Одиссея кота Бродского

Эту даму я тут же послал… к своему главному бухгалтеру, мирно дремавшему вместе с магическим котом Миссисипи в уютном кресле зрительного зала.

А вторая дама, действующая балерина небольшого театра, сказала, что она видела не только спектакль «Бродский/Барышников» в балетном центре Сюзан Далаль в Тель-Авиве, но и видела текст на магическом рисунке в книге кота.

«И что же там было написано?» – спросил я уже с большим интересом, надеясь услышать новые стихи, которые подложил в свою книгу кот Миссисипи.

Балерина небольшого театра, как бабочка, плавно взмахнула руками и произнесла:

Сказать, что ты мертва?
Но ты жила лишь сутки.
Как много грусти в шутке
Творца! едва
могу произнести
«жила» – единство даты
рожденья и когда ты
в моей горсти
рассыпалась, меня
смущает вычесть
одно из двух количеств
в пределах дня.

    Иосиф Бродский, «Бабочка»
Бродский называл своего друга Михаила Барышникова уменьшительно-ласкательным именем Мышь (возможно, по ассоциации: Миша-Миш-Мышь), а себя часто представлял котом. Может быть, рисунок кота, сделанный в Таормине, это реинкарнация поэта? На сорокалетие Барышникова, 27 января 1988 года, Бродский подарил другу свою фотографию с надписью: «Страна родная широка, но в ней дожить до сорока ни Мыши, ни ее Коту, – невмоготу!»

Михаил Барышников, исполняя в спектакле «Бродский/Барышников» танец-пантомиму внутри стеклянной герметичной декорации, из которой никто не может вырваться, дает метафору не только жизни молодого Иосифа Бродского в «возлюбленном Отечестве», но и своей собственной жизни тоже.

Презентация книги в Тель-Авиве: «Посылаю тебе, Постум, эти книги».

Зрители, включая двух балерин «Большого и малого театров», с автором после презентации книги в Тель-Авиве.

После трех случаев «ясновиденья текстов» на Святой земле автор начал представлять себя не автором книги, а «сопровождающим лицом» Магического кота Миссисипи, уже сам включился в игру и стал в обязательном порядке на презентациях задавать зрителям вопрос: какой текст они видят в книге кота на рисунке?

Второй диалог с котом Миссисипи

Перед поездкой в Москву кот Миссисипи промурлыкал мне:

– Я тут вычитал, что со многими великими личностями – Платоном, Гете, Бродским и другими – специально вели диалоги, записывали, а потом эти диалоги издавали.

– Ну и что? – коротко ответил я коту, показывая, что занят подготовкой к следующей презентации книги и мне некогда с ним философствовать.

– А то, что ты бы тоже записал диалоги со мной, потом издашь мои ценные мысли…

– Кто тебе сказал, что ты – великая личность и твои мысли имеют ценность?

– Как кто сказал? Зрители на твоих презентациях говорят! Это же я придумал менять тексты в книге, вовлекать зрителей в игру, задавать им вопрос: какой текст они видят в моей книге? И таким образом не только делать зрителей пассивными участниками, но и самим создавать спектакль-презентацию, вспоминая стихи Бродского. Интересно понять: что видят зрители, глядя в мою книгу? Может быть, некоторые, глядя в книгу, видят фигу?..

– Хорошо, хорошо, – сказал я, желая отвязаться от кота, – только ты придумай еще что-нибудь интересное для зрителей.

– Придумаю, придумаю, – медленно и загадочным тоном проговорил кот, покачивая головой, – и в последнем диалоге скажу тебе и читателям, какой вопросик я вам подкину.

Москва книжная: продолжение Одиссеи кота Миссисипи в стране Пушкина

В Москве на международной книжной ярмарке non/fiction 2017 года после презентации ко мне подошел интеллигентный мужчина (в шляпе), попросил подписать книгу и сказал, что он ясно видел текст, читаемый котом.

«Какой же текст вы увидели в книге кота?» – спросил я интеллигентного мужчину в шляпе, надеясь услышать очередные стихи Бродского. Мужчина, ни на минуту не задумываясь, стал громко на весь зал декламировать:

У Лукоморья дуб зеленый,
Златая цепь на дубе том,
И днем, и ночью кот ученый
Все ходит по цепи кругом.
Пойдет налево – песнь заводит,
Направо – сказку говорит,
Там чудеса, там леший бродит,
русалка на ветвях сидит.
—– —
И там я был, и мед я пил;
У моря видел дуб зеленый;
Под ним сидел и кот ученый
Свои мне сказки говорил.

    А. С. Пушкин, из поэмы «Руслан и Людмила»
– Это вы, наверное, еще не отошли от презентации предыдущей книги «Герои классики» Александра Архангельского?

– Да, – сказал интеллигентный читатель, – еще не отошел, и поэтому ученый кот Пушкина мог бы быть достойным партнером для диалога с вашим магическим котом Бродского. Подумайте о том, чтобы написать «Диалоги выдающихся котов».

«Ну, вот, – подумал я, – мало мне было головной боли с одним магическим котом Бродского, а тут возник еще один – ученый кот Пушкина. Прямо Котиниана какая-то получается, а я на этом фоне выгляжу бараном! Но читатель прав: надо будет по этому поводу написать поэму «Котиниана от барана» и включить в нее выдающихся котов».