Стыд & Sex. Эротические рассказы

«Так ты меня совсем и не ревнуешь!!!»

«Ну что ты, маленькая. Ну так, теоретически хочется немножко. А показать – ни в жисть».

«А зачем тебе это?»

«Нууу… погордиться чуть-чуть».

«Чем?!»

«Тобой».

«Как это».

«Ну вот идем мы с тобой, одетые, рядом. Может, мы и не спим вместе, никто не знает. Никто и представить не может, что ты делаешь. А хочется, чтобы знали. Знали и завидовали».

«Так может ты меня немножечко люуубишь?!»

«Ну конечно, моя хорошая».

«Правда?!»

«Правда».

«Мишка».

«Что».

«Щелкни меня сейчас. Как ты хочешь. На траве. Только я глаза закрою».

«Серьезно?!»

«Ну да. Вот поедешь куда-нибудь в командировку… далеко-далеко… где меня никто не знает… и никогда не узнает… и погордишься немножко. Только дома – ни-ни!!! Никому!»

«Ладно, Бельчонок. Раздвинешь ножки?»

«Ну это уже вообще стыдоба будет ужаснючая!!! И так я вся в твоей…».

«Семь бед – один ответ. Ты же глаза закроешь».

«А ты меня потом не брооосишь?!»

«Да никада!»

«Ну лааадно… Давай».

Белка сошла с террасы, села на газон, оперлась на локти, откинула назад голову с закрытыми глазами и медленно раздвинула ноги. Михаил поймал ее в кадр, проверил, стоит ли вспышка на автомате, поискал пальцем на экране кнопку с пиктограммой фотоаппарата и услышал сзади легкий шорох шагов; девушка вскинула голову, глаза ее расширились от ужаса, он клацнул спуск, Белка вскочила и бросилась в номер, он клацнул еще раз вдогонку и сам в два прыжка оказался на террасе. Он вошел в номер: Белка, как была голая, прыгала на кровати, щеки ее пламенели.

«Он меня видел?! Видел?»

«Почему ты думаешь, что это был он. Или тебе так хочется».

«Ну Мииишка!!! Я и так щас умру от стыда!»

«Ну да, умрешь. Ты у меня еще та развратница. Признавайся».

«Ну в чем?!»

«Писюнчик мокрый? А ну иди сюда. Ну конечно. Кто бы сомневался. А ну ложись быстро, раздвигай ноги, попробуем тебя, посмотрим, какой твой стыд на вкус».

«Ой, Мишка, хорошо как! Сильней! Ооой, щас я…».

«Нет, уж, пагади, Кончита ты малолетняя, пошли в душ», – он схватил девушку за руки, поднял с кровати и забросил на плечо, она визжала и дрыгала ногами.

«Ну ни-ха-чу! Пусти! Опять надругаешься над бедной девочкой!»

«Пошли, бедная ты моя девочка. Ты уже соглашалась же сама. Про бонус помнишь?»

«Ну не надо, Мишка! Ну я там хочу! Ну ты сам виноват! Сам меня…».

«Ну и там будет. Становись лошадкой. Сейчас мы тебя помоем… так…».

«Ой, ну стыдно так! Дай я сама».

«Ну вот… теперь намажем… и так потихонечку… вставим…».

«Ну больно!»

«Расслабься. Щас мы твой писюнчик потрогаем… и потом попунчиком займемся…».

«Страшно, Мишка!»

«Я чуть-чуть, не бойся. Все. Не больно?»

«Ну стыдно, умру щас! Ну куда ты его вставил!»

«Ну туда. Все, все уже. Тихо. Потрогаем тебя. Надутая. И сосочки торчат. Заведем вот часы. Приятно?»

«Ну гадский ты пиратище!»

«Перестать?»

«Убью тебя щас! Трогай!»

«Вот, двигаемся… трогаем…».

«Ооой, я… я щас…», – Белка дернулась вперед, выскользнула из-под Михаила, свернулась на дне ванной калачиком, сжала бедра с ладонью меж ними, замедляла движения ног, пока не успокоилась под теплыми струями душа.

Они лежали на кровати голые и мокрые, Михаил забросил руки за голову, Белка легонько гладила его кончиками пальцев во всех местах.