Вершители наших судеб. Трилогия измен

Но устранив классы, социализм не мог отменить внутриличностный конфликт человека, заложенный природой, его естественное развитие и переход в межличностный. Люди всегда, помимо того что борются с социальным противником, борются и между собой как конкуренты – за выдвижение, успех, предпочтительные условия жизни.

С победой социализма эта борьба вышла на первый план. Классовый антагонизм был исчерпан и уступил место межличностным и групповым столкновениям – между потребителями и созидателями, внутри тех и других, к всеобщему соперничеству в обществе, но с новыми целями и новыми средствами, независимо оттого, сознавали это люди или нет.

Однако это соперничество, поскольку общественное сознание оставалось в рамках прежней идеологии (а теоретики не углубились в понимании новой исторической ступени), приняли его за классовую борьбу, за продолжение ее в новом виде.

Тому в значительной мере способствовала теоретическая позиция тогдашнего руководителя страны Иосифа Сталина.

Если в 1934 г. на XVII съезде ВКП(б) он еще стоял на позиции марксизма-ленинизма, считавшего социализм бесклассовым обществом, то в 1936 г., при принятии Конституции Союза ССР, объявил его классовым, тем извратив существо вопроса и ревизовав ленинскую Программу РКП(б) 1919 года.

В результате такой абсолютизации классов и сохранения классового подхода любая конфликтность в человеческих отношениях воспринималась как классовая, со всеми вытекающими отсюда последствиями.

Происходившие и прежде, репрессии приняли теперь массовый характер, вне зависимости от социальной принадлежности. Их часто называют сталинскими. Но Сталин скорее спровоцировал их, чем санкционировал. Люди сами боролись друг с другом как созидатели и потребители, но сознавали себя в классовой противоположности, в соответствии с привычными установками. Репрессии стали фальсифицированным и потому трагичным продолжением «классовой» борьбы в бесклассовом обществе.

Так извращение марксизма обернулось извращением и деформацией социализма. Это стало первой в советском обществе открытой схваткой созидателей и потребителей, в которой безоговорочную победу, используя классовый подход, изображая противника классовым врагом, одержали потребители.

Само по себе это явление было вызвано вполне обыденными причинами. Значительного и быстрого улучшения материального положения трудящихся социализм, вышедший из недр недоразвитого капитализма, империалистической и гражданской войн, естественно, дать не мог. Поэтому борьба созидательного и потребительского начал в человеке, как и борьба созидателей и потребителей в обществе, не только не потеряла накала, но и обострилась. Массы сравнительно быстро поняли, о том говорил и исторический опыт, что гораздо легче и быстрее достичь желаемого достатка с помощью карьерного роста по ступеням всяческих должностных и квалификационных лестниц, чем путем увеличения или совершенствования своего труда. Потребители в разных слоях устремились в административные и властные структуры, а также в партию, поскольку она стала правящей.

К победе социализма они уже были готовы, оккупировав почти всю управленческую надстройку, как по горизонтали, так и вертикали. Репрессии лишь закрепили эту оккупацию. Случилось то, что всегда случалось после непродолжительного правления борцов-созидателей: потребители, приспособившись к руководящим идеям и лозунгам, вновь прибрали власть к рукам и начали обустраивать страну под свои намерения и запросы.

Великая Отечественная война приглушила межличностную борьбу и перед лицом общего врага объединила население страны. Но в конечном итоге, как и всякая война, она ухудшила его социальный, по человеческим меркам, состав. Ибо созидатели вообще, а в критические времена особенно, больше берут на себя тягот и лишений, инициативы и ответственности: на секунду раньше встают из окопов, закрывают собой амбразуры, – т. е. чаще жертвуют собой ради общей победы, вне расчетов на славу и награды.

В послевоенное время, по закону психологической инерции, внутренняя борьба не сразу набирает обороты. Но переход антигитлеровской коалиции к конфронтации с СССР, создание против него агрессивных блоков, окружение военными базами, демонстративная гонка вооружений торпедируют усилия руководства по облегчению и улучшению жизни страны. Агрессивные планы внешнего окружения требуют значительного оттока материальных средств на вынужденное противостояние и таким образом загоняют руководство СССР в «войну» с собственным народом, на физический измор и износ.