За конечной секундой

– Разобрал-то разобрал сон, только вот не все пошло так, как планировалось, тот же план рук… но, благо, отделался от собак. Теперь могу спокойно ложиться спать и не ждать, что встречу клыки, которые прыгают прямо в лицо… До сих пор жутко как-то…

Виктор осмотрел свои руки.

– И ведь они после были беспощадно разорваны и раздавлены, а крови не было… Или была? Не всмотрелся даже, но, не похоже, что они истекали кровью после того, как они уже лежали на земле. Нужно будет их проверить, как снова буду спать. Что, если победа над собаками переключит сон? Хм… Ожидать можно всего. Время во сне мало что разъяснило, в основном только неприятные ощущения принесло. Было не так больно, что больше поражает при таком четком сне. Он слишком четкий, и в нем я понимаю, что я сплю, причем вот сразу – полное осознание…. А должен ведь отдыхать во сне…

Виктор начал вертеть карандаш в руке, потом стал подкидывать его, пытаясь виртуозно ловить. Карандаш падал. Он подбирал его с пола, чтобы продолжить попытки необычных движений.

– Это дает расслабиться. Хорошо, что я не оказался в пустой комнате, а то явно начал бы понемногу съезжать с рассудка. Отлично отвлекает от сложностей, может еще что покидаю? А в общем-то, и полежать тоже не мешало бы. Есть же время спокойствия, но лучше посижу.

Виктор начал рассматривать трех китов на часах.

– Часы трех китов, которые останавливают время… Хотя трудно судить о времени, будучи в этой комнате. Кто вообще создал эти часы? Почему ему было все равно на них, раз они валялись возле мусорного бака? У меня по соседству живет Хронос, что ли? Запертый в какой-то комнате? Это было бы сурово даже для подобного титана. Греческая мифология… Я помню, кто-то говорил о трех китах, но не помню, откуда это было… Знать бы историю получше в такие моменты. Выглядит символично, но символика непонятно откуда.

23:61:00 20.06.2020

– Будь бы прежние условия, я бы просто отправился в интернет и нашел бы информацию об этом… Хотя мне такое и не нужно было узнавать. Может, и раскопал бы информацию просто так, в честь находки, но и то это посчитал бы лишним. В данном варианте я ничего не узнаю. Но можно просто быть бессмертным и чудить, что придет в голову! Вечность…

Небо за окном сохраняло свой неизменный вид.

– «В очень серьезной комнате есть очень серьезный стол. После триллион-триллиона секунд из нее можно будет выйти». Вот тебе и консольные команды «читеров». Только комната не такая пустая, и голоса не слышно с лекциями о морали. Может, там тоже выдаются часы? Ну, а как ему засекать эти триллион-триллионы секунд? Могли и часы быть для этого. У меня они, правда, вообще не работают, так что мне и три минуты – вечность. Юридически бы не прошел.

Виктор ворочал в руках часы, ощупывая их формы.

– Ни одного шва или намека резьбы… Похоже, я столкнулся с чем-то действительно неординарным…

Его взгляд упал на лист бумаги.

– Нужно аккуратно стереть то, что нарисовано. Все же, чистая бумага лучше. Где там ластик? А, вот…

Он пододвинул к себе листок с прошлым планом собак и стер его ластиком.

– Отлично! Теперь я могу и дальше пользоваться бумагой. Нужно будет снова уснуть, чтобы это всё так и осталось. Себя бить уже не столь веселое занятие. Но может что и придет на ум…Можно пока еще покидать предметы.

Виктор начал жонглировать двумя карандашами. Вскоре это надоело, и он положил их в ящик.

– Это скучно… Очень скучно! Так скучно мне раньше не было! Тут даже людей нет, карцер, да и только, просто суровый карцер. Хотя и не такой суровый…

Внимание Виктора привлекла сумка с зонтом.

– Зонт! Можно балансировать! Или что-то другое? Но это тоже ведь занятие и развлечение…

Виктор устало вздохнул.

– Эх… Вероятно поэтому акробаты в цирке были когда-то популярны. Отчаянно пытаюсь себя успокоить? Это всё, что я делаю, находясь здесь. И как долго это будет продолжаться? Может, это временно? И буквально через пару секунд я проснусь от страшного и безумно долгого сна?

Он посмотрел на мобильник, а после на стол.

– Чувство скуки не из тех потребностей, что способна заполнить эта комната… Особенно учитывая нерабочее состояние телефона, да и игры там все требуют интернета, мало какие запускаются без него. Хотя есть же парочка подобных игр, было бы уже веселее.

Виктор взял зонт в руки.

– Но вместо этих игр становлюсь акробатом и художником. Может, всякие сторожа так же себя ощущают и тоже пытаются так себя отвлечь? Даже старые сторожа тянут с собой телевизор и так пытаются не уснуть, ну, или спят втихую. Столько всего на телефонах держится, особенно в свободное время.

Он положил зонт на стул и сел на кровать.

– А чего стоят сериалы… Я столько ведь просмотрел аниме, и все они были на время дома. Может, мне рисовать «мангу»? Развлекал бы себя этим. Правда, листы кончатся быстрее, да и пока «набью руку», ха-ха! Как же буквально это звучит. Это же реально. Пока учиться буду, то руки тоже буду набивать, чтобы это стерлось в новый лист.

Его глаза уставились в потолок.

– И почему чувствуется боль и скука в этой комнате? Для чего это? Может, для того, чтобы к чему-то побуждать? Или это часть характера, которая неизменна? Будем надеяться, что я не тронусь умом и у меня не будет вечная амнезия… А если эта амнезия происходит тогда, когда я этого не замечаю? Вот как парни в черном, чисто оп! И памяти нет!

Виктор встал с кровати и уселся за стол.

– Идеальное место для уединения и медитаций, только вот мне стоит обдумать, что вообще делать. Я, во-первых, не могу определить долговечность проблемы, насколько я долго буду здесь. Конечно, и в армии не слишком-то развлекался, но тут всё куда плачевнее.

Виктор снова взял карандаш для перекручивания его в пальцах и после начал просто рисование всяких кругов, мечей. Дорисовывал черты лиц на этих кругах и овалах. Пытался рисовать руки и просто разные фигуры. После заполнения всего листа он хлопал себя по руке и все стиралось красиво, переводя весь графит в карандаш.

Он заполнял лист рисунками снова и снова, и это всё было для развития навыков рисования Виктора. Иногда происходили передышки, но только размахиванием зонтом и жонглированием предметами. После чередования лист был заполнен около 6 раз и стирался без сохранения. Лист с кругами о прошлом сне с собаками был стерт ластиком, из оставшихся был только лист с лесом.

Виктор посмотрел на часы, убедившись в их неизменности, после чего лег на кровать в ожидании сна. Из-за усталости и чувства удовлетворения уход в сон был мгновенным, и пред его глазами уже были осенние деревья, опавшая листва, 3 умершие собаки без капли крови.

– Видимо, эти собаки действительно без крови. Нужно подойти к ним и осмотреть.

Подойдя к собакам, он увидел, что черепа их были раздавлены и оторванные пасти лежали рядом.

– Три дворняги с длинными пастями, как же много их было в деревнях. Мой страх, наверное, именно то, что их подвигло на нападение, могли ли быть они мирными? Наверное, нет.

Повернувшись назад, он увидел у дерева кучку листьев, которые были смяты, словно на них кто-то сидел. У Виктора возникло сомнение в существовании той кучки в смятом виде, после чего она стала цельной.

– Ой, кажется, это место меняется, я во сне или это телепорт в пространство одного типа с комнатой?

Вспомнив про комнату и обернувшись назад, Виктор увидел внезапно появившийся дом, другие дома рядом, словно они и парк из переместились из центра города.

– Это же мой дом! Он уже очутился тут с моими мыслями? Значит, это сон. Да, видимо это так, очень нестабильное место, и раз это сон…

Собаки лежали на земле, и чувство страха, что они оживут, завладела им. Глаза собак оживились, и они начали подниматься без челюстей, словно зомби, кроме той, у которой не было головы. Они начали пытаться наброситься, но без пасти не могли покусать.

– Да ну! Зачем?!

После этих слов Виктор побежал к деревьям в поисках палки. То ли из ложных воспоминаний, то ли взаправду, палка была за кучкой листьев в противоположной стороне дерева. Виктор взял ее в руки и начал избиение не желающих умирать собак. Они действительно не хотели умирать и не могли укусить из-за отсутствия пасти.

– Да умрите же вы, наконец!

Он вспомнил про третью собаку, начал держать ее за шею палкой, после чего нога давила на череп до того момента, пока не раздавила, и по собаке прошла последняя дрожь. Другая собака застыла, затем попыталась бежать.

– Нет! Не убежишь!

Он прыгнул и схватил руками собаку, которая начала извиваться и пыталась вырваться. Правая рука Виктора держала тело, а левая шею. Его нога ступила на голову собаки и размозжила ее череп.