Тайные желания. Секс-рассказы

***

Михаил Дуридомов сидел на кухне и юзал свой сайт: на анимированной заставке старый пират сидел под пальмой и прикладывался к бутылке рома, сверху с волшебным звоном падали в сундук золотые монеты. Звон этот раздавался каждый раз, когда на сайте что-нибудь продавалось. Слева от пальмы расположились окошки, в которых можно было увидеть сальдо по счету и статистику продаж за выбранный период. Вкус кофе, запах вирджинского табака и звон монет сливались в его мозгу в фонтанчик эндорфинов, душу охватывала истома, тело расслаблялось, он откидывался на спинку стула и вытягивал ноги.

Так было далеко не всегда: еще пару лет назад он работал в Пункте приема вторсырья, утро начинал с растворимого «Нескафе», потом заглядывал ВКонтакте с надеждой увидеть во входящих хоть «привет» от какой-нибудь девчонки, но отвечала ему только Белка, которая и жила-то в его же подъезде. Они встречались по вечерам, когда он возвращался с работы, а она шла на дежурство, да и вообще знали друг друга сто лет. Они перебрасывались парой слов, и в какой-то момент он заметил, что она уже не та девчонка со сбитыми коленками, с которой он играл в детстве в песочнице, а статная красивая девушка с длинными ногами, крутыми бедрами и призывно смотрящими на него глазами сосков; в нем щелкнул какой-то переключатель, он пригласил ее домой, и потом все завертелось с такой скоростью, что он иногда до сих пор удивлялся и верил в это с трудом. Изменилось все: работа, еда, квартира и, главное, секс, которого раньше у него почти и не было, а теперь бывал такой, что после него порно каналы казались ему скучной преснятиной. На его сайте продавались разные секс-игрушки, и он часто приносил домой образцы, а потом его донимал зуд, он предлагал испробовать их Белке, иногда был фигурально бит, а чаще она соглашалась, и в большинстве случаев ей это нравилось, хотя и не сразу, да и не любила она в этом признаваться, чтобы его не баловать.

Белка в его жизни играла, безусловно, главную роль. У него появился смысл зарабатывать деньги. Мухосранск на развлечения небогат, как любой российский провинциальный городок, но, когда монет нападало достаточно, они поехали на море, в Шарм, у Белки был день рожденья, и он купил ей сережки и кулон с жемчужинами, а продавец в магазине сказал, что она похожа на Клеопатру, и с тех пор она ею часто бывала: когда жемчужины его спермы падали ей на язык и она их глотала. На его идентификаторе в смартфоне стояло фото из Шарма, на котором Белка пьет коктейль, в котором перед этим трубочкой размешала его семя: она лукаво улыбается. Они сидели тогда в ресторане, праздновали, она первый раз тогда не надела под платье трусики, трогала пальцами жемчужины, укладывала ногу на ногу, поглядывала на других мужчин, потом смотрела на него, втягивала в себя коктейль – они только что вернулись с маленького островка в бассейне, где за пальмой занимались любовью, гадая, видно ли их с террасы. День был просто сумасшедший: Белка кончала на парашюте, в море, в номере; они были голодны и никак не могли насытиться друг другом; они были молоды и счастливы, им хватало для счастья их самих, и не нужны были никакие персональные яхты и вертолеты.

С тех пор они побывали в Ницце и Каннах, на Капри, Крите и Санторине, но нигде море не было таким бархатным, не ласкало так кожу, не возбуждало так желание. Михаил хранил у себя в запароленных архивах тысячи фотографий Белки, где она была совсем голой, сосала его член, была пристегнута к кровати наручниками, но то, первое фото, с трубочкой от коктейля во рту, он любил больше всего – его можно было всем показать, но никто не знал, что она пьет, это была их тайна. Таких тайн у них было множество, они копили их, как Шейлок золото, и ни с кем не делились. Им хватало денег на жизнь, но главным богатством для них были их ощущения: возбуждение ожидания, дрожь от прикосновения, спазм и звук оргазма, мокрая от пота кожа после этого, вкус и запах любви.

Михаил мог часами вспоминать их приключения, смотреть фотографии, он не уставал радоваться и удивляться, что бог вдруг снизошел к его молитвам и дал ему такую девушку. Нельзя сказать, что любовь их была совсем уж безоблачной: Белке нравилось внимание мужчин, она любила «покрутить хвостом» и ощутить на себе чужое желание. В его душу часто вонзался раскаленный гвоздь ревности, и он твердой рукой возвращал строптивую кобылку в стойло. Но это все не оседало в них накипью, не оставалось: они всегда выговаривали из себя все проблемы, иногда ужасно ссорились, а потом, как водится, мирились в постели.

***

Михаил закурил, проверил жалобы клиентов, прочитал комменты к товарам, ответил на сообщения, позвонил в свой офис, поговорил с Сердюковым: особых проблем не было, но тот доложил, что в подразделе БДСМ-товаров почти закончились ошейники и другие аксессуары доминантного секса. Странно, что такое напало на наш славный Мухосранск, чего это все… Ладно, желание клиента… Пошли сходим к Сёмке. Семен был его оптовым поставщиком, он зашел нему на сайт и походил по страницам. В глаза ему бросился черный ошейник с никелированной цепочкой: над кольцом его был прикреплен «сапфир» в форме сердца, в оправе из маленьких «бриллиантов». Это было что-то совсем новое, бессмысленно роскошное, варварски великолепное и непристойно красивое, он сразу вспомнил «Анжелику у пиратов», представил Мишель Мерсье в таком украшении, потом мысленно примерил его на Белку, ощутил дикую эрекцию, ему страшно захотелось это заиметь, пальцы его сами нащелкали электронную заявку. Черт, надо бы еще что-нибудь синее… Он перешел в раздел эротического белья и застрял взглядом на комплекте «ChiliRose»: изумительный синий цвет напомнил ему море за коралловым рифом, подсвеченное лучами солнца. Классный корсет… а трусики… и чулки… Да, это то что нужно. Берем. Он заполнил заявку, походил еще по сайту, заказал еще несколько железных прелестей и шелковых радостей, позвонил Семену, договорился на встречу и закурил. Ну, и сколько можно работать. Уж и обед скоро. А что у нас тут есть? А ничего-то тут у нас особо и нет. Два яйца есть. И одна сосиска. Маловато будет пирату после долгого плаванья. Надо ехать.

Он выключил ноутбук, собрался, вышел из дома, дошел до стоянки и квакнул сигнализацией. Его темно-синий Х5 подмигнул ему фарами, в момент завелся и выехал на дорогу.

В супермаркете голодные глаза Михаила посылали импульс рукам, и те складывали в тележку мясную нарезку, салями, яйца, сосиски, сыр, маслины, горчицу и кетчуп. Ага, батон еще надо. Да и тортик нашей девочке. И… вот, «Veuve Clicquot Brut», как раз подойдет. Цена конечно… но черт с ним – конец сессии. Берем. Поехали к Сёмке.

У Семена Михаил нагрузился коробками с образцами, они покурили, и он двинул домой. По дороге ему на глаза попалась знакомая вывеска: «Малахитовая шкатулка», он припарковался, зашел, был встречен как постоянный клиент, «а что у вас есть такое какое-нибудь синенькое…», ну, гулять так гулять, «это в самый раз», расплатился и поехал домой.

Пакеты и коробки норовили выпрыгнуть из его рук, но он их уговорил, умудрился открыть дверь, зашел в холл, и тут в кармане джинсов завибрировал телефон, и он услышал «Oui» Zazie. Белка! Коробки посыпались на пол, он выхватил телефон.

– Ну как?

– Я сдала!

– Ну и умничка. Я и не сомневался.

– А я чего-то…

– Да ерунда. Все прошло уже. Домой приедешь? Я тебе тортик купил.

– Спасибо! Мне надо на работу еще заехать.

– Ну заедь.

– И это…

– Что.

– Наши все предлагают в кафе сходить, отметить.

– Тоже надо. Сходи. Только… Как же «Мустанг»?

– Да я не буду там долго. Потусуюсь немного, да и домой.

– Ладно. Целую в попунчик.

– И я вас – взасос!

Экран свернул звонок, а Михаил ощутил вздутие в паху. Ох и жрать же охота! Щас мы все это… а вечером…

Михаил разгрузил пакеты, отнес коробки в спальню, поставил в микроволновку четыре сосиски и решил по-быстрому сходить в душ, вернулся, отрезал шмат батона, намазал маслом, поляпал сосиски «чили» и принялся за еду. Эх, ну где это на Ямайке такие сосиски будут! И кетчупа тогда еще не было. И как эти бедные пираты там питались. В море одна солонина с сухарями, а в таверне и есть некогда: девки, карты, два ствола. Ну, ром еще. А может, нам пивчика? Та ну, вернется твоя девочка, а от тебя… Давай чаю заварим, Майкл. Ну давай.

Чай остывал в бабушкиной кружке, Михаил курил, вытянув ноги. Ну вот, совсем другое дело. Жизнь прекрасна. Еще у нас есть пару часиков… Пойдем поваляемся? Но только не долго! Да никада, товарищ майор!

***

Испанский галеон плавно заваливался на бок, нос его, развороченный удачным пушечным выстрелом, уже забурился в воду, в которой плавали ошметки боя и еще не утонувшие испанские кирасиры. На палубе его брига собралась вся команда, жадные глаза разглядывали кучу золота и драгоценностей, а он рассматривал пленниц, согнанных на корму. Взгляд его остановился на статной красавице в синем бархатном платье с высоким кружевным воротом и внушительным декольте, руки ее были связаны.

– Капитан! Когда делить будем?!

– А дьявол вас забери, тысяча чертей вам в глотку! Успеете. Завтра поделим. Боцман, доставай бочку рому.

– Урррааа!!!

Он прошел на корму и остановился у женщины в синем платье, она с тревогой смотрела в его глаза, он выхватил толедский клинок, она в ужасе отшатнулась, он перерезал веревку, связывавшую ее руки.

– Пройдемте со мной, сударыня. Здесь Вам не место.

Он взял женщину за руку и повел в свою каюту.

– Вот мои скромные покои. Присаживайтесь, я налью Вам вина.

Женщина в изнеможении упала в кресло и повела взглядом вокруг. Скромные покои были увешаны картинами в золоченых рамах, уставлены серебряными подсвечниками, задрапированы кусками роскошной парчи и бархата; у стены стоял окованный железом сундук, а в углу под пологом из алого шелка пряталась кровать.

– Пейте вино и ничего не опасайтесь.

– Здесь?! Как я могу ничего не опасаться?

– Нас называют джентльменами удачи. Удача у нас сегодня уже была.

– О, я надеюсь на Ваше благородство! Я готова на все, лишь бы не попасть в руки Ваших головорезов! Мой отец, испанский гранд, дон Альваро де…

– Погодите, дойдем и до отца. Как Вас-то зовут? И я не представился. Простите. Можете звать меня Мигель.

– Я… я Арабелла… белла… Бэла?!

***

Михаил вскинулся на диване – телефон блямбал уведомлением. А черт бы тебя уже забрал, клятый ты, блин, фейсбук! Только подошли к интересному месту… Как же ее там звали? Классная была телка. Он взялся за телефон. Цукерберг услужливо подогнал ему уведомление: «Бэла Бурлакова была отмечена на видео с Тамара Анциферова и Вольдемар Боборыкин». Сердце его нехорошо ёкнуло, он открыл видео: зал кафе, играет музыка, шум и гам, несколько пар танцует, камера ездит туда-сюда, ну и что такого, можно было и сон досмотреть, включился зум, и он увидел в развороте белую блузку с голым правым плечом – Белка танцевала с мужчиной, у которого в волосах было уже больше соли, чем перца; руки ее были закинуты ему на плечи, а в глазах… А в глазах ее совсем непонятно что. И это что мне совсем не нравится. Пошли-ка на кухню.

На кухне он клипнул кнопку включения ноутбука, залпом выпил холодный уже чай и жадно закурил. Ну давай, железяка ты хренова! Грузись быстрей, пока они там в кусты не утанцевали! Может, не ждать, а поехать сразу? Что это там за кафе? А черт его знает. Ну, наконец-то. Грузим фейсбук… нет, место не указано… только Тамара Анциферова «в превосходном настроении». Ну спасибо, Марк, не написал в каком настроении Бэла Бурлакова. И не мокрые ли у нее трусики. Надо послать ему письмо, пусть добавит такую опцию. Он нажал «скачать видео», открыл его, увеличил и замедлил воспроизведение.

Сигарета догорела до фильтра и обожгла его пальцы, он яростно загасил ее в пепельнице и продолжал рассматривать видео. Что-то такое у нее в глазах… Влюбилась наша девочка, что ли. И может, с утра у нее не мандраж был, а трепет предвкушения свидания? Чё ж его теперь делать-то, товарищ майор? В баню ее сводить? Да разве ж любовь вожжами выбьешь? Если она настоящая. Ничего ты с этим не поделаешь, Майкл. Хоть к мачте ее привяжи, все равно улетит твоя птичка.

Михаил закурил новую сигарету и поскреб в затылке. А который это час? Ого, час уже и поздний. Позвонить, что ли. Не буду. Телефон наверняка выключен, только расстройство одно будет. Собрать ее вещи? Так у тебя и чемоданов столько нет. Ну да так – чисто символически. Акт доброй воли. Желаю счастья и все такое. А я, как блаародный чилавек… устраняюсь… уеду на Кавказ… пусть меня там абреки убьют. Что?! Ну уж нет, хрена вам лысого, я им так не дамся! Не на того напали! Ты, бл*дь, Майкл с Ямайки или фуцик мухосранский?!