Убить журналиста

«Похоже, ты так ничего и не понял. Теленок не может бодаться с дубом. Да они тебя в порошок сотрут! И рукопись ты от них не спрячешь! Считай, что ее уже нет! Только ты об этом никому не говори. Это государственная тайна».

Гарик оглянулся по сторонам в надежде увидеть того, кто только что с ним беседовал. Но на крыше никого не было. Хотя нет, в десяти метрах от него сидел большой черный кот. Он умывался. Умывался без воды, лапами.

«Это к письму, – вспомнил Гарик слова маленькой тощей соседки Нюры, которая каждое утро в общем дворе на Приморской улице бесплатно толковала сны и приметы каждому желающему. – Мне только Нюры здесь еще не хватало. Врала она все и про сны, и про приметы».

Гарик сделал мхатовскую паузу, но реплики от его второго «Я» – не поступило.

– Ты, что, и правда, ушел? – громко спросил Барский, разглядывая кота. Голос промолчал. Гарику показалось, что черный кот подмигнул ему левым глазом. Барский протер глаза, а когда открыл их, кота не увидел, будто его и не было там никогда. – Ну, и черт с вами. Умерла, так умерла! Это от страха. Я высоты испугался. А с головой у меня все в порядке.

Неожиданно Барский осознал, что беседует сам с собой. Такое бывает у многих, но никто в этом не признается. Гарик облегченно вздохнул. Он боялся галлюцинаций и мужских голосов в голове.

– Надо идти домой, – принял решение Барский. – Если Ирина дома, то мы с ней помиримся. Она слабая женщина. Испугалась, поддалась на уговоры похитителя. К тому же, Старков опытный гипнотизер, и тут, как говорят, талант не пропьешь. Да и опасная бритва в руках душевнобольного – серьезный аргумент. Не каждый санитар пойдет на бритву, а тут женщина, художник-модельер. Да еще в такой день! Она же целый год к нему готовилась, платье свадебное надела. Всё решено. Я иду домой! – резко махнул рукой Гарик. – В конце концов, она любила меня.

«Тебя убьют возле подъезда! – предупредил мужской голос. – Поэтому я с тобой никуда не пойду. Представляешь, сегодня нам с тобой не по пути! Да и с луной не порядок, светит, как сумасшедшая. Полнолуние в Москве, полнолуние. Время дьявола и его свиты».

– Какая чушь, – возмутился Гарик. – Если б я такой диалог включил в свой роман, то меня бы прокляли театральные критики. Стоп, при чем здесь театр. Я не имею никакого отношения к театру. Я всего лишь писатель. Короче, я ухожу!

Приняв решение, Гарик направился в сторону дома, где они жили вместе с Ириной. Когда до улицы Гайдара оставалось метров пятьдесят, Барский увидел на крыше шестьдесят шестого дома рекламный плакат мясокомбината имени Мичурина, на котором была изображена плетеная корзина с вываливающейся из нее вареной колбасой.

– Надо убрать это безобразие с крыши. Придумали идиоты: «Мичуринские колбасы», Мичурин вообще не по этой части, – недовольно пробурчал Барский. – Мичурин фрукты выращивал, новые сорта яблок создавал.

– У вас закурить не найдется? – услышал Гарик хриплый простуженный голос. Перед ним стояли три мужика-строителя в касках и рабочих перчатках.

– Нет, – добродушно расплылся в улыбке Гарик. – Для того, чтобы пройти в библиотеку, вам нужно обойти это здание по дорожке и войти во второй подъезд. Библиотека – первая дверь налево.

– Ты чего, – удивленно уставился на Барского строитель. – Какая библиотека?

– Библиотека имени Бонч-Бруевича. Очень хорошая библиотека, рекомендую.

– Ты что несешь? Я у тебя закурить попросил, – хватая за лямку рюкзака, заорал двухметровый строитель.

– И я о том же, – улыбнувшись, произнес Барский. В следующую секунду он нанес молниеносный удар стоящему прямо перед ним строителю по правой ключице. Мужик взвыл от боли, схватившись за руку, и тут же получил сильнейший удар в пах коленом.

– Кого еще в библиотеку послать? – отскочив от любителя бесплатных сигарет, спросил Барский.

На Гарика тут же набросились дружки избитого им строителя. Но им тоже не повезло. Два сильнейших удара в ключицу решили исход драки в пользу Барского. Его противники катались по земле, завывая от боли.

– А теперь, голуби залетные, говорите, кто вас прислал сюда?– заорал писатель. – Кому мой рюкзачок понадобился?

Но услышать ответ ему так и не удалось. Кто-то подкрался сзади и сильнейшим ударом сбил писателя с ног. Потом его стали бить ногами по лицу. После чего с Гарика стащили рюкзак, и все затихло.

Наркотики для Казантипа

Казимир Бзежинский лежал на диване в строгом черном костюме и нервно курил. Рядом с ним на подносе стояла початая бутылка виски и хрустальная рюмка. Сутулый, среднего роста, сорокалетний мужчина в роговых очках с толстыми стеклами был похож на ученого. И это было недалеко от истины. Казимир Бзежинский преподавал психологию в Варшавском университете, но основная его работа была связана с разведкой. Последние годы Бзежинский по заданию ЦРУ вместе со своей супругой Ядвигой создавал на Окраине тоталитарные секты и общественные организации, которые изнутри должны были развалить СССР и независимые республики. Кроме этого, Бзежинский наладил поставки наркотиков для «золотой молодежи», которая приезжала в Казантип на музыкальный фестиваль.

Настойчивый междугородний телефонный звонок заставил его подняться с дивана.

– Слушаю, – сняв трубку, проговорил Казимир.

– Ты еще не повесился? – послышался злющий женский голос.

– Нет. Вы не туда попали, – спокойно ответил Казимир.

– Я попала туда, куда целилась! – заорала женщина. – Докладывай, Бзежинский, как тебе удалось провалить такое простое дело.

– Вначале все шло по плану. Старков захватил в заложники жену Барского и повез ее в ЗАГС. При помощи опасной бритвы он убедил городские власти выполнить все его требования. Их расписали в присутствии двух десятков журналистов. Потом в зале торжеств появился Барский в дьявольском плаще и в маске. Он попытался освободить заложников, но Старков пустил в дело вторую бритву, и ему удалось отбиться от дьявола.

– Это я уже видела в теленовостях Би-Би-Си, – грубо оборвала рассказчика женщина. – Дальше что было? Почему Старков не выполнил задание?

– А об этом ты у ведьмы спроси. Старков наверняка убил бы Барского, если б она не вмешалась.

– Так это Вера спасла ему жизнь? – уточнила женщина.

– Да, и я тебя, Ядвига, предупреждал, что Самойлову нельзя отпускать в Москву. И вот результат: Старков с тяжелыми травмами попал в больницу, а Самойлова целуется с Барским на Патриарших прудах, – возмущенно произнес Бзежинский.

– Откуда узнал о поцелуях?

– Добрые люди настучали. Я «наружку» приклеил к ним.

– Дальше что будешь делать?

– В расход пущу твоего несостоявшегося любовника.

– Сам лично решишь вопрос, или по старой традиции – чужими руками? – уточнила женщина.

– Утром узнаешь, – недовольно буркнул Казимир.

– Только Самойлову не тронь. Она нам еще пригодится для работы с сумасшедшими сектантами. И не пытайся ее затащить к себе в постель! Узнаю, убью! И еще, ты «красную папку» мою не видел?

– Папку с отчетами?

– Да, на ней химическим карандашом было написано: «Мажор».

– Когда я уезжал, она в столе лежала. Там же вся документация по «золотой молодежи».

– Я уже весь дом перевернула, ее нигде нет.

– Ядвига, ищи. Иначе нас с тобой ЦРУ похоронит в один день без духового оркестра и красивых слов у могилы.

Ночная любовь

Проснулся Барский часа через три оттого, что его грудь и живот ласкала жена. Гарик прикрыл глаза и притворился спящим, но потом не выдержал и усадил женщину на себя.

– Тебе хорошо было со мной? – спросила она через некоторое время.

– Да, – чуть слышно произнес Гарик.– А я думал, что больше не увижу тебя.

Ты же к бывшему вернулась. В больницу к нему ходила среди ночи.