Концерт Патриции Каас. Отрывки

Корр. За последние годы произошло много трагических событий, убийств популярных личностей, и вообще нераскрываемых преступлений. Это каким-то образом вас затрагивает?

Тат. (Прим. редактора: наш гость молчал несколько минут) Таких случаев накопилось уже довольно много. Насчет их нераскрываемости – кто-то очень не хочет раскрытия, что чаще всего. Но часто я не могу предъявить виновника обществу, и как при этом карать?

Я уничтожаю прямых виновников, но остаются косвенные … чаще всего трупы даже связать с происшествием почти невозможно. Вы знаете, что такое мачете? Это короткая сабля, которой рубят сахарный тростник. И это страшное (было использовано другое слово, недопустимое в газете) оружие я часто использую для казни.

Корр. А гласность?

Тат. Для данного контингента это не актуально. Внутри этой среды информация распространяется почти мгновенно.

Корр. И помогает?

Тат. Как сказать … Растут цены заказа, резко падает уровень квалификации исполнителей …

Соответствующие органы неоднократно допрашивали корреспонденток газеты и смогли составить словесный портрет «татарина».

Это был плотный мужчина выше среднего роста в темных очках, которые он никогда не снимал. Голос грубый, с дефектами и нецензурными оборотами.

Волосы стриженые, темно-каштановые, скорее всего парик.

Черты лица без отличительных особенностей, нос прямой, губы прямые широкие, на зубах золотые коронки.

Руки с короткими пальцами, пальцы толстые, ногти грязные, неровно подстриженые.

Форма ушей из-за волос невыяснена.

В разговоре часто употребляет специфические термины, характерные для слесаря, и большое количество нецензурных выражений и оборотов.

Допрос главного редактора ничего не прояснил – гость появляется неожиданно, и из комнаты отдыха главного, в которую есть отдельная дверь из коридора.

? Приветствую вас, друзья!

Все обладающие паранормальными – экстрасенсорными – способностями откликнулись.

? Привет, <мои> дуралеи! – первой откликнулась Полина Ерлыкина, и чуть ее послания – <мои> – была на более высоком «языке»: это «переводилось» не в словесной форме, а в «эмоциональной», и означало «дорогие, родные, милые, любимые» и еще множество ласкательных «слов» …

Откликались другие экстрасенсы, и всех Свиридов и Олег различали по «голосам».

Конечно, никакого голоса не было, но индивидуальные особенности у всех были, и характеризовали каждого однозначно.

Баранов, Карцева, Дормидонтов, Лопаткин, «мальчишки» …

Не откликнулся только Потап Потапович.

Свиридов взглянул на часы – мысленно – увидел стрелки, цифры.

– Молодец, Потап, – подумал Свиридов, – Я тоже блокируюсь, когда мы с Тоней …

? Мы с Олежкой сейчас собираемся провести эксперимент по обучению меня …

? Дядя Толя, не смеши меня! Я не смогу работать!

? Я и не думал. Сейчас Олег мысленно – частично и визуально – будет учить меня игре на рояле.

? А ты, что, все остальное уже умеешь? – это чуть-чуть съехидничала Карцева.

? Леночка, не завидуй! – это уже Лопаткин.

? А мы тоже хотим! – это кто-то из «мальчишек».

? Научим, научим …

? Рояль или синтезатор?

На сцене Дома культуры постоянно находились два концертных рояля – стояли за кулисами.

Если рояли выкатывали, то это означало лишь одно – город посетил давний друг Раймонд Паулс и предстоит концерт-дуэт на двух роялях: Паулс – Лопаткин.

Правда, это было не совсем так или совсем не так – сигналы из мозга Паулся снимал Олег Ерлыкин и передавал Лопаткину.

Но передавал так успешно, что дуэт получался вполне слаженно.

Потом за рояль садился сам Олег, и они так же успешно играли вдвоем с Паулсом – уроки в Консерватории для Олега не прошли даром.

Затем опробовали трио – два рояля и синтезатор Олега.

Этот синтезатор представлял собой нечто особенное – над ним мудрили и Олег, и умники из отдела Авдоконихина, и сам Потапович, и Владик Медяков …

Получилось нечто, обладающее прекрасной гаммой обычного рояля и возможностями множества других инструментов вплоть до неплохого органа …

По крайней мере партитуру из фильма «Антон Иванович сердится» Олег воспроизводил очень точно.

? Вы будете транслировать для вех?

? По крайней мере мы не намерены блокироваться …

– Поехали?

– Поехали, дядя Толя! Сперва посмотри как играю я.

Олег сел за рояль, сзади встал Свиридов.

Олег положил руки на клавиатуру, потом пробежался простенькой гаммой.

– Давай какую-нибудь хорошо знакомую мелодию …

Через некоторое время за рояль сел Свиридов и положил на клавиатуру пальцы так, как это делал Олег. И закрыл глаза.

Олег мысленно дал команду Свиридову и тот заиграл …