Город, которого нет

Так и осталась у меня тоска по женщине, я потерял её там, в моём Кёнигсберге.

Прошло несколько послевоенных лет. Я освободился, пройдя, считаю, многие круги ада. Но вот недавно взял билет и поехал в город, которого нет. На вокзальной площади я взял авто, и мы быстро доехали до Янтарного, бывшего Пиллау. А оттуда до фермы, где мы работали, рукой подать.

Но фермы – не было. И я никак не мог в грудах битого кирпича среди оставшихся фундаментов, в бурьяне, в крапиве, полыни и лопухах найти дома и постройки фермы. Всё было разрушено. Жители исчезли из Пруссии в 1947 году. Все и в одночасье.

В Калининграде разыскал людей, которые занимаются историей края. Они рассказали, что в 1936 году большинство евреев уехало. А весь «бизнес» перешел в руки нацистов. Жителей города.

Дальше – хуже. Под посёлком Пальмникен немцы 31 января 1945 года расстреляли в лагере Штуттхоф всех узников – все были евреями.

ХОББИ

Хобби – по нормальному, по-нашему – увлечение. Не профессия, а именно – увлечение. Хобби может перерастать в ряде случаев в нечто большее, превращаясь в прекрасное и ценное собрание то картин, то марок или монет, значков. Собирают и просто, например, спичечные коробки. Покуда они ещё есть. Или рыболовные крючки. Поплавки! Да мало ли чем можно увлечься неожиданно и для самого себя и для окружающих.

Всё это я излагаю, потому что в ряде случаев, в экстремальных ситуациях это самое увлечение возьми да спаси тебя. От тяжёлых, каторжных работ. Например, ты играешь в шахматы. Но помимо этого, имеешь 10 лет лагерей и отбываешь эти 10 лет в Дубравлаге (Мордовия), да на лесоповале. А это 1942 год. Значит, еды почти никакой, а норму не выполнил – никакого наказания. Просто расстрел.

Вот притащили доходягу в кабинет начлага для последнего приговора. За срыв задания по поставке древесины в военное время – это саботаж. Поэтому по статье … и … – высшая мера социальной защиты. А такие наказания в 1942 году ох нужны были начальству лагерей. Так как, ежели «мышей ловить» не будешь, то просто маршируешь на фронт.

Итак! Зека втащили в кабинет. Докладывает капитан, что норма не выполняется самым злостным образом и …

Зек в тёплом кабинете уже мало что понимает, но вдруг в каком-то полу бреду бормочет:

– Нужно конем на f3.

Да, да, начальник рассматривал партию не то Ботвинника, не то Смыслова. И один, ибо в этом проклятом Явасе никто даже слова такого не знал – шахматы. Впрочем, мат все знали хорошо.

Начальник онемел. Выгнал охрану из кабинета. Через 5 минут потребовал чай, сладкий и крепкий.

Вот вам пример, когда хобби, шахматы, которыми увлекался до посадки интеллигент– физик он же враг народа, спасло ему неожиданно жизнь. Ибо больше на общие он не выходил. Лагерь же получил предупреждение – ежели кто Глаубермана повредит, то будет расценено, как порча деревообрабатывающего станка в военное время. То есть – саботаж.

Никто этого гада-очкарика конечно не трогал. Себе дороже.

Но к чему это длинная история. Вот хобби – шахматы и спасли жизнь, кстати, будущему участнику изготовления известной теперь всему свету бомбы.

Веня, проживая всё детство в Кёнигсберге, где и родился, неожиданно увлёкся нет, не марками. Или монетами. Или чем ещё. Таки нет, он увлекся радиоделом. Вот как это произошло.

Как возникает практически каждое хобби. Ведь никто не планирует мол, займусь ка я собиранием монет. Или открыток. Нет, всё внезапно, как, простите за банальность, первая любовь.

В общем, шёл Веня по своей Синагогенштрассе к речке Прегель. Повидать друзей, да наблюдать, как коптят эти вкуснейшие шпроты. Те, которые, как говорит мама, так вредны. И вдруг видит, у мусорного бачка лежит серенькая книжица. Маленькая. Типа инструкции. Сама по себе находка книжки – вещь удивительная. Ведь любому жителю славного города восточной Пруссии было ясным ясно, что ничто в городе не валяется. В виде сора, где попало. Всё чинно и благородно лежит в бачках мусорных. Да, да, достопочтенные граждане и горожане – только в мусорных баках.

Поэтому Вениамин Фогель, воспитанный мальчик, конечно удивленный, книжицу поднял, чтобы вернуть ее в мусорный приёмник.

Взглянул на заголовок. Название книжицы его удивило. «Инструкция по приготовлению и работе радиостанций с использованием кварцевых резонаторов». Издание: Общество любителей радиообщения, город Нюрнберг, Веймарская республика, 1922 год.

Венька как чувствовал, нет, не просто так на его пути валялась это инструкция. Как и почему произошло дальнейшее, он не может объяснить и по сей день. В общем он взял инструкцию, но не в бачок её бросил, что сделал бы любой житель Кёнигсберга, а положил в карман куртки. И не пошёл дальше изучать методы копчения салаки и общаться с друзьями типа Евсея, Пиньки, Герша, Менделя. Друзья были весёлые, насмешники и до крайности беззаботные. Да вот не дано нам заглядывать вперед. Нет, не дано!

В общем, Вениамин два дня просидел с книжечкой-инструкцией и вышел из комнаты своей, являя вид и задумчивый, и довольный. Он чувствовал, вот это радиоигра – это его. И он будет бить морзянку Амундсену, искать во льдах Нансена и разговаривать с далекой Сенегалией.

У папы попросил дать денег, купить набор «на все руки», купить набор «радиомастеру на каждый день» и просить Минну больше в его комнатке не убираться. Никогда. Да, и дать немного денег на покупки разного необходимого инвентаря.

Конечно, Веня был мальчиком открытым и папе всё рассказал. В смысле, про инструкцию, свои желания и свое нетерпение.

Семья у Фогелей была дружная. Расходы на пожелание Вениамина – пустяшные. Но!

Был собран совет семьи. Он традиционно собирался при всех важных жизненных обстоятельствах. Если только когда погром, то тут уже не до сборов и обсуждений. Пока же собираться можно.

Кстати, давайте немного о кёнигсбергских евреях и о Фогелях вообще, о Вениамине – в частности. В начале – о Кёнигсбергских евреях.

Конечно, всякое бывало. На то они были – народом, богом избранным. Но и гонимым – уж очень все завидовали. Как же так, мы мол тоже работаем, а всё – никак. Они – как муравьи – всё и сразу. И друг дружке помогают. Да тут ещё Лютер провозгласил:

«Евреи – наши кровные родственники и братья нашего господа… К ним надо применять закон не папской, а христианской любви…»

И превратилась Восточная Пруссия в светское государство. Появились, после долгого перерыва, евреи, по приглашению герцога Альбрехта. В начале – врачи. Затем – торговцы.

Конечно, было всяко. Но всё-таки, всё-таки. Евреи селились, богатели. Кёнигсберг был одним из городов европейских, в котором не было гетто. Никогда! И погромов! (До 1933 года). И на Синагогенштрассе была отстроена в 1815 году синагога.

А в начале XX века построено было здание еврейского сиротского приюта – редкой красоты сооружение. С круглыми мансардными окнами, оригинальные линии фасада.

Славились евреи Кёнигсберга свободными профессиями. Врачи, аптекари, адвокаты – составляли элиту города. Недаром семья Фогелей из десятилетия в десятилетие процветала. Уже стали на слуху и берлинские Фогели, и даже французские.

Конечно, кто был в любой стране меценатом? Евреи. В Кёнигсберге процветали за их счёт театры.

Традиционно думало еврейское племя – вот уж это им зачтётся. Как бы! Как бы! Да всё было хорошо, пока не пришёл 1933 год.

Теперь немного о семье Фогелей. Она была, во-первых, большая. Во-вторых, – дружная. Это можно видеть по «русским» Фогелям, которые так и продолжали жить в немецкой Слободе Московии. Но, как мы неоднократно отмечали, Господь Бог сам решает, что и кому. Видно, было решено богоизбранным допускать любые отклонения, связанные с Верой. Ибо главное – хранить Веру в сердце. Что евреи выполняли неукоснительно, хоть и назывались аптекари в Кёнигсберге христианами.

Увы, нет, не помогло.

Основные ветви древа «немецких» Фогелей – аптечное дело и банковский бизнес. Но стали появляться у Фогелей и торговые фирмы. Особенно, когда был принят королевский указ об уравнивание прав еврейских купцов с христианскими. И уже разрешено и в гильдии купеческие евреев вводить. Особенно тех, кто с капиталом. Дальше – больше. Фогели все большую роль начали играть в банковской структуре города. Наряду с «Северогерманским кредитным обществом» Фогель-банк всё больше и больше оказывал влияние на развитие торговли и промышленности.

Так вот, в доме аптекарей собрались все ведущие Фогели Кёнигсберга. Казалось, пустячный вопрос. Да и вопроса-то никакого нет. Ну захотел сынок Михаэля Фогеля, держателя большой сети аптек, заняться радиоделом. Да и Бог бы в помощь. Но все Фогели смотрели вперёд. А ежели не вперёд, (а мы видим – просчитались, не разглядели, что впереди), то уж точно в глубину. А в глубине – потемки и не всегда возможно понять, что там скрыто, в глубинах судеб еврейских.

Все выслушали папу Михаэля со всяческим вниманием. Уже и выпили кофею чудного приготовления до закусили цукатами. Попытался было ортодокс из молодых Фогелей затеять спор. Где это мол в Торе или иных святых книгах упомянуто о радиосвязи между племенами еврейскими. На что реб Цви Дуннер, главный раввин Восточной Пруссии – приглашённый семьей Фогелей из огромного почтения, так вот реб Цви тихонько так сказал:

– Господин мой, ты прав, что не было радиосвязи во времена становления племени израильского. Но в те времена и железных дорог не было – а мы это не отрицаем в жизни своей. Так вот и вы сейчас, вы, видно забывшись, господин мой, звоните своей маме с сообщением, что обедать – придёте. А ведь это – радиотелефон. Так пусть молодой человек эту сферу науки начнёт изучать. Не ровен час, не прогневи мы нашего Господа, что понадобится – по рупору или ещё как – у Фогелей будем просить лекарство доставить к нам на дом. Правда, лучше обойтись услугами любезной Минны. Уж таких цукатов в городе и не сыщешь. С Богом, аминь, аминь.

После этого все стали тихонько смеяться над недотепой ортодоксом, желать успеха молодому Веньке, и, стараясь сделать это незаметно, похлопывать рдеющую Минну по попке. Что хотите, племя такое.

* * *

Уже через два месяца Вениамин собрал первую радиостанцию. Она оказалась из рук вон плохая. Как по стабильности частоты, так и малоэффективной антенной, плохим приемником и помехами. Папа посмотрел на изделие сына, услышал сквозь скрип и шорохи крик «Ахтунг, ахтунг» какого-то оглашенного парнишки из Пиллау и неожиданно сказал:

–Знаешь, сын, что-то в этом есть. У нас тоже с лекарствами не всё гладко поначалу. А вот как от примесей очистишь, добавишь нужных трав или иного – вот тут лекарство свой результат и покажет. Давай, зай гезунд[10 - Зай гезунд – будь здоров.]… И пошёл довольный.

В общем, через год Вениамин научился неплохо паять, разбирать схемы радиостанции, что выменивал у моряков на сигареты и спиртное. Дело шло, было очень интересно и друзья по шатаниям в Кёнигсберге Веньку потеряли почти окончательно.

И наконец он нашел! Как сделать более или менее стабильную и чистую радиостанцию. И уже из Берлина и Цюриха корреспонденты Веньку засыпали вопросами – почему у него такое чистое звучание.

– Догадайтесь, – и счастливый Венька убегал в гимназию. А в женской части гимназии была Бася. Нет-нет ребята, это счастье. Это – детство. Юность. Омытая голубым, холодным Балтийским летом. А впереди – вся жизнь.