Вышедший из тумана

По лестнице он нес меня на закорках, и я была вынуждена обнять его за шею и прижаться грудью к его спине. Нога моя все-таки распухла в голеностопе и теперь сильно болела, так что первым делом Макс спросил, есть ли у меня обезболивающие.

– Поехали в травмопункт? Вдруг у тебя трещина или даже перелом. Там хотя бы дадут больничный, – сказал он, но я отказалась:

– Завтра суббота. А с понедельника мой временный контракт завершен. Буду дома догуливать отпуск с основной работы. Это вся следующая неделя. За это время все заживет как на собаке. У нас не приветствуются больничные по всякой ерунде. Бывало у меня уже подобное, не думаю, что там трещина, а тем более перелом.

– Тогда я останусь у тебя, – заявил Макс, – Ужин приготовлю.

– Еще чего! – возмутилась я, – Хочешь, чтобы меня обвинили в эксплуатации несовершеннолетнего?

– Сегодня с ноля часов я буду совершеннолетним. В субботу у меня официальный день рождения.

Мне не доставало сил с ним спорить, нога болела все сильнее. Макс порылся в моей аптечке и нашел две ампулы кетанова.

– Ты что, умеешь делать инъекции? – спросила я.

– Я много чего умею, так что давай, оголяй свою попешу, – сказал он, закатывая рукава своей белоснежной рубашки и протирая руки спиртом.

Пришлось подчиниться и приспустить сзади джинсы, в которые я с трудом сумела переодеться еще в тренерской. Сейчас боль была уже нестерпимой.

Сделав мне укол, Макс отправился в душ, потому что не принял его в раздевалке после спортзала. Вышел он в своих спортивных трусах-шортах и с голым торсом, после чего решил заняться ужином:

– Где тут фартук? Я уже целый год живу один, так что накормлю тебя не хуже, чем в ресторане.

Уткнувшись в подушку, я еле сдерживалась, чтобы не стонать от боли, но взгляд мой против воли то и дело обращался к его полуобнаженному накаченному телу. Макс перехватил мой взгляд и улыбнулся, а я пристыженно отвернулась.

– Потерпи немного, боль сейчас отпустит. Это сильный препарат, – крикнул он мне из кухни.

После укола боль действительно стала стихать, и я не заметила как уснула. Меня разбудило то, что Макс склонился надо мной. Открыв глаза, я увидела его лицо совсем близко.

– Ты чего? – воскликнула я, пытаясь его оттолкнуть, но он не поддался:

– Не бойся, уже первый час ночи, а значит, мне исполнилось 18.

Навалившись, он стал меня целовать, зажав мои руки с двух сторон, а мои попытки освободиться игнорировал, поскольку наверняка чувствовал, что я хочу его поцелуев. Сердце мое выпрыгивало из груди, а тело сотрясалось, словно через него пропускали ток. Меня накрывало какой-то удушающей сладостной волной, против которой я была бессильна, так что даже не поняла, каким образом он стянул с меня футболку, джинсы и все остальное. С ужасом я ощутила, что он, раздвинув мои ноги, вошел в меня сильным толчком и вдруг замер. Я почувствовала распирающую и слегка саднящую боль, но он, страстно дыша мне в шею, стал осторожно двигаться, постепенно ускоряя темп, и уже через пару минут меня словно затянуло в какую-то мощную воронку, где как под толщей воды не были слышны внешние звуки и оставалось только барахтаться, пытаясь всплыть. Тело мое пронизывали острые разряды удовольствия, так что оно само выгибалось навстречу моему противнику, который бесстыдно ласкал мою грудь, возбуждая соски. Я пыталась помешать ему, но в какой-то момент все внутри меня начало сокращаться и пульсировать так, что я едва не потеряла сознание.

Это же оргазм, подумала я, обреченно понимая, что Макс наверняка прекрасно это почувствовал. Он лежал сверху, придавив меня собой, правда, уже через минуту привстал, посмотрел мне в глаза и спросил:

– Всё хорошо?

С замутненным взглядом, против своей воли я рефлекторно схватилась за него и прижала к себе сильнее. Он засмеялся и поцеловал меня, потом осторожно высвободился, накрыл простыней и отправился в ванную. Я слышала, как он включил воду, и представляла его обнаженным. Когда он вернулся, я, осознав произошедшее, натянула простыню по самые глаза.

– Спряталась? – улыбнулся он, силой опустил простыню ниже и вновь начал меня целовать. И опять сладостный прилив захлестнул меня, по телу словно змейки побежали, и я, оглушенная этими ощущениями, даже не сопротивлялась его губам.

– У тебя парень-то хоть был? – спросил он, внимательно глядя на меня. Я опомнилась и ответила:

– Конечно был! И не один, а целых трое.

– И что, ты расставалась с каждым из них, потому что отказывала им в сексе?

– Ничего подобного! Характером не сходились!

– Ты кого обмануть хочешь? Я штук пять целок уже вскрыл. Признайся, что до меня ты ни разу ни с кем не была.

Я отвернулась, но он повернул меня лицом к себе:

– Слава богу, что ни один из этих трех козлов не переспал с тобой. Гепатит и спид пока еще никто не отменял, а ты даже не спросила, воспользовался ли я презервативом. Где твои мозги? Говори, тебе было больно сейчас?

– Немного, в самом начале, – смутилась я и опустила глаза.

– Прости, я не хотел причинить тебе боль. Просто не ожидал, что ты нетронутая еще, – сказал он, после чего решил осмотреть мою опухшую ногу, пока я натягивала на себя простыню, потому что была без нижнего белья. Я как завороженная смотрела на его длинные пальцы с удивительно чистыми, аккуратно подстриженными ногтями.

– Мне тоже нужно в душ, – сказала я, – с меня сто потов на тренировке сошло. Даже магнезия еще на руках осталась после спортзала. Ты переспал с неприлично потной женщиной.

– С женщиной? Ну-ну, – усмехнулся он, – Ты хотя бы знаешь, насколько притягательна? Даже потная очень сексуальна. Но твою ногу нельзя тревожить. Я сам помою тебя.

Он разместил в ванне табурет, куда почти силой усадил меня и начал осторожно поливать из душевого шланга, стараясь не попадать на больную лодыжку. Я пыталась прикрываться руками, но он отводил их в сторону, деловито намыливал мое тело мочалкой и затем тщательно смывал мыльную пену. Позволил мне самой только между ног пройтись душем, в остальном же все делал сам.

– Не мешай мне, – цыкнул он на меня, – Тебе нечего стыдиться, ты очень красивая. Розовая, как ребенок.

После всего он просто накинул на меня банный халат и, легко подхватив на руки, отнес в кухню.

– Давай поедим. Умираю с голоду, – сказал он и наполнил наши тарелки омлетом с сосисками, которые приготовил, пока я спала.

– Но потом ты отправишься домой, – заявила я.

– Нет. Под утро еще один укол тебе сделаю, иначе нога будет сильно болеть.

***2

Утром, пока Макс спал, я обнаружила в ведре под раковиной три использованных презерватива, завязанных в узелки. Это был итог нашей с ним ночи и вечера накануне.

Одевшись в домашнее, я хотела уже готовить завтрак, но бесшумно подкравшийся Макс обнял меня сзади:

– Завтрак для своей девушки я приготовлю сам. Тебе пока вредно нагружать ногу.

– Для твоей девушки? Ты ничего не попутал? – возмутилась я, хотя его объятие окатило меня волной удовольствия.

Он развернул меня к себе лицом, поправил мои волосы и сказал:

– Я всегда очень точен в определениях. Моя – это значит моя!

– Мастерски целуешься, – смутилась я и попыталась увернуться от него.

– Рад, что тебе нравится.

– Я этого не говорила.

– Но имела в виду.