. – Спрашивать о том, что случилось, смысла не было. Потом как-нибудь. Она и так на слезах вон, губки поджала свои красивые.

Отговорилась ужином, ушла на кухню.

Надо же, ужин приготовила… Столько сюрпризов…

Митяй откинулся на спинку, принимая положение полулежа, удобное, чтоб не тревожить лишний раз рану. Кровь уже не шла, и это было неплохо.

Он вообще себя чувствовал не особо хреново. Может, пока, на нервяке?

В Чечне тоже так бывало, цепанет, а как конь бегаешь, потому что упасть нельзя. Некогда. Зато потом такой отходняк, что только что-то сильное спасало.

Таблетки, водка или трава. А лучше все сразу.

Но сейчас ему отходняк такой нафиг был не нужен. Не ко времени.

Надо вопросы сначала решить, а потом уже … Отходить.

Мышку под бок и куда-нибудь свалить на пару недель. Чтоб не помешал уже никто.

Мысль эта очень понравилась. Две недели в каком-нибудь тихом месте с такой нежной девочкой – это, блядь, предел мечтаний просто.

Митяй почувствовал, как при одном только размышлении о том, что там можно будет делать, в джинсах стало тесновато.

Так, стоп. Этого пока не надо. Нормально он сейчас не сможет, а кое-как… Нет.

Мышка явно заслуживает того, чтоб все было правильно.

Митяй прогнал из головы мелькнувшее бесконечное удивление на себя, сентиментального идиота, с чего-то решившего поиграть в благородство.

Не было такого никогда с ним. Всегда к бабам относился правильно.

Просто.

Так, как надо.

А тут такая хрень… И ведь дело не в том, что целочка.

Были у него целки, ничего здесь такого нет.

Никогда он не заморачивался так, как сейчас.

Никогда так много не думал о бабе.

Вот сейчас, вместо того, чтоб о делах думать, опять о ней…

Блядь, точно ведьма, заворожила его глазами своими чернущими, ведь смотришь и летишь просто, и дна не видишь, аж голова кругом…