Во временное пользование

– А вот по вашему брату мы будем говорить, когда проясним этих тварей.

Он докурил, выкинул сигарету.

– Идите спать, Ульяна. В диване есть плед.

– А вы где приляжете?

Нет, Розгин, это не приглашение. Нет, Розгин. Нет.

Невинная   ромашка!!!

– Я здесь посижу.

– Но ведь вы устали… И вообще…

– Ульяна! – повысил он голос, уже не имея сил терпеть этот тупой разговор, отнимающий время у долгожданного покоя и тишины, – идите!

– Хорошо, – испуганно кивнула она, потом помялась, – а можно я душ… Так хочется смыть с себя это все…

– Да, конечно. В шкафу полотенца.

Она кивнула и вышла.

Розгин остался сидеть на кухне, отхлебывая приготовленный ею кофе и ожидая, когда она уже, наконец, угомонится и ляжет. Ему смертельно не хватало личного пространства, чтоб просто отдохнуть и подумать над сложившейся ситуацией.

Он сидел, пил кофе. И удивлялся, что обычно мерзкий вкус в этот раз был вроде как помягче. Получше.

Когда Княгиня вышла из душа и скрылась в комнате, он, незаметно для себя, выдохнул.

Откинулся на кресле, положил ноги на табуретку. Поерзал. Нормально.

В любом случае, в комнате , рядом с нею, он не мог находиться.

Да, давно его так от женщины не перло. Странно очень. Она настолько не в его вкусе, что   даже   не по себе. Так бывает, когда видишь что-то необычное, например, написанную неизвестным художником абстракцию. И вот не любишь ты такое, искренне считаешь хренью. Но стоишь и смотришь.

Привораживает чем-то. Глаз отвести нельзя.

Тут так же.

Вот явно птица не его полета. И даже дело не в том, что она вся такая не от мира сего, не от его мира. Нет. Просто… Ну, вот не сочетаемые они вещи. Как вода и масло. Никогда не смешаются. И хотеть ее глупо и бессмысленно.

Княгиня ведь, даже если и даст, это мало того, что дико усложнит дело, так и вообще… Она настолько не его история, что наверняка и в постели они не сочетаемы.

Интересно, а какая она в постели? Как стонет? И стонет ли? И как пахнет ее… ААА!!! Чееерт!!!

Поймав себя на этих мыслях, Розгин подскочил, злобно выругался и рванул в ванную. Умываться и приходить в себя.

Там он с минуту напряженно смотрел в зеркало на свою помятую черную рожу, сжимая пальцы на краях умывальника.

Потом плюнул на все и полез в душ. Холодный. Отбивающий любые тупые мысли.

Вернулся обратно на кухню уже нормальным человеком. Прикурил, прикидывая план действий.

Увлекся даже, просматривая доступную информацию про гребанных Детей Неба и их бесноватого лидера с физиономией маньяка. Ну вот как можно такого слушать? Даже если бы Розгин не знал, кто это такой на самом деле, достаточно было бы на фотку посмотреть. Там на лице полный диагноз!

Любой психиатр сразу поставит. Шизофрения, помноженная на параноидальный психоз.

А эти придурки ему в рот смотрят, за святого почитают.

Нет, что-то в этом мире не так. Явно.

Он как раз просматривал статистику самоубийств, повысившуюся за последние несколько лет, когда его осторожно позвали.

– Макс…

Он вскинул голову и замер.

Нет, она явно не в себе. Или хочет секса. Иначе, как провокацией,  этот ее прикид и не назовешь.

Княгиня стояла в дверях кухни, укутанная покрывалом,   и переступала неуверенно босыми ногами по холодному полу.