Лекарство от безумия. Записки психиатра

Гарик, выполняя полученную инструкцию, пробился сквозь толпу к кровати и, размахивая удостоверением дружинника, заорал: «Вы оба задержаны за противоправные действия. Я – командир оперативного комсомольского отряда, дружинник. Встали! Оделись! Оба!».

– Так это ты, сука, опять пришел! – заорал художник, бросаясь на санитара. – Да я тебя…

Но договорить он не успел. Гарик набросил на шею больного полотенце и стал душить Старовойтова. Через минуту художник захрипел, теряя сознание. Увидев эту картину, к нему на помощь ринулся длинноногий парень. Он нанес хлёсткий удар ногой по лицу санитару. Удар был настолько сильный, что Гарик отлетел в дальний угол комнаты. Алиса с ужасом смотрела на происходящее и не знала, что делать. Но тут в дело вмешался отставной старшина.

С криком: «Бей пидоров!» он кинулся на танцора, а женщины навалились на голого художника. В это время пришел в себя санитар. Он подскочил к голому танцору и со всей силы ударил его кулаком по затылку. От этого удара мужчина громко охнул и мешком рухнул на пол. Вторым ударом Гарик вырубил Старовойтова.

– Молодец, салага! – удивленно посмотрел на санитара старшина. – Ты что, боксер? Это же нокаут.

– Старшина, я не боксер, я доминошник.

– Вышли все из комнаты! – неожиданно закричала Алиса. Она бросилась к танцору и стала ощупывать его голову. – Прости меня, Слава. Я не знала, я б не поехала сюда, прости. Одевайтесь. Быстрее.

– И ты с ними, Алиса. Ну, что я им сделал. Я никого не трогал. Я люблю его, понимаешь, люблю! А они нас преследуют, – Каретников плакал громко, взахлеб. Алиса помогла ему одеться.

Тем временем кто-то из соседей позвонил в милицию. Старовойтова и Каретникова, как особо опасных преступников, доставили в ИВС в наручниках.

– Кучерявый, тебе совесть мучать не будет? – после того, как они вернулись в больницу, спросила Алиса.

– А что я сделал не так? – удивленно посмотрел на врача Гарик.

– Ты человеку жизнь угробил. Он из тюрьмы не выйдет.

– Он не человек, он «голубой». Его лечить надо, как пассивного педераста, чтоб заразу эту по городу не разносил, – жестко произнес санитар. – Мы его на горячем взяли на ваших глазах. Не отвертится теперь.

– Гарик, а зачем ты его по затылку бил? Это ж запрещенный удар. По затылку даже боксеры не бьют.

– А каратисты бьют. Я имел право. Крайняя необходимость. Он сам виноват. А вы откуда знаете этого Каретникова? – подозрительно посмотрел на Алису Гарик.

– Я с ним с четырех лет танцевала. Потом он институт культуры закончил, балетной студией руководил. У него дети на всесоюзных конкурсах побеждали. Его подставили.

– Алиса Викторовна, его ж с поличным взяли. При свидетелях. Голым. Его же Старовойтов…

– Рот закрыл! – подлетела к Гарику Алиса. – В жизни всякое может случиться. Вот ты сейчас душевнобольных ловишь, бьешь невинных, судишь их, а завтра тебя самого в психушку сдадут. И что делать будешь?

– Меня не сдадут. У меня нервы из железа, – самодовольно улыбнулся Гарик. – Я каратэ занимаюсь.

– От сумы и тюрьмы не зарекайся.

– Хотите, я вас приемам научу, – неожиданно сменил тему Гарик.

– И когда у вас тренировки?

– Сегодня в восемь.

– А в чем занимаетесь?

– Кто в чем, а под вашу фигуру есть настоящее кимоно из Японии. Муха не сидела. Правда, тренер говорит, что оно для дзю-до, но смотрится неплохо.

– Если есть кимоно, поехали, чего ждешь, – приказала Алиса.

– Только учтите, у нас тренер кореец. На разминке гоняет всех, как проклятых. Если дыхалки не хватит, переходите на шаг, но не останавливайтесь. Стоять нельзя. На кулаках отжиматься заставит.

– И где ваш спортзал?

– На Некрасова. Нас Костя подбросит.

Расплата за «голубую любовь»

Через полчаса Алиса вслед за Гариком спустилась в подвал. По всему залу висели боксерские груши и плакаты, рассказывающие о преимуществе боевого самбо над другими видами единоборств. Центр зала занимал борцовский ковер.

– Этот подвал нашему комсомольскому оперативному отряду отдали. Тут у нас и штаб, и спортзал. Только болтать о том, что мы каратэ занимаемся, не советую. Официально – это секция боевого самбо. А вот и тренер наш, Виктор Ли. Знакомьтесь.

Алиса с интересом посмотрела на молодого мужчину с раскосыми глазами.

– Новенькую привел. Она врач. Хочет попробовать, – сообщил тренеру Гарик.

– Переодевайтесь! – указал на женскую раздевалку тренер.

Гарик передал Алисе упакованное в специальный пакет кимоно.

– Красоту ничем не испортишь, – увидев через несколько минут Алису в кимоно, зааплодировал Гарик. Он смотрел на женщину влюбленными глазами. – Алиса, как бы я хотел побывать на месте твоего мужа. Я б тебя на руках носил и кофе подавал в постель каждое утро.

– Я с тобой коров не пасла, так что обращайся ко мне «на вы». И мужем моим ты никогда не будешь, – осадила Гарика Алиса. – Но для живой макивары сгодишься.

– Какие вы слова японские знаете, Алиса Викторовна, – улыбнулся Гарик. – От ваших рук я даже нокаут приму с радостью.

– И не заплачешь? – пристально посмотрев на Гарика, спросила Алиса.

– Нет. Все стерплю.

– Ловлю тебя на слове, кучерявый. Бить буду долго и больно.

Потом началась разминка, в которой участвовали десять человек из комсомольского оперативного отряда. Алису и девчонок-студенток тренер поставил в первый ряд. Они бегали по кругу с поочередно вытянутыми вперед ногами, боком, спиной вперед, на корточках, подпрыгивая вверх, отжимались на кулаках.

– А теперь, растяжка, – скомандовал тренер. – Сели на шпагат все. Ноги потянули.

Алиса легко выполнила упражнение.

– Вот, это растяжка, – удивился тренер. – Вы занимались каратэ?

– Нет. Я первый раз на тренировке, – улыбнулась Алиса.

Потом тренер учил спортсменов блокировать удары противников, группироваться и правильно падать.