Летняя практика

Ночь обещала быть любопытной.

Данил вспомнил, как она подходила к нему, забавно и решительно сдвинув брови, явно желая отшить окончательно.

Было смешно.

Потому что он уже увидел все, что хотел, в глубине её глаз.

И только удивился мельком, что она не знает, чего реально хочет. Вроде должна бы уже разобраться в себе.

Но, судя по всему, разобраться самой не получалось.

Ну ничего, он помог.

Когда уже утаскивал ее в сторону квартиры, мелькнула мысль, которая, по идее, должна бы мелькнуть намного раньше. О том, с кем она живет, эта Елена Николаевна.

Хотя, внутренний голос очень отчетливо твердил, что нет у нее никого, одна. Иначе не велась бы на него так дико.

Внутренний голос, как всегда, оказался прав.

Данил оказался прав в своих прогнозах.

Ночь получилась очень интересная. И горячая до невозможности.

Лена оказалась до такой степени открытой, жадной и искренней в своих эмоциях, настолько полностью, без остатка отдавалась, что он просто потерял на время голову.

Определенно, это самая чувственная женщина, что у него была.

Самая чувственная, самая жаркая, самая сладкая. Самая доверчивая.

Ну все, хватит! Данил опять, как и каждый раз, вспоминая те свои ощущения, нехило возбудился.

Как мальчик, даже смешно самому.

Так, где там блондиночка? Ей сегодня повезет.

Данил привстал, поискал глазами сегодняшнюю свою жертву, не нашел, и слегка даже расстроился.

Но потом решил, что она, наверно, ушла за столик, и надо бы просто поприглядываться.

И пригляделся, на свою голову.

Прямо на ловца. Сюрприз, мать его.

Лена в очередной раз посмотрела на часы, решая, достаточно ли прошло времени, чтоб тактично смыться, или все-таки посидеть еще чуть-чуть?

Она не то чтобы жалела, что пришла сюда, в этот новый пафосный клуб, с таким интересным, стильным интерьером. Просто не ее. Не в своей тарелке она себя тут ощущала.

Слишком дорого, слишком роскошно, слишком громкая музыка, слишком… Да все было слишком.

Впрочем, опыта хождения по подобным заведениям у нее было очень мало, и поэтому, вполне возможно, что сейчас везде так, просто она не в курсе.

Последний раз она выбиралась куда-то в октябре, на день учителя, с коллегами. Но это было какое-то странное кафе, где под вечер начиналась живая музыка (играла какая-то группа, солист перепевал песни Лепса, Михайлова и кого-то еще, кого она не могла опознать), и под нее танцевали. Лене не понравилось. Да и за Вадимку, за которым присматривала соседская девочка, переживала.

Сейчас дома ее никто не ждал. Вадимка, за месяц жизни на природе вытянулся еще больше и поправился на бабушкиных пирогах, а подруга, отмечавшая круглую дату (но про это нельзя, нельзя, нам всегда восемнадцать! ну, максимум, двадцать пять!), настаивала. У нее, заведовавшей сетью небольших кофеен в городе, все было в порядке с деньгами, и уж хороший столик, в хорошем клубе она могла себе позволить.

Подруга умотала танцевать практически сразу же, две другие, малознакомые женщины, с которыми они отмечали это событие, тоже испарились, и Лена сидела в одиночестве.

Салат был доеден, коктейль допит, в ушах гремело, а танцевать Лена под такую музыку не умела и не любила.

Пора собираться домой.

Лена как раз изучала экран телефона, когда диван рядом с ней чуть просел под весом еще одного человека. Немаленьким весом, потому что она, неожиданно для себя, скатилась в образовавшееся углубление, под бок к пришельцу.

К Данилу.

Лена оторопела. Она совершенно не была готова к тому, что встретит его еще раз.

И что он будет так близко. Слишком близко. Опять.

Сердце застучало сильно и неровно, от невольного испуга в животе все сжалось.

– Ну привет, Елена Николаевна.

Музыка грохотала, Лена практически не слышала его голос, угадывая сказанное по губам.

Ох, не надо бы ей смотреть на его губы так пристально, не надо!

– Здравствуй, Данил.

Хорошо, что музыка грохочет, и он не слышит дрожь в ее голосе.

– Как ты? Что здесь делаешь?

Лена не поняла, что он спросил, отрицательно помотала головой, с улыбкой показывая на уши и надеясь, что он, может быть, уйдет…

Но он, наоборот, наклонился еще ближе и, касаясь губами ее уха, повторил вопрос. Совершенно нейтральный вопрос. Обычный. Чего же она так загорелась-то?

– Я тут на дне рождения. Уже ухожу.

Она решительно произнесла последнюю фразу, обозначая завершение общения, но Данил, так же, как и она до этого, с улыбкой покачал головой, дескать, не слышит.

Лене пришлось повторить сказанное ему в ухо.

Борясь с диким желанием вдохнуть глубоко его запах, дотронуться губами до щеки. Небритой. С колкой щетиной.

О да, она помнит!

– Посиди еще, – так же, в ухо говорит он ей, и его голос, его горячее дыхание, процарапывают внутри нее колкую жаркую дорожку, от шеи до самого низа живота, где рассыпаются острыми жалящими осколками.